Куряка поспешно потушил сигарету и выкинул ее в форточку.
– Товарищ майор, а нам далеко еще ехать? А то уже ноги затекли и задница одеревенела… – посетовал один из парней.
– Надеюсь, осталось совсем чуть-чуть… – пожал плечами Андрей. – Ничего, ребята, не переживайте. Сегодня по горам нам столько придется бегать, что хватит на год вперед.
К Джурду «Газель» подрулила, когда солнце уже начало подниматься над горами. Она неспешно проезжала по уже проснувшейся улице с появившимися на ней редкими прохожими, как внезапно Лавров увидел впереди черный легковой автофургон. Машина стояла в самом конце селения, где заканчивалась дорога и начинался уходящий ввысь склон горы, поросший мелким кустарником. Сердце екнуло от радостного предчувствия – неужто здесь ее оставили те, кто им нужен?
Выйдя у брошенного «Фольксвагена», Андрей огляделся. Заметив за ближним забором удивленно наблюдавшую за ним пожилую тетку, он громко поздоровался и спросил, чья бы это машина могла быть.
– Не знаю… – та пожала плечами. – Какой-то люди ночью приехать и бросать ее здесь. Куда сами уходить – я не видел.
Лавров поблагодарил сельчанку и срочно связался по рации с генералом Родниным. Услышав о кем-то брошенной машине, тот сразу же воспрянул духом.
– Ну, Лавров! Если догоните этих паразитов и вернете похищенное, буду лично ходатайствовать о твоем награждении и повышении в звании, – объявил генерал. – Сейчас идете за ними?
– Так точно… Но неплохо было бы для поддержки прислать сюда что-нибудь летающее, чтобы можно было вести с высоты поиск похитителей. А также отслеживать, не появится ли вдруг в этих краях какой-нибудь вертолет без опознавательных знаков.
– Неплохая мысль. Будь на связи, сейчас уточню у своих служб, что конкретно сможем послать к вам, исходя из условий… – переговорив с кем-то по телефону, генерал вновь заговорил в микрофон рации: – Алло, алло! Лавров! Хреново дело! Наши синоптики только что сообщили про плотный облачный фронт, который движется в вашу сторону. Предположительно, может быть сильнейший снегопад и метель. Слушай, да ты прямо колдун! Ты же хотел, чтобы запуржило? Ну, вот тебе и непогода… Минут через двадцать у вас начнется светопреставление.
– По-моему, уже началось… – Шагая в гору, с хрустом подминая кустарник, Андрей смотрел на темный, почти черный край тучи, начавшей закрывать небо, совсем недавно еще совершенно ясное.
Быстро заслонив собой солнце, туча постепенно заволокла все небо. По склонам гор загулял порывистый, холодный ветер, в воздухе закружились первые снежинки. И почти сразу, без всякого предупреждения, как оголодавший волк на добычу, на путников, дерзнувших подняться в горы, налетел плотный, снежный вихрь.
Сгибаясь под порывами ветра и закрывая от колючих снежинок лицо, цепочка людей все выше и выше уходила по склону горы в сторону перевала, за которым шла тропа, ведущая к той самой низинке, подле которой и был обнаружен схрон с оружием и припасами. Пляшущие струи снега крепко трепали одежду и сбивали с ног. Все вокруг обратилось в сплошное белое неопределенное месиво, где ни верха, ни низа, ни правой, ни левой сторон…
В какой-то момент Андрей спиной почувствовал: что-то не то. Оглянувшись, он увидел, что вся его группа, собравшись вместе, стоит, выжидающе глядя ему вслед.
– Что стоим, парни? – возвратившись назад, спросил он, перекрикивая вой ветра.
– Товарищ майор, а мы в условиях такой вот видимости не угодим в какую-нибудь яму, где нас когда-нибудь найдут археологи? – вопросом на вопрос ответил крупный, плотный сержант Белин.
– Да! Мы точно идем туда, куда надо? Вы уверены, что мы не заблудимся? – заговорили остальные.
– Ребята, насколько вы можете обо мне судить, на самоубийцу я не похож. И фамилия моя Лавров, а не Сусанин, – без малейшего намека на упрек ответил Андрей. – Да, конечно, обстановка такая, что мы можем идти только по компасу. Но это не значит, что ситуация безнадежна и мы обязательно должны куда-то провалиться. Вообще, если брать по большому счету, то такая погода нам только на руку. Она не позволит чужакам, которые напали на наш полигон, улизнуть слишком далеко. И если бы со мной были ребята из моего батальона спецназа или здешнего «Барса», я бы таких вопросов не услышал. Ну а вы… Конечно, я мог бы воспользоваться своей властью и приказать следовать за мной! Но я понимаю, что вы – еще зеленые, необстрелянные срочники, и поэтому отпускаю тех, кто сомневается, назад, в Джурд.
– А вы? – растерянно спросил Белин.
Ничего ему не ответив, Лавров в ответ лишь снисходительно улыбнулся и молча, не оглядываясь, пошел в гору. Примерно через час он вышел на гребень, где ветер остервенело метался из стороны в сторону, словно недовольный тем, что дерзкий путник не испугался его ледяного дыхания и продолжает свой путь дальше. Зато за перевалом – что было хорошо видно сверху – всесилие ветра иссякало, и снег в пределах небольшой долины, тянущейся на обозримые пару километров, уже не взвивался сумасшедшими вихрями, а умиротворенно опускался на сугробы.
Оглянувшись, Андрей увидел за собой всех девятерых парней. Как ни в чем не бывало он сообщил:
– Сейчас спустимся вниз – там затишье, надо будет малость подкрепиться, а то голодный солдат – это не вояка.
Минут через двадцать, достав из вещмешков свои припасы, все с жадностью набросились на еду. После столь утомительного, опасного пути даже холодные консервы, чуть подогретые на таблетках сухого горючего, казались сказочным лакомством. Насытившись и немного отдохнув, все разом поднялись, чтобы продолжить свой путь между сугробов и скал.
– Товарищ майор… – Белин выглядел несколько смущенным. – Вы не подумайте, что мы…
– Да все нормально, ребята! – не дал ему договорить Лавров. – Плохо я о вас не подумал. Просто вместе, в одной команде, мы впервые. А это, да еще в такую погоду, напрягает. Тут вот о чем надо бы подумать. Сейчас мы пойдем к следующему перевалу на той стороне долины, потом будет нагорье. Тут в любой момент можно наткнуться на этих «рейнджеров» неизвестной принадлежности, которые, как я думаю, настроены не слишком дружелюбно. Поэтому быстренько проверить оружие, затвор передернуть – и на предохранитель, чтобы можно было в любой момент открыть огонь.
Еще через час, преодолев расщелины и сугробы, отделение вновь пошло на подъем. Здесь с учетом разгулявшегося ветра пришлось организовывать что-то наподобие альпинистской связки. Конечно, это замедлило продвижение, но зато не было риска, что кто-то сорвется вниз с какой-нибудь обледенелой глыбы, переломав себе руки и ноги.
Казалось, подъем тянулся нескончаемо долго. И не только потому, что мешала непогода. Этот склон был куда круче и длиннее, чем тот, что они преодолели в самом начале. Очередной гребень, за которым после небольшого снижения простиралось обширное, изрезанное расщелинами плато, судя по всему, сильно возвышался над уровнем моря, поскольку здесь все внезапно почувствовали, что воздуха им будто не хватает.
