Набука Вабанда тревожно посмотрел на гостей. Мол, ну нельзя же так откровенничать при международных инспекторах. Диктатор безнадежно махнул рукой. Власть, считай, уже ускользнула из его рук.
– Я могу начать переговоры с Бамбучо Костяна. Он, возможно, даст гарантии, если вы добровольно откажетесь от власти, – заискивающе произнес министр в надежде, что при переговорах удастся немного выторговать и себе.
– Нет! – На лице диктатора застыла гримаса злобы, он представлял, что сделает с ним колдун.
Злость требовала выхода. Азариас двумя руками ударил министра в грудь. Тот, не ожидая подобного, качнулся и полетел в питомник к крокодилам.
– За что? – кричал Набука Вабанда, пытаясь отбиться от жутких рептилий. – Я ведь служил верой и правдой! Я поубивал всех ваших врагов!
– А за то, что плохую новость принес. – Диктатор даже не моргал, не желая пропустить момент, когда министр окажется в пасти крокодила. – И, главное, не вовремя принес, – добавил он.
Сквозь крокодилье чавканье до сознания диктатора наконец пробился голос ливийки:
– Ваше Высокопревосходительство, у нас есть предложение для вас.
Утопающий хватается за соломинку, поэтому интересный ход, предложенный женщиной, показался Азариасу Лулу путем к спасению.
– …Ливия наверняка предоставит вам политическое убежище. У вас много денег, золота, алмазов, ведь вы долгие годы единолично распоряжались государственной казной.
Лулу с готовностью подтвердил, что позаимствовал из казны все, что только мог.
– …И если все это захватить с собой – можно жить хотя и не властительным, но очень богатым человеком, – вставил ливиец. – Это лучше, чем быть повешенным на фонаре вверх ногами.
– Аэропорт захвачен, дороги в глубь страны перерезаны, – бормотал Азариас Лулу.
– Но есть ваша любимая бронированная яхта – та самая… – напомнила ливийка. – Мы видели ее в порту.
Глаза диктатора засветились радостью, он готов был покинуть страну любым путем.
– Но есть одно «но», – любезно напомнил ливиец. – У вас в тюрьме находятся русские моряки. Неразумно оставлять их колдуну. Он может использовать их как козырь. А пока они будут на борту вашей яхты – вас никто не тронет.
– С Россией ссориться не захотят? – догадался сообразительный диктатор.
– Вот-вот. Они – ваш живой щит. Потом Ливия, конечно, вернет их на родину, но лишь тогда, когда получит от России гарантии, что вас не будут преследовать разные международные трибуналы, чьи полномочия, конечно же, незаконны. После смерти Милошевича камера в Гааге пока пуста. Правда, придется поделиться деньгами. Ну, скажем, инвестировать их в ливийскую экономику.
Диктатор ухватился за здравую мысль. Столица еще несколько часов оставалась ему подвластна. Он тут же вызвал начальника личной охраны и капитана, распорядился доставить все деньги, ценности на яхту, в трюм же поместить русских.
– Места для всех не хватит, – убежденно произнес капитан яхты. – Ваших жен и наложниц тоже берем?
– В Триполи других куплю, а этих можно выгнать, продать, скормить акулам, отправить на учебу в Институт Патриса Лумумбы. Главное теперь – русские заложники. Вы их там в трюме плашмя положите. Как белые работорговцы когда-то африканцев в Америку возили!
* * *
Мини-субмарина находилась в двух морских милях от берега прямо напротив столичного порта. Илья Макаров не боялся быть обнаруженным. Поднятый перископ наверняка терялся на фоне судов в заливе. Да и охотников разыскивать подлодку не наблюдалось. Зато на севере от столицы явно творилось что-то необычное. В районе международного аэропорта дважды полыхнули взрывы, а теперь к небу тянулись столбы черного дыма. В порту наблюдалось оживленное движение возле бронированной президентской яхты.
Антенна субмарины находилась в поднятом положении. В любой момент могли передать приказ с плавбазы. Морской Волк не сразу поверил своим ушам, когда радист выдал расшифровку. Приказ звучал следующим образом:
– Приготовиться к боевой операции. Возможна торпедная атака. Следуйте курсом… Постоянно находитесь на связи…
* * *
Парусно-моторная бронированная яхта диктатора на самом полном шла к нейтральным водам. В кают-компании, кроме самого хозяина, ливийца и ливийки, расположились самые преданные телохранители и начальник охраны. Никого больше на борт яхты Азариас Лулу распорядился не брать. Он бы не взял и членов команды, если бы только сам мог справиться с управлением яхтой. В трюме он увозил с собой и живой щит – российских моряков с сухогруза «Новочеркасск». Наконец капитан доложил, что яхта вышла в нейтральные воды. Диктатор вздохнул и наконец-то стал способен воспринимать то, что ему говорят.
– …Ливия встретит вас с распростертыми объятиями, как друга и брата, – долетел до него голос ливийца, – вы богаты и ни в чем не будете нуждаться. Не вы первый из свергнутых правителей, кто получает в ней политическое убежище. Вам будет с кем пообщаться. Ваши коллеги…
– Да, да… – рассеянно кивнул Азариас Лулу и спохватился, поняв, что все это лишь обещания средней руки международного чиновника. – У вас есть полномочия говорить от имени вашего правительства?
– У меня есть богатый международный опыт. Стандартная ситуация подсказывает стандартное решение, – отозвался ливиец, сверкнув рубином на среднем пальце. – Распорядитесь, чтобы меня проводили в радиорубку. Необходимо связаться с Триполи и рассеять ваши сомнения.
В сопровождении охранника ливиец вошел в радиорубку, выразительно посмотрел на радиста.
– Я сам выйду на связь, – тихо сказал гость диктатора.
Охранник и радист терпеливо дожидались, когда ливиец окончит работать. Вышел тот с каменным лицом, преисполненный важности, можно было подумать, что разговаривал с самим господом богом.
Диктатор с нетерпением приподнялся на кожаном диване.
– Ну что?
– Все в порядке. Кстати, наш лидер лично просил передать Вашему Высокопревосходительству, что… – Ливиец покосился на охранников, мол, лишние уши нам ни к чему.
Азариас Лулу махнул рукой:
– Оставьте нас.
Охрана послушно и с пониманием исполнила приказ хозяина.
– Все, что я говорил, подтверждено… – прозвучали ободряющие слова из уст ливийца.
И в этот момент на голову диктатора резко опустилась пистолетная рукоять. Азариас Лулу на несколько секунд потерял сознание, а когда открыл глаза, то уже сидел в наручниках, а ствол пистолета, сжатого в руке ливийки, упирался ему в затылок.
– А теперь по внутренней связи ты прикажешь своим людям не пытаться оказывать нам сопротивление. Они должны выпустить из трюма русских и ждать своей участи, – на безукоризненном русском, но с легким кавказским акцентом внятно произнесла женщина, – надеюсь, еще не забыл языка, которому тебя научили в Москве в Высшей партийной школе при ЦК КПСС?
