Тот трясущимися руками сгреб бумагу и маслянистую резину в кучу, лежа на земле, начал запихивать все это в карман джинсов.
Наконец у него это получилось.
– Пошли на х... – «ковбой» напоследок дал Иннокентию ногой по заднице.
– Зачем же так грубо, – возмутился тот.
– Я сказал, на х...!
«Турист» с криком «сдрысни, урод» вмазал пяткой – сверху вниз – Модестику по ягодицам.
Иннокентий и Модестик поднялись, попятились от «ковбоя» и «туриста»...
– Быстрее отсюда, – крикнул «турист». – Считаю до трех, и чтобы вас тут не было.
Инкентий и Модестик, чуть прихрамывая из-за болевых ощущений в мягких местах тела, побежали вперед, напролом, по газонам.
– Тьфу... ну и работенка... Пидоров по жопе гладить... бля... – выругался «ковбой».
«Турист» тоже отплевывался и вытирал руки.
В это время к урне возле лавочки, где сидели «тихари», подошел уборщик в оранжевой жилетке «Коммунхоза», достал скомканные «тихарями» газеты, пачку из под сока, картонные стаканчики. Затем направился к памятнику, собрал сухие цветы, помыл памятник мокрой мочалкой, пошел к другой урне.
«Тихари», отплевываясь, брели к своей скамейке.
– Ну не говори, – сказал «турист», – нервная работенка.
* * *
В соседнем дворе ветеран-Шимаченков раздал школьникам из отряда по тридцатнику.
– Ну как? – спросил Локис.
– Никто на меня даже не глянул.
– Будем ждать.
30
Уборщик в оранжевой жилетке коммунальной службы, с полиэтиленовым пакетом в одной руке и синим пластмассовым ведром в другой, деловито прошелся вдоль скамеек. Правда, содержимое урн его уже не интересовало. Мужчина пересек улицу и завернул во двор, потом остановился перед мусорным баком, быстро выбросил пакет и прямиком направился к подъезду многоэтажного дома. Своим ключом уборщик открыл дверь, ведущую в подвал. Оглядевшись, спустился в темное цокольное помещение и привычным жестом нащупал выключатель, зажег свет. В глубине подвала темнела еще одна дверь, оборудованная, как двери бункеров или сейфов, железным колесом. Уборщик направился к ней, вставил в замочную скважину длинный ключ, крутанул колесо. Оно вращалось бесшумно – недавно его смазали. Уборщик повернул ключ и, навалившись плечом, открыл дверь. Мужчина переступил высокий порог и вошел в бомбоубежище, построенное явно во времена Советского Союза. Бетонный коридор привел его в небольшую комнатку, где стоял железный стол с коробкой военного телефона, железный стул и несгораемый шкаф. На стене под железной панелью располагались два ряда тумблеров с лампочками. Уборщик поставил в угол пластмассовое ведро, в котором он принес свои профессиональные причиндалы: мочалку, небольшую щетку. Кроме этого, в ведре находился букет полевых цветов, подобранный им возле памятника «Победы». Уборщик положил цветы на стол, разрезал ножом веревочку. В букете была спрятан герметический пластмассовый пакетик с микрофлэш-картой.
Уборщик раскрыл пакетик, внимательно осмотрел флэш-карту, убедился в ее целости и снова спрятал в пакетик. Он раскрыл коробку-телефон, покрутил ручку динамо, приложил черную трубку к уху:
– Алло... Алло.
На противоположном конце послышался кашель...
– Василек получен, – коротко сообщил странный уборщик.
Привычными движениями составил телефон-коробку, снял с себя свою «фирменную» одежду, достал из несгораемого шкафа военную форму с капитанскими погонами и быстро переоделся. Мужчина аккуратно повесил «кожу» уборщика в несгораемый шкаф и закрыл его на ключ.
Капитан спрятал флэш-карту во внутренний карман кителя. В стене возле несгораемого шкафа находилась небольшая квадратная дверь. Капитан открыл ее, быстрым шагом пошел по узкому коридору. Вдоль него под потолком дневным светом светились лампочки с плафонами из толстого небьющегося стекла.
За очередной металлической дверью начинался обыкновенный подвал жилого дома. Капитан открыл металлический щиток, опустил один рубильник – обесточил бомбоубежище. Включил свет в подвале. Поднялся по лестнице и вышел во двор. Этот двор был на значительном расстоянии от того двора, где он-уборщик спустился в подземелье.
Не успел капитан привыкнуть к дневному свету, как к нему подъехала черная «Волга» с военным номером.
Капитан открыл дверцу, удобно уселся на заднем сиденье:
– Поехали, – приказал он водителю.
* * *
К вечеру микро флэш-карта была у полковника Белогурова.
Анатолий Иванович и капитан спецназа ВДВ Каракозов закрылись в кабинете и на казенном ноутбуке проверяли содержимое микро флэш-карты.
Полковник Белогуров смотрел на экран, а капитан Каракозов руководил мышкой. Одно за другим возникали изображение «секретного» летного поля, взлетные полосы, ангар, строения, подъезды к аэродрому, бегущие погранцы, автопортрет Локиса на фоне строений аэропорта – своеобразное подтверждение, что он там был.
– Молодцы ребята. Задание выполнили, – похвалил полковник Белогуров.
– В таких жестких условиях... Просто удивительно, – согласился капитан.
– А это что? – на экране ноутбука возникла фотография советского танка времен Великой Отечественной войны, стоявшая в боксе.
– Танк.
– А что, у них было задание сфотографировать танк? Вроде как секретное оружие, хранящееся в ангаре аэродрома? – спросил полковник Белогуров.
– Да нет. Им и в боксы не надо было заходить. Только сфотографировать местность, – пожал плечами капитан Каракозов.
Следующие фотографии демонстрировали танк с разных ракурсов.
– При чем здесь этот танк? – недоумевал полковник Белогуров.
– Не могу знать, товарищ полковник... Погодите... Здесь еще один файл есть.
Капитан Каракозов открыл его. Возникло изображение клетчатого листка, вырванного из школьной тетрадки.
– Сейчас увеличим.
На листке было написано «Завтра. В 8 00. Парк культуры и отдыха им. Гагарина».
– Ясно, – сказал полковник Белогуров. – Перепиши файлы на ноутбук. Забирай флэшку. Только удали последний файл. Жду тебя с анализом и докладом. Сегодня, сам знаешь где...
31
Два «тихаря» продолжали нести свою нелегкую службу на скамейке. «Турист» достал газету, углубился в чтение, обозревая криминальную хронику. «Ковбой» – окинул взором окрестности.
– Тебя как звать? – вдруг спросил он.
«Турист» замялся.
– Не положено... Но исключительно для тебя – Вася.
– Вася? – «ковбой» недоверчиво глянул на него, – Допустим... Я – Гриша.
– Ну и что, Гриша?
