Неожиданно их окликнул шествовавший сзади Таар. Выслушав его, Уамму смутилась и, потупив взгляд, несколько скомканно перевела:
– Таар спрашивает, почему вы запретили своим воинам общаться с нашими женщинами? Что в этом плохого?
Ошарашенный не столько содержанием вопроса, столько тем, что старик неведомо как смог узнать о наложенном им запрете, Александр с удивлением оглянулся и, помедлив, ответил, тщательно подбирая слова:
– Видите ли… Плохого в этом как будто ничего нет. Но мы здесь чужие. Мы не имеем права вторгаться в вашу жизнь. Да, мы решили вмешаться и вступить в бой с бандитами только тогда, когда поняли, что это двуногие звери, что это убийцы. А вот остальное… В наших краях пользоваться тем, что называется «правом победителя», считается недостойным. Ваши женщины и так натерпелись унижений от тех чужаков. Что будет хорошего, если мы, освободив вас от притеснения с их стороны, тут же займемся этим сами?
Адресовав Матвееву странный взгляд, островитянка перевела старику ответ чужеземца. Тот, едва дав ей договорить, произнес твердо и отчасти даже повелительно.
– Он сказал, что вы не правы в корне, – со смущением начала переводить Уамму. – Вы не можете ставить знак равенства между теми и собой. Те были звери, пришедшие грабить, убивать и творить насилие. Вы – воины, спасшие нас от унижения и гибели. Те овладевали нашими женщинами из грязной похоти, вопреки их желанию. Вас женщины хотят сами. Почему? Наше племя обескровлено и нуждается в свежей, сильной крови. Раньше, чтобы не выродиться, наши мужчины брали себе жен с соседних островов. Сегодня это невозможно. Да и мужчин, как вы можете видеть, здесь почти не осталось. Очень скоро этот остров может обезлюдеть даже без пришлых убийц…
Старик говорил размеренно и твердо, а Уамму торопливо переводила, старательно пряча от Александра глаза. Таар напомнил о некогда существовавшем «праве гостя», которое позволяло выживать племенным группам людей, изолированным от внешнего мира. Мудрецы древнего мира нашли способ, как избежать вырождения, введя обычай, согласно которому всякий чужак, ставший гостем племени, одновременно имел право и был обязан выбрать себе любую женщину, способную родить детей.
Но потом пришли христианские миссионеры и сказали, что этот обычай аморален и греховен. А после них появились моряки английских и американских торговых и военных судов. Те не только охотно пользовались «правом гостя», но даже им злоупотребляли. А потом на многих островах люди стали страдать от неведомых прежде болезней, одни из которых их уродовали и убивали, другие лишали возможности иметь потомство. И все поверили, что древний обычай пагубен, что это грех…
– …Людей матта-ии болезни миновали, но не миновали проповеди миссионеров, – с горечью продолжал говорить Таар. – Знаете ли вы, что когда я был мальчиком, здесь жило людей вдесятеро больше, чем до появления злых? А на острове, где родилась Уамму, – в сто? Когда в море выходили рыбаки на промысел, все море между островами было усеяно лодками. Мы вымираем – и это не нуждается в доказательствах. Но при всем том за два года всевластия злых ни одна из наших женщин не стала вынашивать в себе их потомства. Древние мудрецы сказали: от злого рождается злой, от трусливого – трусливый, от подлого – подлый. Самец живущей в мусоре птицы шаш никогда не даст жизнь гордому смелому альбатросу. И если для вас мои слова не оскорбительны, отмените свой запрет.
– А как вы узнали об этом? – оглянувшись, спросил Александр.
– Мне дано видеть суть вещей и человеческих душ. Я заглянул в душу ваших воинов и увидел тяжелые камни запрета, лежащие на родниках их желаний. Люди не могут быть выше и чище великих духов горных вершин. Но ваши души при всем их человеческом несовершенстве – чистая, родниковая вода в сравнении с мутными, грязными душами злых, от которых вы нас избавили. Капитан, снимите камни с родников.
– Вы поставили передо мной очень сложный вопрос, – Матвеев с озадаченным видом покрутил головой. – Вам надо бы знать, что сказанное вами не совсем согласуется с традициями той земли, откуда мы прибыли. Да и те, что выше меня по рангу, когда мы вернемся, подобное не одобрят. Но… Хорошо, я скажу парням, чтобы каждый из них решил лично, пользоваться ему «правом гостя» или нет. Вас это устроит?
– Да, это именно то, что я и надеялся услышать, – кивнул старик.
Переведя на английский последние слова Таара, Уамму, немного помедлив, спросила, глядя куда-то в сторону:
– Скажите, капитан, а для себя вы что решили?
– Для себя? Пока ничего не решил… – пожал плечами Александр и добавил: – У меня слишком много других забот.
У околицы селения им встретились оживленно болтающие меж собой подростки, вернувшиеся сегодня домой. Было заметно, что мальчишки вполне уже освоились с тем, что теперь никого не надо бояться, что снова настала обычная жизнь, как и до той поры, когда появились злые люди, намеревавшиеся их убить.
«Дети есть дети, – невольно улыбнувшись, Матвеев посмотрел на худющих темнокожих пацанов, уважительно уступивших дорогу старшим. – Они уже и думать забыли о былых печалях. Что же дальше-то у них будет?..»
Словно прочитав его мысли, Уамму негромко произнесла:
– Эти мальчики через пять-восемь лет женятся. Однако в жены взять смогут только своих пусть и дальних, но сестер, которые родят им слабых, безжизненных детей…
Не зная, что ей на это ответить, Александр решил поменять тему разговора.
– Скажите, Уамму, вы хорошо помните свой родной остров? Можете хотя бы приблизительно нарисовать его контуры и указать, где там горы, где леса, озера и все остальное?
– Д-да… – женщина несколько удивленно посмотрела в его сторону. – А для чего это вам?
– Наверное, нам туда придется отправиться уже завтра, – глядя прямо перед собой, без каких-либо эмоций сообщил Матвеев.
– Но почему? – островитянка растерянно остановилась, глядя на Александра с болью и недоумением во взгляде.
– Видите ли, Уамму, – меж бровей Матвеева появилась жесткая складка, – я подозреваю, что находившиеся на вашем острове бандиты были не сами по себе. Скорее всего, сюда их прислали те, кто выселил ваших родных с того острова. Вы же сами говорили, что злые время от времени менялись – одни куда-то уплывали, другие откуда-то сюда приплывали… Что это может означать? Если пираты базируются еще и на том острове, у них с этой частью банды должна была существовать какая-то связь. Скорее всего, они вернутся на этот остров, чтобы устроить тут массовую резню. Мы их должны опередить.
– Да, капитан, вы правы… – островитянка сокрушенно вздохнула. – Вы действительно воин… Ваши мысли посвящены одному – противостоянию с врагом. Хорошо, я нарисую план острова. Только на чем бы это сделать? Бумаги здесь нет…
– Да хотя бы на песке, – Александр указал на тянущуюся вдоль берега, белеющую вдали полоску песка, выглаженного волнами. – У меня память хорошая, я все запомню.
Молча кивнув в ответ, Уамму зашагала к берегу. Когда они проходили мимо сидевших в тени морпехов, уже успевших освежиться в пресном озерце, находящемся в сотне шагов от селения, Сливченко, замахав рукой, громко окликнул:
