Президент Бонама кивнул:
– Совершенно с вами согласен. Наши предшественники совершили много ошибок. Дело в том, что диктатуры Милошевича, Саддама Хусейна, Каддафи и некоторые другие поддерживали баланс в некоторых очень взрывоопасных и неустойчивых регионах. Уничтожив эти режимы, они выпустили из бутылки разрушительного и неконтролируемого джинна радикального исламизма. И теперь вместо нескольких вполне вменяемых диктаторов мы имеем толпы фанатиков с сознанием дикарей, оснащенных самым современным оружием. Которое мы же им и предоставили. Но это неправильно. Дикари должны воевать дубинами и копьями, а не ядерными ракетами. Мы не должны этого допустить. И не допустим.
Лицо директора ЦРУ исказилось, будто он съел целый лимон прямо с кожурой.
– К сожалению, ядерное оружие у них уже имеется. В частности, Иран обладает ракетами средней дальности «Шахаб» и «Гадр» с ядерными боеголовками. И, вероятнее всего, иранцы обрушат их на Израиль.
Голос президента прозвучал в ответ глухо, но твердо.
– Мы ответим адекватно. Ударом на удар. Ядерным ударом на ядерный удар. Это будет справедливо.
Тут директор ЦРУ просто испугался:
– Но тогда весь Ближний Восток превратится в сплошную атомную воронку! – воскликнул он. – И Израилю мы ничем не поможем. Скорее, наоборот, похороним его под грудой радиоактивных развалин.
Президент Бонама пожал плечами:
– Ну, что же, чем-то придется пожертвовать. В конце концов, если американские евреи отказались финансировать мою выборную кампанию, почему я должен заботиться об их собратьях на Ближнем Востоке? К тому же следует признать, что создание государства Израиль на исторической родине было политической ошибкой. Кстати, сам его создатель, Бен-Гурион, пришел в конце жизни к такой же мысли. Проблема безопасности Израиля не может быть решена ни сейчас, ни в обозримом будущем. Палестинцы всегда стремились и будут стремиться уничтожить государство евреев. Думаю, если граждане Израиля переедут на жительство в США, от этого выиграют все. Израильтяне обретут спокойную жизнь, Америка получит полезных стране иммигрантов, а арабы утратят главный внешний раздражитель и обратят свою разрушительную энергию на самоуничтожение. Это также позволит разжечь антиисламские настроения в Европе. Я не вижу другого способа решения проблемы, кроме дискредитации исламизма, разрушения и полной изоляции арабских стран.
Директор ЦРУ пристально посмотрел на Зебрака Бонаму.
– С евреями понятно, но скажите откровенно, господин президент, почему вы так сильно ненавидите арабов?
Тот в ответ усмехнулся:
– Откровенно? Ну, хорошо, слушайте. Мои предки – народ луо, живущий в Северо-Восточной Африке. Вы когда-нибудь слышали про знаменитого русского поэта Пушкина? Так вот, мы с ним из одного племени. А знаете, как его предок попал в Россию? Он был продан арабскими работорговцами. Вы, конечно, наслышаны об ужасах европейской работорговли. За четыреста лет белые вывезли из Африки более шестидесяти миллионов человек. Но мало кто знает, что арабы продали в рабство столько же, если не больше, африканцев. Они начали этот позорный промысел в восьмом веке и не прекратили его по сей день. От их действий страдали главным образом области, где жили мои предки. Все земли в бассейне Нила были хищнически разграблены и практически обезлюдели. Так за что мне любить арабов?
– Но вы и Африку не жалуете, – заметил директор ЦРУ.
Президент кивнул:
– Да, это плохое место. Знаете, чем Африка отличается от Америки? В Африке человек из народа луо никогда не смог бы стать президентом. Вы хотите спросить еще что-то? Тогда последний вопрос и интервью закончено.
Директор ЦРУ вспомнил об оговорке президента. Вопрос о вероисповедании главы государства так и вертелся на языке. Но вместо того, чтобы выяснить отношение мистера Бонамы к исламу, Питерс сказал:
– Я считаю «Зульфикар» проектом беспрецедентным, как по цинизму, так и по смелости замысла. Цинизм для политика необходим, вспомним хотя бы бомбардировку Хиросимы и Нагасаки. Но меня поражает ваша смелость. Скажите, господин президент, вы вообще кого-нибудь боитесь?
Бонама гордо улыбнулся, показав прекрасные зубы.
– Луо боятся только масаев.
Но тут же озабоченно добавил:
– И русских, конечно, тоже. Меня беспокоит их реакция. Они могут испортить нам всю игру. В ответ на наш ядерный удар они могут начать Третью мировую войну. Где сейчас президент Правдин?
– Летит на форум в Шанхай, – ответил мистер Питерс. – Ему предстоит решать там сложную задачу по заключению так называемого «Контракта века».
Президент Бонама нервно усмехнулся:
– Свяжитесь с нашими азиатскими друзьями. Нужно усложнить эту задачу настолько, чтобы русские и думать не могли ни о чем другом, кроме своего «Контракта века».
Директор ЦРУ задумчиво кивнул и отправился исполнять указания главы государства.
* * *
На борту президентского «Ил-96» уже более трех часов продолжалась напряженная работа над проектом «Контракта века». Президент Правдин отодвинул от себя ноутбук и с силой потер глаза ладонью.
– Засыпаю, – пожаловался он.
Сидевшая напротив Ольга оторвалась от своего дисплея.
– Вы бы поспали, а то совсем вымотаетесь.
Правдин отрицательно покрутил головой:
– Нет времени. Контракт еще сырой, много недоделок. А конгресс уже на носу. Из Шанхая новости есть?
Вместо Ольги ответил Фабриков, также все это время не отрывавшийся от компьютера.
– Новостей нет, пока все тихо. Агдамыч только звонил. Беспокоится. Пожелал мягкой посадки. Может, кофейку? Олечка, не будете ли вы настолько любезны, чтобы соорудить нам по чашечке?
Тут и Лепешкин, игравший по соседству в компьютерную игру, распрямил согбенную спину, зевнул и потянулся так, что кости захрустели.
– К черту кофе. Пошли в бар, пропустим по соточке. Заодно ноги слегка разомнем. Не знаю, как контракт, а геморрой мы точно заработаем. Там и кофе можно выпить.
Президент кивнул:
– Да, кофе сейчас не повредит. И коньячку. Не соточку, конечно, а граммов тридцать. У нас еще работы невпроворот.
Все поднялись и проследовали в бар. Но не успели они выйти в коридор, как лайнер качнуло, и он начал проваливаться вниз. Лепешкин неприлично выругался, Фабриков по-бабьи охнул, а Ольга слегка побледнела. Только президент Правдин сохранил спокойное выражение лица. И, только когда спустя пару секунд все нормализовалось и кишки перестали подкатывать к горлу, невозмутимо заметил:
– Кажется, мы попали в воздушную яму. Синоптики предупреждали, что впереди атмосферный фронт, – он посмотрел на Ольгу. – А вы, наверно, подумали, что мы падаем?
Ольга гордо выпрямилась:
– Я думала, что самолет такого класса застрахован от подобных сюрпризов.
