Глядя на Алика Бугринова, трудно было поверить, что человек этот десять лет прослужил в спецназе, несколько лет провоевал на Северном Кавказе и даже получил несколько боевых наград. Спокойный, вежливый, улыбчивый, подчеркнуто корректный, он скорее напоминал преподавателя элитной бизнес-школы, чем профессионального киллера. Очки в тонкой «профессорской» оправе лишь подчеркивали это сходство. Больше всего на свете Бугор любил большой теннис и потому для беседы с Заикой пригласил его на корт: мол, поиграем, а потом и поговорим.
После душа и нескольких ни к чему не обязывающих вопросов заказчик и подрядчик уселись в тени акаций, на лавочке. Саша отщелкнул золоченые замочки кейса, выложил себе на колени папку.
– Опять кто-то жить мешает? – деликатно осведомился Бугор.
– Иначе бы к тебе и не обращались, – кивнул Заика.
– Я вот смотрю на вас, банди… то есть бизнесменов, и диву даюсь. Столько геморроя, столько проблем! То один палки в колеса вставляет, то другой, то третий! Фирмы, счета, бухгалтерия, налоговая, аудиторские проверки… С ума сойти! Милиции дай, прокуратуре отстегни, с мэрией договорись… К сорока годам запросто можно с инфарктом миокарда свалиться. Не захочешь ни того бабла, ни того бизнеса!
– Не всем же работать свободными художниками, как ты. Ладно, давай ближе к делу. – Саша протянул киллеру папку, где уже было предусмотрительно собрано все: фотографии Монаха и его окружения, типовые маршруты по городу, номера телефонов и даже названия любимых ресторанов.
Едва взглянув на фотографию, Бугринов с пониманием уточнил:
– Серьезный уголовник, наверное?
– Вор в законе.
– Давненько с такой публикой не работал… – Киллер бегло просматривал собранные записи и фотоснимки. – Странно, что все эти воры еще существуют. Думал, что они еще в девяностые закончились.
– Я тебя честно предупредил, кто он такой, – вставил Заика. – Мы заказчики, ты подрядчик. Обоим стремно. В бизнесе это называется – «обмен обоюдными рисками».
– Если бы ты… или твой Зеленцов попытались меня обмануть хоть на йоту – я бы с вами никогда больше не работал. – Перетасовав фотоснимки, Бугринов аккуратно сложил их в папку. – Хорошо. Берусь. Теперь ближе к теме. Личной охраны у него, как я понимаю, нету?
– Двое таких же татуированных, как и он сам. Бур и Музыкант. Первый за водителя, второй его текущими делами занят. Ясное дело, в спецназах не служили, на войне не были. Там все это есть, – Саша скосил глаза на папку.
– Ну, это не профессионалы, – отмахнулся Алик. – Поехали дальше. Связи среди ментов, Конторы, прокуратуры… еще в каких-нибудь силовых структурах?
– А зачем спрашиваешь? – вкрутился вопрос.
– А чтобы знать, кто потом будет заниматься расследованием его убийства, – мгновенно ответил Бугор. – Мне, знаешь, тоже потом надо будет следы замести.
– Монах этот – из так называемого «отрицалова», никогда ни с какими ментами на контакты не шел. Ну, «понятия» у него такие. Так что в случае чего его смертью будут заниматься МУР и Мосгорпрокуратура. Попинают дело от следака к следаку и спишут потом как бесперспективное. Типа бандитские разборки. Им же головной боли меньше…
– Я под разборки не работаю, ты же знаешь.
– У тебя полная свобода действий. Как ты его уделаешь, меня не касается. Сколько тебе времени надо на все про все?
– Неделя. Однако нужна будет ваша помощь. Я так понимаю, что татуированного этого вы уже выпасаете по полной программе.
– Угу.
– И телефоны его на прослушке?
– Конечно!
– Вот и прекрасно. Вы выпасаете его по своим замазкам, я – по своим. Все, что вам удастся нарыть, сливаете мне?
– А зачем сливать, если и ты будешь выпасать? – не понял Заика. – Тебе, кстати, и бабло за это отстегивают!
– А затем, чтобы чисто его выполнить, – отсек Бугринов. – Чтобы потом ни у тебя, ни у меня голова за последствия не болела. Информация никогда не бывает лишней… А насчет бабла не волнуйся… Не ты платишь, а Дюк. Кстати, расценки немного повысились.
– Да ну!
– Вот тебе и «да ну».
– И сколько ты за этого уголовника хочешь?
Бугор назвал цифру. И хотя Саша был внутренне готов именно к такой сумме, однако он не преминул возмутиться:
– Да ты чего, совсем оборзел?! Кризис же! У Лешки вон бизнес накрывается, сплошные форс-мажоры… И это объективно.
– Не нравится – походи по базару, поищи других, – сказал, как отрезал, киллер. – Ты меня знаешь, у меня все с гарантией. Ни одного прокола. Никаких следов мусорам. Да и напарник у меня тоже кушать хочет. Так соглашаешься или нет?
* * *
Чем больше Вадим Стародубцев работал на Дюка, тем меньше ему эта работа нравилась. Одно дело – когда ты просто занимаешься охранной деятельностью – или, по крайней мере, по-рейдерски дербанишь бизнес несговорчивого коммерса. А совсем другое – когда непонятно зачем организуешь слежку за джипом авторитетного человека, который к тому же гостил в «поместье» Леши. Сперва Зеленцов расстилается перед гостем мелким бесом, а потом представляет его едва ли не рогатым чертом. Где гарантии, что завтра Дюк не поступит точно так же с кем-нибудь другим? Например – с ним, Стародубцевым?
К тому же Вадиму так и не объяснили, чем именно провинился этот Монах перед Зеленцовым и почему на него отводится столько времени, которое можно было бы потратить с куда большей пользой. Уточнять все подробности у Заики тоже не хотелось – тем более что Саша в последнее время набрал вес и в иерархии дюковской фирмы считал себя почти равным хозяину.
Вот и оставалось отслеживать черный «Хаммер» как бы по эстафете несколькими машинами – словно в шпионском боевике. К тому же автомобили приходилось часто менять, чтобы не примелькаться. Аппаратура, установленная в тачке Стародубцева, позволяла без особых усилий прослушивать все мобильные переговоры Фомина и его ближайшего окружения. Все разговоры, по требованию Заики, писались на флешку и потом сливались в Сашин ноутбук.
Спустя несколько недель Вадиму начало казаться, что с Монахом они уже плотно и долго знакомы. И чем больше он узнавал вора, тем больше он ему нравился. Иногда Вадим даже задавался вопросом: хотел бы он иметь такого друга, как Фомин? И всякий раз отвечал: конечно же, да! Тем более что в сравнении с Монахом тот же Зеленцов проигрывал по всем пунктам: и в плане справедливости, и в плане порядочности, и даже в плане обычной человеческой деликатности.
Несколько раз у Вадима даже появлялась мысль – под каким-нибудь благовидным предлогом отказаться от слежки за уркаганом. Однако останавливала его от этого шага только мысль о малолетней сестре. Неизвестно, как бы Дюк отреагировал на отказ следить за Монахом и во что бы потом этот отказ мог вылиться.
Конечно, произошло бы это не тут и не сейчас. В самой далекой перспективе Вадиму обязательно напомнили бы о таком отказе. И притом – в самый неподходящий для него момент…
