Конечно, не всем удается заполучить на вечеринку настоящего
француза, а Вике удалось. Может, в этом все дело? Теперь все увидели, что
француз действительно был, и больше он ей не нужен. А может, он чей-то
приятель? Или друг?
— Молока не было, — сообщил француз, возникая на пороге. —
Сахар я захватил.
— Спасибо, — прочувствованно сказала Александра. — Где-то
здесь была пепельница.
Они закурили, глубокомысленно глядя за окно, в черную
осеннюю московскую ночь.
— Вы в «Останкино» уже были? — Александра съела свои
бутерброды, утолив сосущий голод в пустом желудке, а кофе и сигарета
настраивали ее на благодушный лад.
— Нет, — ответил француз. — Меня приглашал господин
Митрофанов, продюсер программы… — Было видно, что он силился вспомнить, какой
именно.
— «После бритья», — подсказала Александра. — Это хорошая
утренняя программа. Кирилл Митрофанов в наших кругах человек известный.
— Я с удовольствием посмотрю ваш телецентр, хотя ничего не
понимаю в телевидении. Должно быть, это интересно. Верно?
— Ужасно интересно, — воодушевилась Александра. — Я работаю
уже три года, начинала ассистентом режиссера в одной крошечной программке, а
сейчас — в девятичасовых «Новостях» на первом канале.
Она явно гордилась своими успехами, эта странная девица,
неловко жавшаяся в тень балкона. С ее внешностью могла бы носить себя с большей
уверенностью. Такая не потеряется в любой толпе, подумал Филипп. Мимо нее никто
не пройдет равнодушно. А она, похоже, себя стесняется.
— Вот вы где спрятались! — раздался вдруг торжествующий
возглас хозяйки дома, и появилась Вика, таща за собой упирающуюся красавицу с
длинной гривой платиновых волос и в облегающих кожаных джинсах.
Едва взглянув на эти джинсы, Филипп моментально понял, что
последует дальше. Ему стало смешно.
— Это ты утащила от нас Филиппа? — Вика с дружеским укором
погрозила Александре пальцем. — Он не может принадлежать только тебе. Есть и
другие!
На балконе сразу стало душно от смешанного запаха
экзотических духов, спиртного и сигарет.
Александра съежилась на стуле, мечтая поскорее убраться
отсюда и зная: стоит ей только встать, и все сразу увидят, какая она огромная.
Как лошадь. И эта вобла с белыми волосами тоже увидит.
— Филипп, это моя подруга Лена, — сообщила Вика с
дружелюбнейшей из улыбок, продолжая держать платиноволосую за руку. —
Познакомься с моей подругой Элен, — с трудом выговорила она по-английски.
Филипп залопотал что-то, смешивая английские и французские слова,
и Александра взглянула на него с веселым изумлением. Он явно делал вид, что
ничего не понимает.
— Да, да, — надрывалась Вика на своем английском. — Это моя
лучшая подруга Элен. Она… — Вика повернулась к Александре: — Как сказать
«актриса»?
Александра подсказала нужное слово.
— Да, конечно, actress, — повторила Вика. И снова залопотала
по-английски: — She is a very good actress. Last year… last year… Шурочка,
скажи ему, пожалуйста, что в прошлом году ее приглашали на Бродвей!
Никто и никогда не называл Александру Шурой. Кроме Вики.
— Да ну его, Вик, пошли лучше к ребятам, — заскулила
платиноволосая. — На что он тебе сдался? Плюнуть некуда…
Александре стало неловко:
— Last year, — быстро начала она, пока разговор двух
задушевных подруг не зашел слишком далеко, — Helen was invited to visit New
York and to take part in one of the Broadway shows.
— Fine! I spent a lot of time in NY last winter, and I like
Broadway shows very much! What movie did you take part, or maybe musical? —
восхитился Филипп.
— Он говорит, что прошлую зиму часто был в Нью-Йорке и что
он очень любит бродвейские постановки. Он спрашивает, в каком спектакле вы
играли, или, может, это был мюзикл?
— Пошел он в баню! — возмутилась платиноволосая. — Какое ему
дело? Скажи, что это был спектакль для богатых. Для бо-га-тых. Он на такие не
ходит.
Вика дернула подругу за руку.
— Заткнись, Ленка, — проговорила она с ангельской улыбкой.
От этой улыбки Филипп внутренне содрогнулся. — Ты мне обещала. Он, конечно, ни
черта не понимает, но тон есть тон. Сбавь обороты. Ты хочешь в Париж или не
хочешь?
— С этим? — Сара Бернар смерила Филиппа взглядом. — У тебя
что, крыша съехала?
— Да какая тебе разница, с этим или с другим? Паспорт-то у
него вполне французский…
Филипп, не в силах сохранять на лице выражение приятной
заинтересованности, торопливо затянулся и фыркнул. Александра с оглушительным,
как ей казалось, грохотом стала выбираться из своего угла. Платиноволосая
посмотрела на нее с высокомерной жалостью: сама она была ровно вдвое тоньше и
изящней.
— Стой, — вдруг сообразила Вика, — не уходи. Я переводить
совсем не могу, а Ленка только fuck you знает — ты же понимаешь, что это такое.
Так что давай, Шурок, поработай. Ленка, спроси его о чем-нибудь. Ну соображай,
соображай!..
За их спинами в глубине квартиры раздался взрыв смеха, и
платиноволосая с сожалением оглянулась.
Это было уже слишком.
— Извините, я должен поговорить с мистером Королевым, —
быстро проговорил по-английски Филипп и, повернувшись к Александре, добавил
(также по-английски): — До скорой встречи, Алекс. — Сказав все это и коротко
поклонившись, он удалился с балкона.
— Чего-чего?.. — переспросила Вика. — К Королеву ему надо?
Подумать только, какая срочность!
«Хорошо, что он вообще с балкона не бросился, — мрачно
подумала Александра. — А мог бы».
— И давно он называет тебя Алекс? — Вика вовсе не была
дурой, и поспешный уход Филиппа ей не понравился — что-то тут было не так.
— Да не называет он меня Алекс, — с досадой ответила
Александра. — Он вышел покурить, а я тут… уже курила. Ну вот и разговорились…
Почему-то Вика всегда заставляла ее оправдываться.
— Вик, ну хватит, а? — заныла истомившаяся по большой
компании бродвейская знаменитость. — Можно я пойду? Или мне нужно при тебе весь
вечер стоять?
— Лучше иди постой при этом французском дяденьке и Вальке
Королеве. А потом пригласи его потанцевать, — настойчиво посоветовала Вика. — А
лучше всего — в койку. И не выпускай, пока он тебе предложение не сделает.
Освобожденная из-под опеки платиноволосая радостно
прогарцевала в квартиру, напоследок посоветовав Александре:
