Критическая ситуация позволяла использовать открытые каналы связи, но выражаться туманными оборотами, насколько это возможно. Капитан первого ранга был излишне эмоционален для своей должности. Узнав про выполнение задания на первом этапе операции, Григорий Ильич удовлетворенно заурчал, услышав про атаку боевых пловцов «без опознавательных знаков» и потерю объекта, принялся материться, а когда постиг, что погибли ребята (плевать на подлодку – собственность Венесуэлы!), провалился в ступор. Услышав, что Бутерса в итоге нашли и прибрали, немного успокоился, а когда узнал, что тот опять удрал, убив при побеге Олежку Оболенского, чуть не шарахнул трубкой по столу.
– А теперь давай спокойно, – проворчал он, загнав гнев в глубины организма.
– Спокойно? – удивился Глеб. – Да я давно спокоен, Григорий Ильич. Это вы там бушуете, как тропический циклон, хотя в вашем кабинете не холодно, не страшно и комары не кусают…
– А кого начальство вздрючит? – резонно спросил Бекшанский. – Тебя не вздрючит, Дымов, ты далеко. А я близко… Ладно, слушаю. Каковы шансы на поимку объекта «Шмель»?
– «Шмель» не только летает, но и кусается, – сказал Глеб и продолжил повествование. Описал лаконично, без подробностей, но в самую точку.
– А теперь запомни, Глеб, – ошарашил его наставник. – Если ожидаешь от нас действенной помощи, то забудь и подотрись. – Чувства такта капитану первого ранга, как всегда, не хватало. – Вторично в это дерьмо мы не полезем, руководство никогда не даст санкцию, поскольку международный скандал в наше сложное время стране не нужен. Другое дело, если объект «Шмель» окажется у тебя в кармане. В таком случае будут задействованы все возможности дипломатических миссий и законсервированных агентов того самого региона, где ты сейчас находишься. Объект вытащат, возможно, и вас. Если «засветитесь» или попадетесь, на помощь не рассчитывайте. Наша Родина никогда не признает, что вы действовали от ее имени и по поручению. Хороший повод не оказаться в мексиканской тюрьме, согласись. В общем, я тебе не завидую, но поставленную задачу ты обязан выполнить. Придумай что-нибудь, сынок, – смягчился Григорий Ильич, – ты же опытный специалист. Обстановка непривычная, но кому сейчас привычно? А я, хоть убей, не могу придумать, чем тебя утешить и чем помочь. Будь на связи и докладывай. Спасибо за звонок, – и полковник разъединился.
– Потрясающе, – покачал головой Глеб, убирая телефон, – такое ощущение, что меня изнасиловали по телефону.
По ходу разговора Маша внимательно наблюдала за его лицом, поэтому не стала задавать вопросов, молча взяла за руку и повела на улицу. Ближе к морю йодистые ароматы делались острее, обстановка – терпимее, во всяком случае, привычнее. Как рыбы, выброшенные из воды, вдали от водной среды они чувствовали отчаянный дискомфорт, а по мере приближения побережья восстанавливалось дыхание, успокаивались нервы. Море манило, как черная дыра. На Лагуна Маромас пышным цветом цвела субтропическая растительность, выбоины в асфальте в глаза не бросались. Вид на море заслоняли крыши отелей, увитые антеннами спутниковых тарелок, и развесистые деревья, унизанные плодами апельсинов и грейпфрутов. Здания отелей не отличались величием и привлекательностью. Облезлые стены, неухоженные клумбы, вид на мусорные баки, стыдливо прикрытые живой зеленью. Бурного ажиотажа здесь не было, но признаки курортной жизни наличествовали. У заведения с претенциозным названием «Villa Romana» разгружался продуктовый фургон, щуплые аборигены с раскосыми индейскими лицами таскали в подсобку тяжелые коробки. Вышла женщина в короткой юбке и черных очках, закрывающих пол-лица, и отправилась по тротуару, помахивая пляжной сумкой. Глеб отвлекся на минуту.
– Вот оно, расхолаживающее влияние курортной зоны, – подметила Маша. – Не туда смотрим, товарищ капитан. У кого-то стало тесно в штанах, нет? – И тут же замолчала, когда из того же отеля быстрым шагом вырулил подтянутый мускулистый мачо в облегающих джинсах, скользнул отсутствующим взглядом по приближающейся парочке, окликнул уходящую красотку, торопливо приблизился к ней, и, обнявшись, молодые люди продолжили движение.
– Отличные попки, – рассмеялся Глеб, пихнув локтем смутившуюся девушку. – Впрочем, каждому своя.
Интуиция позвала к неказистому отелю под вывеской: «Jardin Tropical». Здание утонуло в запущенном парке, в котором преобладали благоухающие мимозы и рослые кактусы-опунции, покрытые рыжеватым налетом. Небольшое строение классических очертаний с двухэтажными крыльями и карликовыми балкончиками, возле него стояли несколько машин не самых респектабельных моделей, а на крыльце курил уборщик с метелкой, паренек в комбинезоне астенического типа и повязанной на голове косынке. Он подвинулся и скорчил гримасу, означающую, видимо, гостеприимную улыбку. В холле пахло специфично – пылью, смешанной с приправами. Обстановка взывала к ремонту и свежему убранству. В углу, отгородившись продавленным диваном и облезлой стойкой, держал оборону от внезапных посетителей лысоватый мексиканец с лицом, изрытым оспинами. Он представился Диасом Фернандесом, уверил, что уважаемые гости не ошиблись с выбором – в данном райском местечке лучшего отеля им все равно не найти, здесь все по высшему разряду, есть и двухместные номера, и какие угодно, на любой вкус. Отличное место для оздоровления души и тела! Проговорился, что отель практически пуст, что семейная пара из Торонто съехала вчера и на текущий момент в «Jardin Tropical» заняты только три номера: бизнесмен из Италии – скорее командировочный, чем отдыхающий, у него тут свои дела с местным бизнесом, проживает в отеле уже неделю, двое мужчин из Ирландии и семейная пара из Австралии – первые прибыли вчера, вторые – два часа назад, так что отелю несказанно фартит. Да, возможно, местечко не самое презентабельное, но туристам в городке волноваться нечего (если сами не напросятся), а море здесь такое – м-м… Портье при этом сделал такую мину, словно всю жизнь только о том и мечтал, как сходить на здешний пляж, да все некогда. Маша своевременно соорудила эротическую улыбку, поэтому просмотр документов, предъявленных туристами, стал событием формальным и поверхностным. Портье лишь глянул, облизнувшись, на мелькнувшие паспорта, на купюру в пятьсот песо, «проходящую по делу» отдельно от оплаты номера, уверил, что номер 22 на втором этаже – это лучшее, что есть в отеле, улыбнулся располагающей улыбкой.
– Прага, Прага… – задумчиво бормотал не сведущий в географии портье, раскрывая журнал постояльцев, и сокрушенно вздохнул, расписавшись в собственном интеллектуальном бессилии.
– Пра-ага… – сексуально протянула Маша, побрякивая обретенными ключами.
Временные успехи лишь добавляли настороженности. Почему внутренний голос подтолкнул именно к этому отелю? Портье посматривал на них украдкой. С такой физиономией, когда говоришь одно, а на лице другое, только в покер играть! Вошел субтильный уборщик со щеткой, побрел под лестницу в свои кулуары. В том же закутке, под ступенями, дверь из замутненного стекла – выход на отельный пляж. В коридоре второго этажа они столкнулись с двумя мужчинами, выходящими из 20-го номера. Сравнительно молодые, светловолосые, какие-то мясистые, без причины улыбающиеся, любители коротких шорт и голых волосатых пупков.
