— Не тут-то было! Он нашел себе помощника, который еще меньше его смыслит в этом деле; и вот в одно прекрасное утро этот компаньон приходит ко мне в Версаль и говорит: «Вот, папаша Гамен: мы с королем хотели сделать замок и ни черта у нас не вышло! Проклятый замок не работает! — Чем же я могу вам помочь? — отвечаю я. — Доделайте его, черт побери!» А я ему и говорю: «Врете! Вас прислал не король, вы заманиваете меня в ловушку! Тогда он мне и говорит: „Ну что ж! Чтобы вам доказать, что меня послал король, он поручил мне передать вам двадцать пять луидоров, так что можете не сомневаться. — Двадцать пять луидоров! — говорю. — Где же они? — Вот!“ И дал мне деньги.
— Так это те самые двадцать пять луидоров, которые у вас сейчас при себе? — спросил оружейник.
— Нет, это другие. Те двадцать пять луидоров были только задатком.
— Дьявольщина! Пятьдесят луидоров только за то, чтобы починить замок! Тут что-то не так, мэтр Гамен.
— Я тоже так подумал. Тем более что компаньон…
— Что компаньон?
— Мне показалось, что это не настоящий подмастерье. Мне пришлось проверить его в работе и погонять как следует.
— Однако вы не из тех, кого можно провести, когда вы видите человека за работой.
— А я не могу сказать, что этот парень плохо работал… Он довольно шустро управлялся с напильником и зубилом. Я сам видел, как он одним махом перерезал раскаленный железный прут и круглым напильником проделал в нем сквозное отверстие, да так, будто вынимал штопором пробку из бутылки. Но, как бы это сказать... во всем этом было больше теории, чем практики: не успевал он закончить работу, как бежал мыть руки и мыл их до тех пор, пока они не побелеют. Разве у настоящего слесаря могут быть белые руки? Вот, к примеру, мои: их сколько ни мой…
И Гамен с гордостью показал свои черные заскорузлые ладони, которые словно смеялись над кремом и мылом.
— Что же вы делали, когда явились к королю? — спросил незнакомец, возвращая слесаря к интересовавшей его теме.
— Было сразу видно, что нас ждали. Нас ввели в кузницу: там король вручил мне, признаться, недурно начатый замок. Но он запутался с суколдами. Еще бы: замок с , тремя суколдами! Не каждому слесарю такое по плечу, а тем более — королю, как вы понимаете. Я взглянул и сразу попал в точку. Я сказал: «Оставьте меня на час одного, и все пойдет как по маслу». Король ответил: «Работай, Гамен, дружище; будь как дома. Вот тебе напильники, здесь — тиски: работай, мой дружок, работай, а мы пойдем приготовим шкаф». Засим он и вышел с этим чертовым компаньоном.
— По большой лестнице? — как бы между прочим спросил оружейник.
— Нет, по потайной, которая ведет в его кабинет. Я, когда кончил работу, сказал себе: «Шкаф — только отговорка: они заперлись вдвоем и что-то замышляют. Спущусь-ка я потихоньку, распахну дверь кабинета — и бац! сразу увижу, чем они там занимаются».
— И чем же они занимались? — спросил незнакомец.
— А-а, то-то и оно, что они, как видно, держали ухо востро; я-то ведь не могу ходить, как танцор, понимаете? Хоть я и старался изо всех сил ступать тихо, ступеньки подо мной скрипели; они меня и услыхали. Они сделали вид, что идут мне навстречу, и в ту минуту, как я взялся за ручку двери, хлоп! дверь распахнулась. Кто остался в дураках? Гамен.
— Так вы ничего не знаете?
— Еще чего! «Ага! Гамен, это ты? — спросил король. — Да, государь, — отвечал я, — все готово. — Мы тоже закончили, — сказал он, — иди, я тебе дам другую работу». Он быстро провел меня через кабинет, но я все-таки успел заметить, что на столе была разложена большущая карта, наверно — Франции, потому что в углу я заметил три лилии.
— А вы ничего особенного не приметили на этой карте Франции?
— Как же нет? Я видел три длинные цепочки булавок, они выходили из центра, несколько раз почти соприкасались и подходили к краю: это было похоже на солдат, которые двигаются разными путями к границе.
— Ну, дорогой Гамен, вас не проведешь! — с притворным восхищением воскликнул незнакомец. — И вы думаете, что вместо того чтобы заниматься шкафом, король и ваш компаньон стояли над этой картой?
— В этом я уверен! — отвечал Гамен.
— Вы не можете этого знать в точности.
— Могу.
— Каким образом?
— Да все очень просто: булавочные головки были из разноцветного воска: черные, синие и красные. Во все время разговора король, сам того не замечая, ковырял в зубах булавкой с красной головкой.
— Ах, Гамен, дружище! — проговорил незнакомец. — Уж если мне когда придется скрывать какой-нибудь оружейный секрет, я вас ни за что не пущу к себе в кабинет, даже на минутку, это точно! Или я вам завяжу глаза, как в тот день, когда вас вели к вельможе, да и то, несмотря на повязку, вы приметили, что крыльцо насчитывало десять ступеней, а дом выходил фасадом на бульвар.
— Погодите! — перебил его Гамен, польщенный похвалой незнакомца. — Вы еще не все знаете: там и вправду был шкаф.
— Да ну? И где же?
— Где-где… Ни за что не угадаете! В стене, друг мой!
— В какой стене?
— В потайном коридоре, ведущем из алькова короля в комнату дофина.
— А знаете, вы мне рассказываете очень интересные вещи… И что, шкаф был вот так у всех на виду?
— Блажен, кто верует! Я во все глаза глядел, да так ничего и не заметил и спросил: «Где же ваш шкаф?» Король огляделся по сторонам и сказал: «Гамен, я всегда тебе доверял и потому не хотел, чтобы кто-нибудь, кроме тебя, узнал мою тайну. Смотри!» С этими словами король приподнял деревянную панель. Подмастерье нам светил, потому что в этот коридор не проникает дневной свет. И вот я приметил в стене круглое отверстие диаметром около двух футов. Заметив мое удивление, король, подмигнув нашему компаньону, спросил: «Ну что, дружок, видишь эту дыру? Я ее сделал, чтобы спрятать деньги; этот юноша помогал мне несколько дней, оставаясь во дворце. А теперь нужно приладить замок к этой железной двери, и она должна закрываться так, чтобы панель встала потом на прежнее место и скрыла дверцу, как прежде скрывала дыру… Тебе нужна помощь? Этот юноша тебе поможет. Если же ты сумеешь обойтись без него, я дам ему другую работу. — Вы отлично знаете, — отвечал я, — что когда я могу сделать дело сам, я никогда не прошу помощи. Хорошему ремесленнику здесь работы часа на четыре, а я — мастер, стало быть, через три часа все будет готово. Можете заниматься своими делами, юноша, а вы, государь, — своими. Ежели вам есть что прятать здесь, возвращайтесь через три часа».
Надо думать, король, как и говорил, нашел нашему компаньону другое занятие, потому как я его больше не видел. Через три часа король пришел один и спросил: «Ну что, Гамен, как обстоят наши дела? — Раз, два — и готово, государь», — ответил я и показал ему дверь. Это было просто одно удовольствие: она открывалась и закрывалась без малейшего скрипа, а замок работал, как автомат господина Вокансона. «Отлично! — похвалил он. — Теперь, Гамен, помоги мне пересчитать деньги, которые я собираюсь сюда упрятать». Он приказал лакею принести четыре мешка с двойными луидорами и сказал мне: «Давай считать!» Я отсчитал миллион, он — тоже миллион, после чего осталось двадцать пять луидоров лишних. «Держи, Гамен, — сказал он, — это тебе за труды». И как ему только не стыдно было заставлять пересчитывать целый миллион бедняка, отца пятерых детей, и дать ему за это всего двадцать пять луидоров! Ну, что вы на это скажете? Незнакомец шевельнул губами.
