– Ваше сиятельство, может возьмем генерала, да доставим к нашим?
Если бы даже Вашингтон услышал, но все равно не понял бы ни единого слова, потому что разговор шел на языке ему совершенно незнакомом.
– Не знаю, Северьян, не знаю. Один человек не может ничего решить. Вот если, как сегодня, снова целую армию Суворову на блюдечке подадим, тогда дело иное.
– А, может, все-таки? Барон махнул рукой.
– Ладно, давай! Там видно будет.
Но не судьба! Как раз в этот момент из-за поворота вылетела группа всадников на взмыленных конях. Вашингтон так резко дернул поводья, что конь его встал на дыбы и обиженно заржал.
– Кто такие? – сдавленным голосом спросил он.
– Драгуны полковника Шелдона, он послал нас за вами, генерал, чтобы помочь. До города мы не успели добраться, но, видно, бог вас хранит.
– И бог, и добрые друзья, – Вашингтон оглянулся. – Вот видите, барон, нам повезло встретить своих.
– Эх, ваше сиятельство, промедлили. Как промедлили, – прошептал слуга.
Глава 11
После падения Филадельфии война как-то сама собой замерла. Нет, она ни в коем случае не прекратилась, но стала какой-то вялой, тягучей и размазанной, словно каша по тарелке. Прежде всего сказывалось приближение зимы, более суровой, чем европейская, поэтому армии противников сейчас занимались исключительно обустройством зимних кампаментов, а не поиском врага. Вроде бы ситуация начала складываться в пользу союзников, так как армия генерала Вашингтона развеялась, словно дым, но тут же, словно бы в виде ответной любезности британский генерал Бургойн завел свою армию в ловушку и позорно сдался под Саратогой. Но даже это не привело к оживлению военных действий. Победивший генерал Горацио Гейтс, к слову сказать отставной британский сержант, совсем не рвался двигаться на юг, где его ожидало столкновение с армиями лорда Хау и генерала Суворова, а те, в свою очередь, совсем не рвались отправляться в густые леса у канадской границы. В самих же мятежных штатах продолжалась вялотекущая партизанская война по своим масштабам более всего напоминавшая комариные укусы – досадно, но не более того. Зато в Европе… В Европе страсти клокотали, будто в адском котле.
* * *
– А, вот и Рошешуар появился. Мсье, вы, как всегда, вовремя, у нас тут некий спор возник, а вы всегда в курсе последних событий. Вы ведь только что приехали из Версаля?
– Совершенно верно. У госпожи дю Барри такой новый туалет появился, что принцесса Аделаида изволила выразить свое неудовольствие. Графиня одевается просто вызывающе, это смущает добродетельных принцесс.
– Да что вы говорите?!
– Истинная правда! Нравы королевского двора начинают нарушать границы приличия, которые и без того, сказать по правде, довольно гибкие. Только тс-с-с… Я вам этого не говорил, то большая тайна, и мне совсем не хочется попасть в Бастилию, но бродит слух, будто…
– Это вы про Америку?
– Какая Америка?! Вы что, в своем уме? Ну, решил наш христианнейший король поддержать этих смутьянов, отправил туда небольшой корпус. Так представляете, эти фермеры чуть с ума от радости не сошли. Знаете этот глупый генерал… как его?.. Вашинпоп, что ли… прокламацию выпустил. Говорит, что сам господь бог встал на сторону Америки и послал ей в союзники великого европейского монарха, чтобы защитить дело свободы и независимость. Нет, каков наглец! Наш король совсем не собирается воевать за их свободу. Людовик хочет чужими руками вернуть земли Новой Франции, а что там в британских колониях творится, не так уж и важно. Но все это полный вздор. Вы слышали, в Оленьем парке появилась новая девица. Мадемуазель О’Хара получила полную отставку, и госпожа дю Барри нашла для короля новую игрушку. Говорят, девица весьма пикантная…
– Ах, Рошешуар, вы такой сплетник!
– Что вы, мадам, разве я посмел бы хоть когда что-то измыслить?
– Гадкий! А кто мне лгал, будто господин де Шемильи был замечен в симпатиях к самой… Меня потом так жестоко обсмеяли!
– Мадам, вы просто невнимательно меня слушали. Я ведь совершенно точно сказал, что на сей счет имеются лишь подозрения! А вот насчет Оленьего парка сведения самые что ни на есть верные. Эта простушка О’Хара возомнила себя всерьез фавориткой и попыталась заставить короля назначить… Но это государственная тайна! В общем, его величество сразу поставил зарвавшуюся нахалку на место и выдал ее замуж за какого-то барончика из Гаскони! Представляете, она, как говорится, мяукнуть не успела, как проснулась госпожой баронессой да с приказом отправляться в свой родовой замок. Замок… Будет теперь там навоз, простите уж за такую подробность, мадам, навоз там нюхать. Это после Версаля.
– Фу, Рошешуар, как вы любите говорить всякие гадости.
– Увы, мадам, это самая чистая правда. Кстати, о гадостях. Вы слышали, что наш милый мальчик маркиз де Лафайет продолжает кормить клопов в английской тюрьме? Так вот, говорят, наш министр иностранных дел передал англичанам пожелание короля, негласное, разумеется, подержать маркиза там подольше.
– Но ведь это жестоко! В Англии такая сырость.
– А не надо было маркизу идти поперек королевского приказа. Вот теперь Людовик нашел удобный способ наказать нахала, но при этом сам король остается совершенно ни при чем. Это все проклятые англичане.
– И все равно это жестоко.
– Графиня, ваша грусть наталкивает меня на некие подозрения. Ведь в свое время говорили, что маркиз, хоть и женился только что, все равно выказывал вам знаки внимания, но вы жестокосердно отвергли их, почему он и бросился в эту американскую авантюру. Ну, если такая красавица говорит «нет», тут действительно впору революцию устраивать.
– Рошешуар, так вы еще и льстец, оказывается.
– Нет, никогда!
– Так, говорят, теперь следующий кандидат в английскую тюрьму граф де Рошамбо?
– Не знаю, не знаю. Граф совсем не этот экзальтированный мальчик, он человек трезвый и опытный. Только его может ожидать участь гораздо хуже, чем Лафайета. Говорят, в Америку привезли диких московитов, их атаман Сувара катается на запряжке медведей-людоедов, и как бы милейшему Рошамбо не попасть на обед к этим зверюгам.
– Хватит вам! Что вы все про Америку да про Америку! Мелочи какие. Это правда, что госпожа дю Барри теперь предпочитает колье с сапфирами? У меня ведь ожерелья с этими камнями нет. Рошешуар, вы знаете все и вся, где в Париже можно найти хорошие сапфиры? Это так важно!
* * *
Наступила весна, и природа проснулась, ожила. Зазеленела первая травка, защебетали птички, и все чаще начали греметь пушечные выстрелы. Война тоже очнулась от зимней спячки. Русская армия перезимовала тоже благополучно, по весне прибыл еще один конвой с невеликими подкреплениями, но и потери в прошлом году были совсем невелики. Главное же, прибыли новые тяжелые сундуки с казной, и потому любовь американцев к русским увеличилась пропорционально.
