Антиквару пришлось мчаться следом. Очень сложно решать сразу две задачи – пытаться наладить нарушенный теневой бизнес, основанный на торговле людьми, и одновременно завладеть архиерейской сокровищницей. Конечно, первое важнее, но не нужно забывать и о втором. Тем более что Антиквар не знал, как наилучшим образом завершить нынешнюю операцию. Здесь было несколько вариантов возможных действий. В частности, особенно хорошо было бы захватить архиерейскую сокровищницу и не платить денег этому пронырливому комитетчику. А потом, по возможности ликвидировав всех участников нынешней заварухи, вернуться в столицу тайком. Именно поэтому Антиквар отказался от немедленного обмена золота на деньги, хотя пригнал с собой целый чемодан «евриков».
Сбрасывать со счетов Ярова-Полетаева не стоило. Этот человек был способен на резкие неординарные шаги. Сам факт того, что он лично раскопал золотой клад, говорил о многом. К тому же его прикрывал тесть, крупная ментовская «шишка», который, наверное, сделает все возможное, чтобы замять истинные причины происходящих в городе событий. Утренний разговор с майором оставил у Антиквара неприятный осадок. Получалось, что диктовать свои условия Тушинцев никак не мог. Самым лучшим вариантом на сегодняшний день было ликвидировать майора и забрать золото. Но как это сделать наиболее безболезненным способом?
Антиквар выбрался на улицу, требовательно остановил своих подчиненных, которые уже подгоняли два авто к этому месту, и медленно направился в сторону оперативных машин. Он искал Ярова-Полетаева.
Один из оперативников довольно грубо преградил ему путь. Антиквар остановился, попытался вступить в пререкания, но именно в эту минуту ожил мегафон Мазурова.
* * *
Конторский снайпер уже пристраивал снайперскую винтовку, высматривая в прицеле Антиквара, когда Яров-Полетаев достал мобильный телефон и отщелкал номер своего тестя:
– Сергей Матвеевич, я около дома Каштана. Тут все вокруг оцеплено убоповцами и СОБРом. Мазуров только что выставил Каштану ультиматум. Каштан, конечно, не согласится на такие условия. Через несколько минут здесь начнется массированная стрельба. Нужно отдать срочную команду о том, чтобы Мазуров срочно собирал своих людей и смывался обратно в Белецк. Позвоните Стеценко!
– Не суетись, – спокойно пробасил Федюк. – Майора уже оповестили. Делай свое дело. Перезвони попозже. Сейчас я занят.
Сказанное означало, что рядом с генералом находятся люди, в присутствии которых распространяться о ходе операции не следовало.
Яров-Полетаев повернулся и, сделав знак своему человеку оставаться на месте, быстро спустился вниз. За считаные мгновения в его голове возник новый план действий.
* * *
Когда мегафон в очередной раз умолк, на лестнице, ведущей во внутренние покои особняка, наконец началось движение. Спустились вооруженные автоматами четыре человека, встали около дверей. Затем на первый этаж вошли Бурмистров, Каштан и еще трое человек из его охраны. Последней спустилась Анна в сопровождении еще одного бандита.
– Отпустите Аню! – Востряков рванулся вперед, махнул рукой, но тут же получил предупреждение – охраняющий Семена страж ткнул его стволом в живот.
Каштан остановился напротив двери, выводящей в сад, и сказал, не поворачивая головы:
– Мы ее выпустим, если противная сторона выполнит наши условия. Это относится к мужу этой красавицы. Как видишь, он оказался заодно не только с мусорами, но даже с комитетчиками. Хотя за организацию вооруженной перестрелки в городе и провоз огнестрельного оружия он давно должен был уже париться в СИЗО вместе со своими архаровцами. А еще ответить за уничтожение исторического памятника – особняка писателя Бояринова. Благодаря его усилиям спалили то, что восстановить уже нельзя! Вот тебе и любитель старины…
Каштан уже хотел открыть дверь, чтобы выйти на улицу, но его остановил Бурмистров:
– Антон Артурович! Не поддавайтесь на провокации! Я прекрасно знаю, на что способен Яров-Полетаев. Я думаю, что…
– Саша, у нас нет выхода. Если мне не устроят коридор, шансов у нас никаких.
– Безусловно. Но вам останется только эмигрировать. А резервных денежных средств не так много.
Каштан обернулся к Бурмистрову, сказал жестко, подчеркивая интонацией отдельные слова:
– Я знаю, у кого есть денежные средства. И еще я догадываюсь, кто меня опередил. Слышишь, Востряков? – Он обернулся к Семену. – Похоже, что наше золото прикарманил к рукам этот самый комитетчик, который предлагает мне сдачу на выгодных условиях. Опасный тип, я тебе скажу.
– Ничего опасного. Я его прекрасно знаю, – спокойно ответил Востряков.
– Я же говорил, что этот парень мусор… – встрял охранник.
– Помолчи! – прервал его Каштан. – Откуда ты его знаешь?
– Мы когда-то вместе служили в воздушно-десантных войсках.
– Даже так! Тогда тебе сам бог велел пойти со мной на переговоры. Я думаю, что они будут достаточно короткими.
И Каштан резко отворил дверь на улицу. Востряков последовал за ним.
Они прошли по гравийной дорожке к воротам, где в свете фар стоявших в кругу автомобилей находился начальник оперативного отдела Управления ФСБ по Белецкой области Яров-Полетаев.
Майор добился своего. Пять минут назад Мазуров получил недвусмысленные указания полковника Стеценко спешно покинуть место проведения операции и возвращаться в Белецк. Тесть не подвел.
Яров-Полетаев сделал несколько шагов вперед, держа мегафон в правой руке. Гравийную дорожку заслоняли разросшиеся кусты живой изгороди, поэтому он не сразу увидел, кто идет ему навстречу.
Востряков первым открыл калитку и оказался на освещенном светом фар пространстве.
Яров-Полетаев его не узнал. Он по-прежнему пристально наблюдал за тем, как из ворот выходит Каштан. Попутчик монастырского авторитета, которого он принял за одного из телохранителей, не удостоился с его стороны никакого внимания.
– Очень хорошо, Антон Артурович, что вы прислушались к моим словам, – Яров-Полетаев даже слегка наклонил голову в знак примирения и согласия. – УБОП уезжает, – он кивнул в сторону ряда оперативных машин, которые действительно в этот момент стояли «под парами» (Мазуров, получив команду от начальства, покинул поле боя, но пока еще не принял окончательного решения о возвращении в Белецк). – Давайте пройдем к моей машине. Там нам будет удобнее говорить.
– А о чем ты хочешь говорить, Ярок? – спросил Востряков, сделав шаг вперед. – По всему выходит, что ты просто тянешь резину. И ничего более.
Майор вздрогнул, вглядываясь в лицо выступившего из мрака человека:
– Острый?
– У сотрудника ФСБ должна быть хорошая память на лица, – Семен сделал еще два шага вперед и остановился прямо перед своим бывшим однополчанином. – Советую тебе впредь вести себя более осмотрительно. С твоим опытом не пристало влипать в такие ситуации. Слово офицера контрразведки находится под сильным ударом, Ярок. Кто здесь может поверить в бескорыстность твоих намерений? Я точно не поверю.
