Локис был категорически против этого.
– Покажем пустую, – произнес он тоном, не предполагающим никаких возражений.
Десантники отоварились и с пакетами в руках вышли на улицу.
Не успели они сойти с крыльца магазина, как через всю площадь на полном ходу к ним подлетел милицейский «уазик»-«луноход» – с железным задом и решетками на «пятой» дверце. Завизжали тормоза. Колеса подняли перед собой клубы белесой пыли. Из «уазика» выскочили милиционеры – лейтенант и старшина: первый с пистолетом, второй с автоматом.
– Руки вверх, лицом к стене! – два ствола они направили на Локиса.
Удивительно, что на Шимаченкова почти даже не взглянули.
Локис глупо улыбнулся, немного шатаясь, шагнул к летехе, который не очень уверенно тыкал в него пистолетом.
– Командир, ты чего?
– К стене! – рявкнул мент.
– Подожди... На закусь... подержи, – Локис неловким движением отдал продукты одному из местных ханыг.
Тот взял, одобрительно кивнул головой, типа – «спасибо, друг, и молодец, друг, держись».
Локис неспешно развернулся к стене магазина.
– Обыщи, – приказал лейтенант, мотнув своим оружием.
Старшина повесил автомат «калашникова» на плечо. Ударил тяжелым ботинком по внутренней стороне стоп Локиса, тем самым заставил его поставить ноги по ширине плеч, принялся обшаривать его пахнущую затхлостью одежду.
Старшина, конечно, почувствовал этот запах, ему было противно дотрагиваться до этого похожего на бомжа человека. Он немного замешкался. В ту же секунду Локис локтем ударил его в грудь – у старшины перехватило дыхание.
Шимаченков тотчас подскочил к лейтенанту, мгновенно вывернул руку с пистолетом, заломал на спине и положил ревущего и оскорбленного милиционера лицом на асфальт.
– Лежать. Не рыпаться! – Шимаченков придавил его коленом.
Захватом за шею Локис положил рядом с лейтенантом и старшину, при этом сорвал с его плеча автомат.
Милиционеры ровненько и смирненько, носом в придорожную пыль, распластались на земле.
– Вот кореши, – одобрительно загомонила собравшаяся публика. – Кореши...
Локис и Шимаченков, не сговариваясь, синхронно отпустили ментов и бросились в их машину. Локис первый забрался на место водителя, выжал педаль газа – «уазик» не был заглушен, – машина рванула с места.
На выезде с площади на широкую улицу «уазик» занесло, и он чуть было лоб в лоб не столкнулся со своим братом-близнецом – таким же милицейским «уазиком». Локис резко вырулил вправо, его «УАЗ» накренился, немного пошел боком, однако не зацепил встречную машину.
– Гони! – что есть силы закричал Шимаченков.
Локис уже на третьей передаче выправил машину и выжал газ «до плешки».
Милицейский «уазик» буквально на одном месте развернулся – за рулем, сразу было видно, сидел профессиональный водитель. «Уазик» взревел, завизжали покрышки задних колес, и, оставляя черные полосы на асфальте, помчался за машиной с беглецами.
– Стой, сука! – милиционер, сидевший возле водителя, высунулся из окна и принялся стрелять из своего табельного «макарова».
Но все-таки на разворот ушло довольно много времени. «Уазик» Локиса был уже не близко. И бешено удалялся. Через пару секунд он скрылся за поворотом.
Пули от «ПМ» уходили вдоль улицы, и просто повезло, что на их пути не встретились никакая другая машина или прохожий.
– Станислав, – крикнул водитель ментовского «уазика». – Не пали сдуру.
– Уходят, Паша, уходят!
Милиционеры только успевали выехать на одну улицу, как «уазик» Локиса уже сворачивал на следующую.
Неожиданно Локис увидел перед собой шлагбаум. Он закрывал только правую сторону проезжей части. Локис вырулил на встречную. Боковым зрением он увидел приближающийся товарняк. Громыхали черные цистерны, желтые вагоны для сыпучих грузов, железные контейнеры.
Десантники вжались в сиденья, «уазик» подскочил на рельсах – уверенно проехал переезд. Секундой позже стальная махина с пронзительным свистом промчалась по переезду, едва не зацепив задний бампер «уазика».
Милиционеры подъехали к переезду, когда по нему, гремя, уже мчались вагоны.
– Гады, ушли, – отчаянно произнес сидящий за рулем милиционер.
– Я думал, такое только в кино показывают.
– Так они кина насмотрятся и то же самое повторяют, – с горечью сказал водитель.
Публика возле магазина еще долгое время смаковала все подробности этого происшествия. Конечно, когда рядом проходил страж правопорядка, местные зеваки резко меняли тему разговора, но только милиционер отходил, они улыбались ему вслед, вспоминая, как лихо их скрутили двое парней.
На выезде из поселка милиционеры нашли-таки свой «уазик». В нем был реквизированный автомат, к всеобщему удивлению, он был спрятан в салоне, а дверцы машины предусмотрительно заблокированы. А вдруг кто из детей решит поиграть оружием?
24
В районном отделении милиции, к которому был «приписан» угнанный Локисом и Шимаченковым «уазик», в «обезьяннике» сидел старшина спецназа ВДВ.
– Значит, говоришь, ты «шпион-диверсант»? – с ухмылкой, не предвещающей ничего хорошего, спросил капитан Милощекин.
– Да. Ведется военная игра. Пограничники против десантников, – сказал Фомичевых.
– Так чего ты, товарищ старшина, к пограничникам тогда не обратился?
– Я же говорил дежурному лейтенанту, что сейчас не до игр. Дело уголовное. Произошло убийство. И обвиняют нашего товарища.
– Не беспокойся, задержим твоего старшину. От наших спецов он не уйдет.
– Да он не виноват. Из него делают виноватого, вот он и бегает, – настойчиво уверял Фомичевых.
– Вот и дурак. Во первых, от ментов не убежишь, а во вторых, наводит на себя еще большие подозрения, – со знанием дела сказал капитан Милощекин.
– Поэтому я и пришел, чтобы он больше не бегал.
– Правильно, чем раньше начнем разбираться, тем ему лучше, – капитан подсунул бумагу Фомичевых. – Подпиши.
Фомичевх быстро пробежал глазами все, что написал капитан.
– Вроде правильно, – Фомичевых нарисовал большое латинское «z» на свободном месте страницы. Расписался на каждой стороне листа.
– Все в порядке? – спросил Фомичевых.
– В порядке, в порядке, – подтвердил капитан Милощекин.
За окном милицейского участка остановился военный микроавтобус «УАЗ».
Капитан глянул через зарешеченное окно.
– О, это за тобой. Погранцы. Ты доигрался, нарушитель государственной границы, хе-хе, натовский шпион-диверсант, – попробовал пошутить капитан Милощекин.
