Копняк наклонил ухо к посылке:
– Кажись, тикает. Эх, знать бы, когда рванет! Ладно, сейчас посмотрим, как она устроена.
Как и любой сотрудник группы, он имел навыки в минировании и разминировании.
– Что смотреть? За борт ее! – возразил Поручик.
– А вдруг там все-таки виски? – с затаенной надеждой спросил старший прапорщик.
– Ага, виски. Из твоей пиписки! Забыл сказку про бесплатный сыр? – Поручик в раздражении схватил коробку и рванулся к малому люку в хвостовой части самолета.
Через пару секунд посылка отправилась в свободный полет. А еще через три-четыре секунды внизу под самолетом расцвел яркий цветок. Следом пришел звук недалекого взрыва.
Поручик еще не успел закрыть люк.
– Что там? – спросил майор, услышавший приглушенный расстоянием хлопок.
– Она взорвалась, – невозмутимо сообщил Голицын.
И захлопнул люк. Копняк поежился и выразил вслух общие мысли.
– Сейчас бы мы находились в состоянии свободного падения.
Орлов с непривычки слегка побледнел. На его лбу выступили капли пота. Но остальные члены группы, привычные ко всему, невозмутимо молчали, осмысливая происшествие.
Наконец Поручик хлопнул себя по бедру:
– Ну, что пригорюнились? Жрать-то будем? Щи простынут!
Группа собралась вокруг стола. Копняк встряхнулся и приступил к обязанностям виночерпия. Каждый получил по полкружки спирта. Первым делом помянули генерал-полковника. Выпили и зачавкали тушенкой. Осознание того, что их уже могло и не быть, почему-то вызвало зверский аппетит. Прямо-таки голод. Видимо, второе рождение потребовало от присутствующих невероятного расхода энергии.
Ели долго, не ощущая вкуса пищи. Выпили еще по полкружки – за счастливое спасение. Потом – за мягкую посадку. Спирт прошел как вода. И снова молча задвигали челюстями. Наконец Поручик сыто икнул. И подал голос:
– Сан Саныч, просвети дураков. Ты в курсе, куда нас несет нелегкая?
Майор ответил не сразу. Сначала прожевал, потом произнес.
– Куда-куда, на кудыкину гору. Ты про базу «Алмамбет» слыхал?
– Это военная база в Средней Азии, которую американцы арендуют? – уточнил Копняк.
– Туда и едем, – подтвердил Серегин.
– В Среднюю Азию? Да что же это делается! – возмутился Поручик. – Опять по горам и пустыням будем шататься. Что за жизнь?
Серегин усмехнулся:
– Не нравится? Пиши рапорт, рассмотрим. В народном хозяйстве тоже руки нужны. Ты молодой, энергичный, может, еще банкиром станешь или каким другим полезным бизнесом займешься.
Но Голицын отрицательно покрутил головой:
– Ни фига. Как говорит великий и мудрый адмирал Старостин: «Лучший бизнес – политика».
– А лучшая рыба – колбаса, – подхватил Копняк.
– А лучшая колбаса – ч-чулок с деньгами, – внес свою лепту в обсуждение Орлов.
Старшие товарищи смерили новичка одобрительными взглядами. Но Копняк вернул всех к суровой действительности.
– Что-то мы развеселились не ко времени. Не пришлось бы плакать. Нас ведь только что чуть не убили. Думаете, они успокоятся?
Поручик беспечно махнул рукой:
– Ладно тебе с порога нового человека пугать. Что господин капитан о нас подумает?
Майор внимательно посмотрел на новичка.
– Звать-то тебя как, капитан? – спросил он.
– Орлов. Д-дима, – смущенно ответил тот.
Тут снова встрял Поручик:
– Вот что, Дима. На орла ты пока не тянешь. Побудешь птенчиком.
На том и порешили. Так богатырь Орлов получил позывной Птенчик. Старший лейтенант подвел его к сложенным в средней части фюзеляжа плащ-палаткам и, нарушая субординацию, дружески похлопал по плечу.
– Ну что, поел-выпил? Теперь можно и поспать. Привыкай, ибо так проходит большая часть нашей нелегкой службы. Так что располагайся как дома. Сам видишь – комфорт у нас тут на высшем уровне, не уступает «борту номер один».
Но он ошибался.
* * *
Поручик сильно ошибался. Старый «горбатый» «Ил-76» по комфорту не шел ни в какое сравнение с «бортом номер один». Как раз в это самое время президентский Ил-96-300, упомянутый всуе старшим лейтенантом, также находился в воздухе.
Президент Российской Федерации Василий Васильевич Правдин совершал полет по маршруту «Внуково-2 – Шанхай», где через два дня должен был состояться Шанхайский Евро-Азиатский энергетический конгресс. На повестке дня конгресса стояли вопросы разведки, добычи, переработки и транспортировки нефти и газа.
Правительство России возлагало на конгресс большие надежды. Руководителю страны представилась возможность заключить так называемый «Контракт века». В случае удачи Россия смогла бы сбросить кабальную зависимость от западных рынков с их кризисами и получала выход на богатейшие рынки Китая, Японии, Южной Кореи и других стран Юго-Восточной Азии. Перспективы от заключения «Контракта века» были просто головокружительными.
Для Правдина сейчас это было особенно важно. Его президентский рейтинг за последнее время пошатнулся и начал заметно снижаться. Причин тому было немало, как объективных, так и субъективных. А ему до зарезу требовалось остаться во власти, как минимум, еще на один президентский срок. Иначе незавершенные реформы, незаконченные дела каменными жерновами повисли бы у него на шее.
Поэтому возможность совершить экономический прорыв давала ему шанс и на политическую победу над противниками. А их число неуклонно росло, в том числе и за счет недавних соратников. Свора зажравшихся и проворовавшихся чиновников и политиканов, устроивших из своей близости к власти личную кормушку, бросилась врассыпную, как только услышала отдаленные раскаты надвигающейся грозы. И теперь считали своим долгом посильнее пнуть своего вчерашнего благодетеля, обвиняя его во всех мыслимых и немыслимых политических грехах.
Поэтому президент Правдин видел для себя только один выход – вернуться в Россию из Шанхая с победой, с подписанным «Контрактом века». Для него сейчас это было вопросом жизни.
Как обычно, передовая группа российской делегации вылетела в Шанхай загодя. Эскадрилья из пяти самолетов – три транспортных и два пассажирских – должна была доставить в Шанхай все необходимое, чтобы обеспечить безопасность главы государства. Руководил всем этим сложным хозяйством начальник президентского ХОЗУ Виктор Степанович Адамов. В далекие студенческие годы он частенько злоупотреблял знаменитым портвейном «Агдам», за что получил прозвище Агдамыч. Пить он давно бросил, но прозвище прилипло на всю жизнь.
На работе Агдамыча ценили за абсолютную надежность и философский склад ума. Любимой его поговоркой была: «Короля играет свита». Поэтому обслуживающий президента персонал, от уборщицы до начальника охраны, он держал в строгости и перманентном напряжении. Благодаря этому все вверенные Агдамычу службы работали с точностью и надежностью швейцарских часов.
