– Мы вполне легально летим – как команда спасателей-шахтеров, – спокойно парировал выпад подчиненного Коноваленко, но эта информация не угомонила Володьку.
– Кого-о-о? – изумленно протянул он. – Шахтеров? Что-то я не понимаю: я сейчас что – шахтер? – Локис двумя руками щепотью взялся за рубашку и потянул ее вперед, придав своему телу объемы женской груди.
– Мы сейчас летим на Шпицберген? – коротко поинтересовался Кондратьев, отодвигая возмущенные взбрыкивания друга на второй план.
– Да, – кивнул капитан. – А как ты догадался?
– Ну, так далеко на Севере наши шахтеры добывают уголь только на Шпицбергене, – скромно потупился бывший стриптизер. – Остров принадлежит норвежцам, но, насколько я знаю, между ними и нами существует договоренность на добычу.
Капитан уставился на Кондратьева так, словно увидел перед собой чудо-юдо заморское.
– Он у нас такой, – хвастливо откликнулся Локис, довольный, что рекомендованный им человек наконец-то проявил себя как следует. – Мы еще в армии его Башкой прозвали. Он и не такое знает.
– И что же ты знаешь? – поинтересовался капитан на полном серьезе. – Просвети. А то летим в белый свет, как в копеечку. Информации у меня – кот наплакал, почти что никакой. Так что давай, просвещай. А мы тут по ходу будем соображать себе легенду и придумывать поведение.
– Да я, в общем-то, не много знаю, – замялся Александр, – так, в прошлой жизни как-то столкнулся с парнем из тех мест. Помог ему спустить часть вахтовой зарплаты…
– Не елозь, – нетерпеливо откликнулся Коноваленко, – я ж не учитель географии. Я тебе оценок ставить не буду. Тебе там, на Шпицбергене и в Гренландии, оценки выставлять будут. Всем нам будут выставлять. И хорошо бы, чтобы не посмертные.
– Ну, такая договоренность на работу наших шахтеров у нас с норвежцами уже лет сто, – внял голосу капитана Кондратьев. – Режим безвизовый. Смена прилетела – смена улетела…
– А бабы там есть? – поинтересовался молчавший до сих пор Карпушенко, четвертый член группы, ответственный за связь.
– Кому что, – с глубоким вздохом произнес Локис, – а лысый все о расческе…
– Какие бабы? – удивился Кондратьев. – Там только вахтовики. Крошечный поселок. Несколько жилых помещений, шахта да небольшая взлетка. Все остальное – склады. Все же привозное. Пришел пароход, привез солярку для дизелей, продукты там, еще какую-то необходимую ерунду – я уж не знаю что, загрузился угольком – и обратно. Вот и все развлечения. Разве что иногда полярники нагрянут или еще какой табор с оказией. До них ведь не всегда добраться можно, – Александр продолжал просвещать темных в этом вопросе сослуживцев. – И от них так просто не выберешься. Море-то у них на полгода замерзает, если не больше. Тогда к ним только с ледоколом пробиться можно.
– А самолет? – резонно поинтересовался Локис. – Мы же вот летим.
– Я так понимаю, по чьему-то особому распоряжению, – ответил Башка. – К сожалению, регулярных рейсов Москва – Шпицберген пока нет. Так, раз в месяц почту завезут, да вот смену вахтовиков доставят. А так…
– Понятно, – подвел некоторый итог Коноваленко, – значит, мы шахтеры-добровольцы, отряженные в команду по спасению пассажиров американского «Боинга».
– Одно не понятно, товарищ капитан. – Кондратьев пытливо глянул на командира группы. – Зачем русским шахтерам в таком авральном порядке понадобилось искать американцев? Я так полагаю, и у них, и у датчан, и у тех же норвежцев вполне хватает сил, чтобы организовать поиск и спасение пассажиров. – Башка слегка задумался. – Я не вижу здесь мотивации для нашего появления в Гренландии.
– Верно мыслишь, – одобрительно кивнул головой Олег Петрович, – но мотивация есть. На борту потерпевшего крушение лайнера было несколько и наших сограждан. Так что вполне естественно желание протянуть землякам руку помощи. Это – раз. А во-вторых, почему просто по-человечески бы не помочь людям в беде, если есть такая возможность?
– Понятно. – Александр согласно кивнул головой и поинтересовался: – А кто тот «людь», ради которого мы тащимся в этот забытый всеми край?
– Да, я посмотрю, тебе, сержант, палец в рот не клади, – уважительно крякнул Коноваленко, – на бегу подметки режешь… Вот он, – Олег Петрович достал из разложенных на кресле бумаг фотографию и протянул подчиненным. – Виктор Викентьевич Еременко, один из ведущих советников в Министерстве финансов России.
– Где-то я эту морду видел, – нахмурил лоб Локис, – и совсем недавно…
– В клубе, где я работал, – подсказал бывшему сослуживцу Кондратьев. – Он там иногда появляется. Насколько я знаю, занимается продажей государственной нефти.
– Ну, ты, брат, даешь… – Коноваленко снова с неподдельным изумлением уставился на подчиненного. – Скажи-ка лучше, чего ты не знаешь?
– Да много чего, – бесхитростно пожал плечами Александр.
– Ну, давай тогда, просвети нас насчет этого «жука», – попросил Олег Петрович, – проинформируй.
– Да я, в общем-то, не много знаю, – снова заскромничал Башка, – лично с ним не общался. Так, клубные разговоры…
– Ничего-ничего, времени у нас хватает, – подбодрил его капитан. – Еще лететь и лететь. Можно и сплетни послушать.
– В общем, вся или почти вся торговля российской нефтью идет через него, – начал Кондратьев. – Государство добывает, он – продает и переводит на государственные счета валюту за продажу. Не сам, конечно, – уточнил Башка, – это целая корпоративная сеть. Но он в ней чуть ли не первая скрипка. Во всяком случае, мне так сказали, – пояснил он. – И, в общем-то, поскольку не секрет, что наше государство в основном сидит на нефтедолларах, то бюджет страны во многом зависит и от этого человека в том числе. – Он вернул снимок Коноваленко и продолжал: – Продажи идут через биржи. А там сегодня одна цена, завтра – другая… За сколько он там продал, так мы сегодня здесь и жить будем. Вот так, – закончил свой короткий рассказ Александр.
– Слушай, Кондратьев, – восхищенно произнес капитан, – прямо не знаю, что бы мы без тебя делали. – Он стал собирать разбросанные документы обратно в папку. – Ну, теперь вырисовывается более или менее четкая картина. Слухать сюда, – приказал он бойцам, и те внимательно сконцентрировались на предстоящей информации. – Судя по всему, этот Еременко здорово влип. Проворовался или что-то в этом роде. Потому как мне сообщили, что есть ордер на его арест, и через Интерпол его предполагалось арестовать сразу после посадки авиалайнера в Дублине. Кстати, на борту этого «Боинга» был человек из наших спецслужб, который должен был довести его до точки встречи с международной полицией. Однако, я так понимаю, эта непредвиденная катастрофа спутала нашим коллегам из ФСБ все карты. Вот потому-то мы и здесь…
– На Шпицбергене, – уточнил Кондратьев, – оттуда до Гренландии ближе всего.
– Ну да, ну да, – согласился с умником Олег Петрович. – В общем, ребятки, сейчас приземляемся на этот самый Шпицберген, разыгрываем радостную встречу с шахтерами-сменщиками, потом с озабоченным видом бегаем по их лагерю, берем с собой амуницию, – он выразительно похлопал по компактным рюкзакам и футлярам, в которых находилось оружие, боеприпасы и другие необходимые вещи, – затариваемся у шахтеров провизией, садимся на этот же борт и с него десантируемся в предполагаемую точку приземления пассажирского авиалайнера. Задача ясна? – Он глянул на бойцов.
