«В конце концов, не все же они бандиты и террористы», – подумал он, убирая карту в планшет.
Ефимов продолжал возиться с ноутбуком, пытаясь сделать изображение четким и хоть сколько-нибудь различимым. Демидов несколько минут наблюдал за его бессмысленными потугами, потом насмешливо посоветовал:
– Завязывай ерундой заниматься! Все, что мне надо, я уже отметил с помощью карандаша. Иди-ка лучше отдыхать…
Радист сердито покосился на командира, но спорить не стал. Захлопнув бесполезный ноутбук, он убрал его в РД и, сгребя в кучу палые, чуть волглые листья, зарылся в них с головой.
Глава 25
Гасан глубоко затянулся сигаретным дымом и медленно выпустил его в разбитое лицо Абддуллы. Главарь боевиков сидел в мягком кресле с высокой спинкой на веранде Абддулловского дома. Самого хозяина он приказал подвесить со связанными за спиной руками, как на дыбе, его ноги едва касались пола. Домочадцы Абддуллы были заперты в дальней комнате дома, по которому расхаживали боевики. Человек десять из них, составлявших охрану, стояли на веранде, равнодушно наблюдая за допросом хозяина.
– Рассказывай, пес смердящий, – коротко приказал Гасан, брезгливо поморщившись.
– Я уже все сказал, Гасан, – жалобно, чуть не плача от боли в вывернутых плечах, пролепетал мужчина. – Они ворвались в мой дом, перестреляли твоих людей, избили меня и моего брата, украли машину и куда-то уехали… Но я им ничего про тебя не рассказывал, Гасан! Детьми клянусь!
– Не клянись, собака! – гортанно выкрикнул главарь. – У тебя больше нет детей! Они только что публично отказались от тебя и прокляли… Кто эти люди? Сколько их? Что они здесь ищут? Говори, сын осла!!!
Он небрежно кивнул головой высокому широкоплечему боевику, стоявшему на веранде. Тот неторопливо подошел к Абддулле и подтянул веревку. Скрипнул блок, приделанный под потолком, но этот звук тут же заглушил вопль Абддуллы. Его вывернутые в плечах руки сильно задрались вверх, причиняя дикую боль. Закрепив веревку, боевик несколько раз с силой ударил Абдуллу в живот кулаком. Потом, сделав шаг назад, с разворота врезал ногой в голову.
Абддулла мотнулся в сторону, затих на время, потом вдруг закричал:
– Я не знаю, кто они, Гасан! Это какие-то русские солдаты! Я не знаю, откуда они взялись! Клянусь тебе…
– Послушай, дорогой, – подчеркнуто ласково проговорил Гасанов, скривив тонкие губы в презрительной усмешке. – Мы беседуем с тобой всего три часа, а ты уже так надоел мне своим враньем, что руки чешутся тебя убить. Но я не буду этого делать. Это было бы для тебя слишком просто и легко. – Он небрежно откинул докуренную сигарету в сторону, поднялся и медленно подошел к корчащемуся от боли Абддулле. Достав из кармана форменной куртки зажигалку, чиркнул ею и неторопливо помахал перед носом обезумевшего от боли и ужаса хозяина дома. – Говорят, волосы горят, как порох. Я ни разу не видел этого. Ты ведь тоже не видел? Давай посмотрим вместе…
– Нет, Гасан, нет! – тонким голосом заверещал Абддулла. – Не делай этого, умоляю тебя!
– Тогда говори, скотина, – резко меняя тон, прокричал бандит, – что ты им рассказал про базу в Цнорисцхали! Быстро отвечай!
Абддулла беззвучно заплакал. Крупные слезы текли по его заросшим черными, с проседью, волосами щекам и скатывались в густую, свалявшуюся от запекшейся крови бороду. Он понимал, что Гасан не оставит его в покое и так или иначе заставит говорить. А потом убьет. Впрочем, если Абддулла ничего не скажет, его все равно убьют. Но при этом будут долго и жестоко пытать.
…Когда боевики во главе с Гасаном появились во дворе его дома, Абддулла струсил. Он знал, ему несдобровать за то, что рассказал русским о базе под Цнорисцхали, но искренне надеялся избежать наказания, рассчитывал, что у него есть время, чтобы сбежать вместе со всей семьей из Тиндидага и вообще из Дагестана. О двух сыновьях, которые были в банде Гасана, он в тот момент не думал. Не думал и о связанных разведчиками боевиках, которых он перетащил и запер в сарае вместе с пятью рабами.
Быстро выпроводив со двора избитого Калоева, он принялся лихорадочно собирать вещи. Бандиты заявились в его дом в самый разгар сборов…
Гасанову потребовалось всего несколько секунд, чтобы понять – перевалочная база раскрыта, и ее в любом случае придется ликвидировать.
Быстро подойдя к растерянному хозяину, он коротко, не размахиваясь, от бедра, ударил его в челюсть. Абддулла рухнул на землю, но тут же вскочил на четвереньки и попытался в такой позе убежать. Удар ноги в копчик опрокинул его на живот. Наступив ему на позвоночник, словно желая вдавить в землю, Гасан зло прошипел:
– Продался русским, гнида вонючая?!
Все дальнейшее происходило для Абддуллы как в кошмарном сне. Собрав все селение перед мечетью, Гасан приказал родственникам Абддуллы отказаться от него. Потом его опять притащили во двор собственного дома и начали пытать…
– Ну, – продолжая держать горящую зажигалку перед разбитым лицом Абддуллы, повторил Гасан, – рассказывай…
Абддулла молчал и плакал. Ему было жаль себя, свою семью, которая отказалась от него под дулами автоматов, дом, который сельчане непременно сожгут. Жаль двух сыновей, которым Гасан перестанет доверять и при первом же удобном случае даст такое задание, с которого они не вернутся.
Гасан тяжело вздохнул. Он никак не ожидал от слабовольного, по его мнению, Абддуллы такого упорства. То, что у того «в гостях» побывали не простые «федералы», а спецназовцы, он не сомневался. Только хорошо подготовленные профессионалы могли с такой легкостью перестрелять оставленную в доме охрану. Не сомневался и в том, что Абддулла рассказал им о базе в Грузии, и в том, что спецназовцы отправились туда, чтобы провести глубинную разведку. Скорее всего, обратно возвращаться они будут по той же дороге, поскольку плохо знают местные тропы, а проводника с собой не взяли. Об этом Гасану рассказали его люди, которых освободили из сарая. Он понимал, что надо срочно уходить в Дагтари, но в Тиндидаге собралась только часть его боевиков.
– Так, сколько русских было? – спросил Гасан, поднося пламя зажигалки к самому лицу Абддуллы так, чтобы тот ощутил жар.
– Я видел только семерых… – еле слышно прошептал Абддулла разбитыми губами.
Бандит удовлетворенно кивнул головой. Об этом он уже знал от тех же охранников.
– Говори дальше. О чем они тебя спрашивали? Что искали? Куда пошли?
– Гасан, я не виноват, – умоляюще прошептал Абддулла, – они все сами знали… Про лагерь шахидов-смертников и про тебя тоже… Я не знаю, откуда, но они знали все… Не убивай меня, Гасан!
Бандит задумчиво захлопнул крышку зажигалки. То, что Абддулла пытается выторговать себе жизнь, его не волновало. Он уже решил, что с ним делать. Значительно больше его беспокоили русские спецназовцы, которые, вероятнее всего, отправились в Цнорисцхали и скоро вернутся назад. Беспокоило и отсутствие Ушанги, который должен был выполнить задание и прийти в Тиндидаг. Алеко не звонил ему, и это тоже напрягало Гасана. Звериным чутьем он ощущал – что-то случилось, что-то пошло не так, как планировалось. А грузинская служба безопасности накладок не любит и оплошностей не прощает. Это Гасан знал совершенно точно.
