Адмирал подошел к висевшей на стене карте Северного Ледовитого океана и ткнул в нее коротким прокуренным пальцем.
– Они, по приблизительным расчетам, находятся здесь – 85 градусов 40 минут северной широты и 121 градус 30 минут восточной долготы, где-то в 300 милях к востоку от Северного полюса. Точное местоположение не установлено из-за непрерывного дрейфа льдов. За последние тридцать часов и спутники, и наши самолеты вели непрерывные поиски буровой. Однако все без толку. Полярная ночь, пурга и все такое… Теперь мы посылаем туда подводную лодку. – Он посмотрел на Дроздова поверх края чашки.
Повисла пауза. Майор понимал, что его вызвали совсем не для того, чтобы посоветоваться, и терпеливо ждал продолжения. Но его не последовало.
– Не понимаю, при чем здесь я, – нарушил он тишину. – Я не специалист по космической навигации. Это дело МЧС…
– Ты обожди, ты послушай…
Внезапно замигала зеленая лампочка на пульте управления. Адмирал снял трубку.
– Да, что там еще? – недовольно сказал он.
– Дежурный офицер, – прохрипела трубка, – говорит, что срочно.
– Пропустите.
– Мне выйти? – спросил Дроздов.
– Останься, – махнул рукой адмирал. – Это касается и тебя.
Вошел дежурный офицер с погонами капитан-лейтенанта.
– Новые сведения о буровой, товарищ адмирал, – доложил он. – Кажется, мы ее засекли.
– Что значит «кажется»? – резко спросил адмирал. – Вы не могли бы точнее?
Лицо молодого каплея было озабочено, даже встревожено.
– Мы сравнили данные, полученные траулером «Морозов», о координатах неизвестного радиоисточника, с данными от «Ту-95» на 7.00 сегодня. Они сходятся. Вот данные радара… Мы подозреваем, что это буровая. Она была единственной в этом районе. Но сигнал был слабым и коротким.
Адмирал бросил взгляд на часы.
– Та-а-к, – протянул он. – Прошло менее часа… Слава богу, хоть какой-то след… Значит, они еще держатся… Больше никаких версий?
– Единственное объяснение, товарищ адмирал, – вытянулся каплей.
– Что с шифровкой для буровой?
– Мы повторяем ее каждые полчаса по спутниковой связи. Если у них работает приемник, они не могут не слышать.
– Может, рация накрылась? Какой там у них источник питания?
– Дизель-электрический генератор, – пояснил капитан. – Возможно, экономят батареи, используют только в крайнем случае. Есть еще и ручной генератор, но у него ограниченные возможности.
– Ну, ладно, – вздохнул адмирал. – Дайте мне знать, если еще появится что-нибудь.
Когда каплей направился к двери, адмирал подошел к карте, занимавшей всю заднюю стену помещения.
– Значит, отсюда, – он ткнул прокуренным пальцем в точку на границе Восточно-Сибирского и Чукотского морей. – И сколько они могли за это время продрейфовать? Миль тридцать?.. Местоположение сильно меняется: на полярные льды влияет вращение Земли, и они медленно двигаются к западу. – Он указал на полюс недоступности в двухстах километрах восточнее магнитного. – Пока мы направим туда «тушки», они уйдут еще дальше. Гребаный полюс и гребаная погода!
Майор продолжал задумчиво смотреть на карту.
– Подойди-ка, – позвал его адмирал. – Где они могут быть?
Дроздов подошел ближе.
– Слишком большой район, – майор одним взглядом оценил площадь акватории. – А датчики джи-пи-эс там есть? Или хотя бы Глонасс?
– Были, конечно. Только после пожара какие там датчики…
Наступило молчание, в течение которого они разглядывали карту Северного Ледовитого океана. Их взгляды почти одновременно остановились на полюсе недоступности, помеченном крестиком.
– А американцы? – спросил майор. – Могут они помочь?
– Возможно… У них есть и лодки, и самолеты в этом районе.
– Тогда надо предупредить их.
– Каким образом?
– Ну, не знаю… Через МИД… Президента…
Адмирал задумался.
– Черт возьми, из-за одной буровой тревожить президента! – он покачал головой. – Только этого нам не хватало… Да и не хотелось бы ставить всех в известность.
– Это почему?
– Ну, во-первых, там нашли нефть. Сообрази, какой ажиотаж начнется, когда об этом узнают наши конкуренты. Во-вторых – хотя эта нефть и лежит на арктическом дне за пределами установленной двухсотмильной береговой зоны, но буровики нашли доказательства, что само это дно является продолжением нашего континентального шельфа. Ну, и наконец, в-третьих, у нас есть основания считать, что этот пожар – не несчастный случай…
Дроздов вскинул брови.
– Вот как?
– Понимаешь, слишком все странно. Домики из негорючих материалов, между ними противопожарные разрывы, кругом снег… И вдруг – в одну секунду огонь уничтожил все! Будто на торфяниках в Подмосковье… Даже в голове не укладывается.
– Вы думаете – поджог?
– Вполне возможно. На наши арктические пространства, сам понимаешь, сколько охотников. – Адмирал стряхнул пепел в хрустальную пепельницу. – Ну, Канада с Америкой – это понятно. Но ведь еще и Норвегия с Исландией, Англия с Ирландией… Представляешь, даже сраная Дания зарится на том основании, что ей принадлежит этот замерзший кусок дерьма – Гренландия. Все надеются, что скоро там наступят чуть ли не тропики…
Адмирал встал, затушил сигарету в пепельнице и решительно одернул мундир.
– Тебе надо отправиться с лодкой! – сказал он напористо, как об уже принятом решении.
Хотя Дроздов был готов к этому, однако не удержался и с резким стуком поставил чашку на стол.
– Да вы что? – вырвалось у него. – Почему я?
Лицо командующего перечеркнула недовольная гримаса.
– Ну, ты это, не очень-то… Твоя кандидатура, считай, уже согласована с командованием… Ты же бывал в Арктике?
– Да ерунда все это! – горячо возразил Дроздов. – Не мое это дело.
Брови командующего недовольно поползли вверх.
– Ты обожди, ты послушай… – заговорил он. – Знаешь, кто там начальником, на буровой? Холмогорский. Надеюсь, тебе эта фамилия известна?
– Женька? – удивленно переспросил Дроздов. – Евгений там?
Мысли Дроздова тут же перенеслись к Евгению Холмогорскому. Они вместе заканчивали академию Генштаба, и хотя пути их потом разошлись, сохраняли теплые дружеские отношения.
– Ну вот, – обрадовался адмирал, заметив его колебания. – Вот и договорились.
Майор подошел к окну и стал смотреть на серые хлопья снега, летящие в загустевшей тьме, словно пытаясь разглядеть где-то там, вдалеке, жалкую кучку людей, обреченно дрейфующих к гибели.
