Тяжело вздохнув, Никонов развел руками:
– Надо – так надо. Тем более что, как вы говорите, других вариантов нет.
– Вот и хорошо, – Генерал хлопнул ротного по плечу, давая понять, что разговор окончен и нужно отправляться в обратный путь.
Возвращаясь в часть, ротный обдумывал услышанное и пытался проанализировать все последующие события. С одной стороны, вся операция, конечно же, была продумана основательно, но все равно в ней оставались белые пятна. «Кто сказал, что этот брат чеченского боевика пойдет со мной на контакт? Чеченцы и в мирной-то жизни не очень спешат завести знакомства среди русских, а тут еще в тюрьме, где каждый рядом сидящий может оказаться подсадной уткой, – подумал ротный. – Опять же, если все случится именно так и нам удастся убежать из тюрьмы, то кто даст гарантии, что этот старший Тотоев захочет взять меня с собой? Он запросто может вручить мне пачку денег в знак благодарности и отпустить на все четыре стороны, забрав только своего младшего брата. Зачем ему в горах незнакомый человек? Да и с этим побегом не все ясно. Это не такое простое дело», – продолжал размышлять ротный.
– О чем задумался, капитан? – спросил Котов, повернувшись к Роману.
– Да есть некоторые вопросы…
– Может, поделишься?
– Позже. Надо сначала самому разобраться, – отвернувшись к окну, ответил Никонов.
Сейчас ему было не до разговоров.
* * *
Сымитировать сердечный приступ для ротного оказалось не так-то просто. И дело даже не в отсутствии театральных способностей, нет. Чисто психологически он не мог себе представить, как ему придется грохнуться посредине плаца, хватаясь за левую сторону груди. Что подумают его бойцы? Потом ведь не объяснишь, что это был просто спектакль.
«Играть все-таки придется в своей каптерке», – решил для себя ротный и направился к зданию, где находилась его вотчина. По дороге ему попался один из бойцов его роты, и он приказал ему позвать к себе обоих взводных – Федора и Сулеймана. Боец отправился выполнять приказ.
Придя к себе в каптерку, ротный уселся за стол и стал ждать. Неожиданно в его голове возник план дальнейших действий. Через несколько минут перед ним возник Федор. С ним Роман дружил уже несколько лет, и поэтому, оставшись наедине, они могли общаться по-простому:
– Что случилось, Ромыч? – спросил Федор, видя хмурое лицо командира. – Генерал, что ли, разнос устроил?
Ротный вскинул на него недовольный взгляд. «Откуда он знает про генерала?» – подумал капитан, но тут же вспомнил, что боец, вызывавший его на КПП, сообщил об этом на плацу, когда там были все бойцы.
– Да есть немного, – отмахнулся Роман.
– Так у нас же все нормально. Вроде бы…
– Вот именно, вроде бы, – передразнил друга ротный и спросил: – У нас водка есть?
Федор недоуменно посмотрел на командира. День только начинался…
– Что, так приперло? – Взводный встал и подошел к шкафчику возле стены. – Где-то была… Оставалась еще с праздников.
Через минуту на столе уже стояла початая бутылка водки и несколько яблок. Ротный достал из стола граненый стакан. На удивленный взгляд друга он пояснил:
– Мне можно. А вот тебе придется взять на себя командование ротой. Все понятно?
С этими словами капитан выпил полстакана и, достав сигарету, закурил.
– Ты сегодня какой-то не такой, командир. Может, все-таки расскажешь, что случилось? С утра вон пришел сам не свой… И сейчас… – Взводный показал на «накрытый стол». – Что стряслось-то?
Ротный принял его слова как своеобразную команду к началу действия. Положив сигарету, он потер левую сторону груди, видя, как настороженно следил за ним Федор. «Значит, поверил», – подумал Роман.
– Что, сердце? Сказал же тебе, что не надо, так разве тебя переубедишь? – Федор взял бутылку и стакан и понес их обратно в шкаф.
Ротный решил воспользоваться этим моментом. Согнувшись пополам, он рухнул на пол.
Как раз в это время в каптерку вошел Сулейман. Увидев в руках Федора початую бутылку водку, он удивленно и в то же время радостно спросил:
– А что празднуем?
Все происходило в считаные секунды. Когда Сулейман спрашивал Федора о предстоящем празднике, ротный уже падал под стол. Услышав грохот, взводные разом повернули головы в ту сторону.
– Твою мать! – выругался Федор, спешно заталкивая бутылку и стакан в шкаф.
Федор первым среагировал на «спектакль» командира, бросившись к нему. Сулейман же остался стоять на месте, не понимая, что происходит.
– Ну, помоги! Чего стоишь как вкопанный?! – заорал Федор, пытаясь поднять Никонова.
«Извините, друзья, так надо», – думал ротный, изображая из себя сердечника.
– Командир! Командир! Что с тобой?! – усаживая ротного на диван, кричал Федор.
– Не надо кричать, – помогая ему, сказал Сулейман. – Похоже, сердце прихватило. Видишь, за левую сторону схватился… Врача надо вызывать.
Федор посмотрел на Сулеймана, секунду подумал и выскочил из кабинета.
Прошло еще какое-то время, прежде чем в каптерке появились врач и два бойца с носилками. Проведя быстрый осмотр, врач сказал, что у ротного случился сердечный приступ и что они забирают его в местный госпиталь. Сказано это было довольно четко, чтобы ни у кого не возникло сомнений по поводу правдивости сказанного. А еще через пять минут Роман уже ехал на «Скорой помощи» в ближайший госпиталь. Приоткрыв глаза, он осмотрелся. В машине кроме него самого сидел тот самый врач, который осматривал его в части. С другой стороны находился парень в белом халате, из-под которого выглядывала пятнистая форма. Оба были сосредоточенны и серьезны. «Врач, по всей видимости, знает, что мой сердечный приступ не что иное, как запланированный розыгрыш, а вот боец, скорее всего, не в курсе, – подумал Никонов, закрывая глаза. – Посмотрим, что будет дальше».
Примерно через полчаса машина остановилась.
– Пойди, позови еще кого-нибудь. Будем определять пациента в палату, – скомандовал доктор.
Ротный слышал, как боец открыл дверь и спрыгнул с подножки. «Интересно, куда меня привезли», – успел подумать он. Тут задние двери открылись, и его вместе с каталкой спустили на землю. Приоткрыв глаза, Роман увидел, что они находятся у входа в их военный госпиталь. «Как только Мария узнает о том, что я здесь, она сразу же прилетит сюда. Они об этом подумали? Не знаю, как я смогу перед ней изображать из себя сердечника…»
Но опасения ротного оказались напрасными. Как только он оказался в палате, там сразу появились генерал-майор Волков и майор Котов.
– Слушай, Роман, может быть, тебе в артисты податься? Такой талант пропадает, – усмехнулся генерал. – Ты так сыграл, что до сих пор все в части на ушах стоят.
– Я подумаю насчет того, чтобы в свободное время поработать в театре, – парировал ротный. – Что дальше?
