Книга Я родом из СОБРа, страница 11. Автор книги Сергей Зверев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Я родом из СОБРа»

Cтраница 11

Алексей вспыхнул.

– Да я и не... – он замялся, подыскивая нужное окончание, не сообразил и добавил: – ...не боюсь.

После секундной паузы засмеялся Рамазан, следом за ним Кюри. Усмехнулся и Алексей. Арби, так и не поняв, в чем дело, без улыбки спрятал нож в карман.

Через неделю любителя сигарет вызвала на КПП молодая и симпатичная девушка. Он выпросил себе увольнение, и в тот же вечер его нашли в парке, избитого до потери сознания. На утренней поверке этот случай довели до сведения курсантов. Алексей переглянулся с Рамазаном. Тот равнодушно пожал плечами:

– Родственники к Арби приезжали... проведать... Совпадение, наверное.

– Скорей всего, – отозвался Чижов хмуро. «М-да... таких совпадений не бывает... хотя ничего и не докажешь... – мрачно подумал он. – Вот гад, этот Арби... вроде нас и не трогают уже, а он не успокоился...»

Увольнения курсантов временно отменили, в «учебку» приехал особист, задавал всякие нехорошие вопросы, вызывал на допрос чеченцев, но те лишь разводили руками. Правильные выводы солдатами и сержантами были сделаны, и с тех пор вокруг чеченцев и Алексея образовалась невидимая и прочная стена отчуждения.

* * *

После «учебки» Чижов начал служить в двенадцатой роте, а чеченцев разбросали по батальонам бригады, свято соблюдая негласное распоряжение командования – никогда не сводить более трех кавказцев в одной части. С Рамазаном Алексею было жалко расставаться, с Кюри тоже, а вот отъезду Арби он был искренне рад.

По сути, двенадцатая рота была прообразом зарождающегося спецназа внутренних войск. Солдаты этого подразделения несли внутренний караул в части, активно занимались спортом, стрельбы у них проводились три раза в неделю, их освобождали от всех хозработ, и в случае побега заключенного они осуществляли и проводили розыскные мероприятия по задержанию «побегушника».

– Если солдат не может убить зэка при побеге, то он должен догнать его, – так обычно говорил заместитель командира роты старший лейтенант Рутников после неудачных стрельб взвода. Командовал: – Взвод, направо, бегом марш! – и сам бежал вместе со всеми. Так сержант Чижов научился бегать длинные дистанции и хорошо стрелять.

Алексей только в армии понял, что значит выражение «непроходимая тайга». Выросший в лесистых предгорьях Северного Кавказа, он твердо знал, что в лесу можно пройти практически везде и нигде не заблудиться. Достаточно найти один из многих ручейков, в достаточном количестве стекающих с любого водораздела, и пойти по течению вниз. Рано или поздно наткнешься либо на селение, либо на какую-нибудь кошару и встретишь людей. Здесь же размеры и просторы тайги просто поражали. Необозримый океан хвойных деревьев тянулся за горизонт. Казалось, можно двигаться в любом направлении. Но это обманчивое ощущение появлялось, когда смотришь на тайгу с высоты птичьего полета. На земле же неподготовленного человека встречали гигантские, тянущиеся на многие километры завалы из старых упавших деревьев. Они были покрыты густо поросшим кустарником и переплетены какими-то вьющимися растениями, очень похожими на южноамериканские лианы. Под ногами хлюпало и пружинило вечно не просыхающее болото, тучи комаров и мошки вились в воздухе все теплое время года. Чтобы пройти по такому лесу хотя бы пару километров, требовались недюжинная выносливость, хорошая обувь и настоящее кубинское мачете.

Но идти напролом сквозь тайгу мог только не знающий местности человек. В этом нагромождении деревьев, кустарника, высокой травы и раскинувшихся вокруг непроходимых болот существовали свои дорожки и потайные тропки охотников и собирателей ягод. Их надо было знать, иначе из такой тайги выбраться практически невозможно.

В августе—сентябре резко возрастает так называемая «побеговая активность» заключенных. В тайге созревали ягоды, грибы, в неимоверном количестве покрывавшие заболоченную землю, и при некоторой ловкости можно было убить рябчика, метнув в него остро заточенную с краев алюминиевую тарелку. Этим приемом пользовались заключенные на лесоповале.

Если случался побег в одном из семи батальонов, входивших в состав бригады, двенадцатую роту поднимали по тревоге и выбрасывали на возможных направлениях движения «побегушника». В основном бежали люди, совершенно не знакомые с тайгой и не обладающие навыками выживания в лесу. Те же, кто имел представление о том, что его ждет за колючей проволокой, никогда в побег не уходили. Одуревший горожанин, впервые попавший в таежную чащу, после некоторых блужданий всегда выходил на какую-нибудь тропинку и с облегчением начинал двигаться по ней, радуясь своей сообразительности. А там его уже ждали поисковые группы.

В среднем уходило в побег один-два человека в месяц в период «побеговой активности» по бригаде. И почти все они натыкались на заслоны двенадцатой роты. Иногда были случаи, когда «побегушник» добровольно выходил на засаду и сдавался, прося только о том, чтоб его накормили. Ведь без оружия достать пищу в тайге неподготовленному человеку практически невозможно. Для порядка лениво попинав заключенного, его кормили и отправляли обратно в зону, добавляя при этом год срока и пометку в личное дело – «склонен к побегу».

* * *

Два года пролетели быстро. Прослужив половину срока, Чижов начал «качаться», благо в армии всегда приветствовали подобные занятия. По вечерам в роте делать было нечего, увольнения он не любил, в маленьком таежном деревянном городке и ходить было некуда, и он вместе с карачаевцами ударился в спорт. Молодой организм хорошо воспринимал нагрузки, режим и отсутствие спиртного сделали свое дело.

Незаметно подошел и конец службы. Отправку домой Алексей ждал спокойно, уже не тоскуя и полностью втянувшись в армейскую жизнь.

На демобилизацию за документами на увольнение солдаты из батальонов съезжаются в штаб бригады. Там Алексей и встретил практически всех пассажиров того самого поезда, который и вез их на Урал. Особенной радости никто не высказывал, все служили в разных частях, но приятно было увидеть человека, с кем ты когда-то проходил курс молодого бойца. Чижов встретил и нескольких чеченцев. Сейчас они совсем не были похожи на тех молодых волчат, которые всем скопом сразу же бросались на любого, кто не подчинялся или перечил им. Теперь это были молодые, уверенные в себе парни, веселые, с нетерпением ожидавшие отправки домой. За годы службы они обтесались и поняли, что, кроме чеченцев, на свете существуют и другие люди. С кем-то они по-настоящему сдружились и обменивались адресами на прощание.

Первым делом Чижов спросил о Рамазане. «Уже уволился, – ответили ему. – Самым первым, «замком» ушел». То, что Рамазан дослужился до заместителя командира взвода, особого удивления у Алексея не вызвало. Жаль было, что они так и не увиделись. Он поспрашивал еще о некоторых, кого запомнил за время КМБ.

«Арби, ну ты же помнишь его; так вот, он сел... В дисбат, куда ж еще... Три года дали за драку, покалечил «молодого», руку ему сломал, что ли... потом еще дослуживать будет». Алексей вздохнул. Много, около трети призыва с Северного Кавказа попали за решетку. Все они «залетели» уже на втором году службы – на первом «молодых» не сажают...

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация