Командование не поскупилось – выделило для выполнения задания полностью укомплектованный взвод. Машины, похожие на огромных черепах, двигались отнюдь не с черепашьей скоростью. На прямых участках они выдавали до семидесяти километров в час. Американцы явно спешили, было ясно, что это не просто патруль.
В средней машине на пассажирском сиденье находился человек с «серебряным орлом» на погонах. Это был полковник разведки Томас Уилкинсон. Местный полевой командир, который неожиданно вступил в контакт с американцами, настаивал именно на разговоре с представителем Западной коалиции, по званию не ниже полковника.
Машины уже завершили затяжной спуск и вышли на ровную дорогу, которая разрезала широкую полупустынную степь на две части.
– Сэр, – обратился к полковнику по рации командир головной машины, – впереди на обочине белый микроавтобус.
– Афганцев вокруг нет? – спросил Уилкинсон.
– Нет.
Точка встречи специально была выбрана на открытой местности, где преимущество мотопехотинцев было бы очевидным.
– Первая, третья и четвертая машины, съезжайте с дороги. Люди – наверх, рассредоточиться. А мы на малой скорости подъезжаем.
В микроавтобусе заметили приближение американцев и вывесили из форточки белый флаг.
Несмотря на это, три американских БМП отлаженным маневром разъехались по полупустыне и остановились. Из бронированных машин быстро высыпали пехотинцы. Залегли. Снайперы взяли на прицел темные фигуры, что просматривались в автобусе. Любое резкое движение могло быть расценено стрелком как подготовка к взрыву, и он бы, не задумываясь, нажал на курок. Томас Уилкинсон прекрасно понимал, что провокации и шахидов в этой стране можно ожидать где угодно – и в оживленных городах, и в полупустынной местности. А за голову высокопоставленного офицера родственники шахида получили бы неплохие деньги.
Боевая машина пехоты М2 «Брэдли» остановилась метрах в пяти от кажущегося беспомощным перед ней белым микроавтобусом «Мицубиси». Полковник вышел и, тщательно скрывая свое волнение, ровным шагом направился к открытым дверям «басика». Заглянул и поднялся в салон. За рулем сидел водитель, а в салоне – всего два афганца. Боевики понимали, что лучше им резко не двигаться, поэтому оставались на местах, пока полковник не сообщил своим:
– О’кей. Порядок.
Напряжение от встречи постепенно пошло на убыль.
– Полковник Томас Уилкинсон, – представился американец. – Приветствую вас от имени коалиции стран НАТО, – он перешел на пушту.
– Полевой командир Салад, – произнес один из афганцев, чей роскошный белый халат был расшит золотой тесьмой. – А это мой охранник Джафар, – кивнул он на своего спутника.
– Как я понимаю, вы располагаете ценными для нас сведениями, – начал Уилкинсон.
– Дело в том, что удары ваших сил – думаю, вы в курсе – сильно пошатнули мои позиции в восточном регионе Афганистана. Мои люди, можно считать, разбежались. Обеспечивать прикрытие наркодельцам, чем я, честно признаюсь вам, занимался последнее время, у меня больше нет сил.
– И поэтому вы хотите продать нам кое-какую информацию?
– Ну, продать – это громко сказано. Просто прошу вас дать мне право на эмиграцию. Подчеркиваю, официальную эмиграцию. А также парочке моих людей. И еще иммунитет от преследований со стороны США и других стран коалиции. Страну, где я буду жить, выберу сам. Уверяю, это будут не США.
– И кто же, по-вашему, сейчас контролирует наркотрафик в регионе?
– Это человек когда-то влиятельного полевого командира Сарвара-Муатабара. Прискорбно, но уважаемого Сарвара-Муатабара уже давно нет в живых… Вы слышали о таком человеке?
– Я – нет, но, разумеется, могу навести справки, – ответил полковник Уилкинсон.
– Неважно. Это дело прошлое, – печально вздохнул Салад. – Так вот, поскольку мое влияние в регионе сильно ослабло, все дела перешли в руки Мустафы-Шурави.
– По нашим сведениям, этот полевой командир вряд ли связан с наркотрафиком, – с сомнением произнес полковник Уилкинсон.
– Лично он, может быть, и не связан. Но люди Мустафы-Шурави, под прикрытием его авторитета, занимаются мелкой контрабандой. И вот теперь их бизнес резко пошел в гору. На его базе, на тайных складах, скопилось много товара.
– Значит, вы пытаетесь нашими руками уничтожить своего врага – бывшего конкурента?
– О, великий Аллах! После ваших успешных операций против моих людей я уже не смогу быть никому ни достойным конкурентом, ни врагом. Как я уже сказал, мне просто пора на покой. Куда-нибудь в теплые страны.
– Ну, а если мы не согласимся на ваши условия? Мы в состоянии сами найти и уничтожить базу Мустафы-Шурави. Поверьте, средств у коалиции достаточно, чтобы сделать это и без вашей помощи.
– Да-да, – согласился Салад.
– А я сейчас просто отдам приказ взять вас и ваших людей с собой, – полковник обвел взглядом салон микроавтобуса, посмотрел на реакцию Джафара и водителя на свои слова.
– Не волнуйтесь, – на лице Салада не дрогнул ни один мускул, хотя угроза полковника была вполне реальной. – Я еще не решил стать шахидом.
– Хорошо, я внимательно слушаю, – выдавил из себя полковник Уилкинсон.
– Мустафа-Шурави – это вроде задатка. И подтверждение наших с вами договоренностей. Когда я буду в безопасном месте, то смогу рассказать кое-что более важное.
– Что именно?
– Например, о некоторых особенностях наркотрафика в Пакистане и его ключевых фигурах. Согласитесь, что американская помощь Пакистану в борьбе с наркобизнесом послужит укреплению дружбы между двумя странами. Забирать меня с собой бесполезно – пытки ведь запрещены, – ухмыльнулся Салад.
– Мы готовы рассмотреть ваше предложение, – выдавил из себя полковник. – Особенно его вторую часть.
– Хвала Аллаху! Но пока мне жизненно важна первая его часть.
– О’кей. Вы можете дать мне точные координаты базы Мустафы-Шурави?
Американец достал из сумки цвета хаки, висевшей у него на поясе, электронный планшет; на нем вспыхнула карта восточного Афганистана, наложенная на телетрансляционное изображение этой же местности со спутника. Полковник сделал увеличение.
– Правее. Ниже. Еще правее, – говорил Салад, – вот здесь. Это главная база Мустафы-Шурави.
На экране планшета были видны минарет и маленькая мечеть, глинобитные домики, конюшни и колодец. Все выглядело вполне мирно.
– Так это просто селение, – возмутился полковник Уилкинсон, – и люди, кажется, без оружия…
– Мустафа-Шурави хитер. Его боевики всегда прячут свои автоматы под чатор, вам надо лучше присмотреться.
– Да, вы правы, мы присмотримся – служба разведки мне доложит.
– В каждом из этих домов, – вдруг вмешался в разговор Джафар, – есть узкий лаз в яму. Там люди Мустафы-Шурави держат зерно, муку, воду и, конечно же, мак.
