— Делла… — В голосе Маркуса звучала мольба. — Не делай этого.
— Какой детектив? — повторил Джеффри. — Мы должны знать о нем.
— В таком случае вы можете допросить меня позже у меня дома, — медленно сказал Маркус, не глядя на Джеффри.
— Мы обязательно сделаем это, мистер Фоллон. Обязательно.
Делла все еще молчала. Маркус знал, что если она исчезнет, то он никогда не сможет ее найти.
— Делла, — снова сказал он, — пожалуйста. Нам нужно поговорить.
— Не сегодня, — заверил его Джеффри. Затем, гораздо мягче, обратился к Делле: — Идите собирать вещи. Я сделаю несколько звонков и подыщу такое место, где вас никто не найдет. — При этих словах он снова пристально посмотрел на Маркуса, которому, совершенно очевидно, совсем не доверял.
Делла подняла голову и тоже посмотрела на Маркуса. В ее глазах стояли слезы.
— Прости, — прошептала она. — Я… Я просто… Я не могу… — Она покачала головой. — Прощай, Маркус.
Она поднялась с дивана и исчезла в прихожей. Маркус не раздумывая встал, чтобы пойти за ней, но тяжелая рука опустилась на его плечо.
— Входная дверь вон там, — сказал ему Джеффри. — Вам туда.
У Маркуса не было другого выхода, кроме как подчиниться. Он сделал два шага к двери, но затем остановился и оглянулся. В одной из спален горел свет, и Маркус увидел тень Деллы. Да, теперь она была для него только тенью. Такой же тенью, какой был он сам до того, как она вошла в его жизнь. Теперь он снова будет один, как тогда.
«О нет, — поправил он себя, — не как тогда». Тогда он не знал, чего был лишен. Тогда он не понимал, что значит эта пустота, потому что мог всегда забыться в компании сменяющих друг друга женщин. Тогда он мог убедить себя, что в его жизни есть абсолютно все, что ему нужно. Тогда он мог сказать себе, что он счастлив и всем доволен. Но теперь…
Теперь он знал, что такое счастье. Потому что был счастлив с Деллой. Теперь он знал, какой полнокровной может быть жизнь. Теперь он знал, что означает это чувство, когда ты больше не один. Теперь он понимал, что «любить» означает не просто действие, «любить» означает, что ты сам становишься другим. Маркус любил Деллу и поэтому чувствовал себя другим человеком, полноценным человеком, который знает, что такое настоящая радость, настоящий покой, — он никогда не знал этого. И теперь, когда Деллы больше не будет с ним…
Что ж, он будет любить ее. Он всегда будет любить ее. Но вместе с ней он потерял и часть самого себя, которая навсегда останется с ней и которую он не сможет вернуть, пока не вернет Деллу.
И ФБР сделает все, чтобы никто никогда ее не нашел.
Хотя слушания в Большом жюри продолжались меньше недели, они показались Делле еще более бесконечными и эмоционально выматывающими, чем те одиннадцать месяцев, которые она провела взаперти в Чикаго. Поскольку она была главным свидетелем обвинения, ее показания занимали большую часть времени слушаний. Она говорила, говорила и говорила по нескольку часов в день, и ей уже начинало казаться, что она потеряет голос и последние силы. К концу слушаний все, чего она хотела, — это побыстрее начать новую жизнь, чтобы все оставили ее в покое.
Потом она вспомнила, что это значит — быть одной. Если бы только она могла взять Маркуса с собой в эту новую жизнь. Но она этого не могла.
Однако даже когда слушания подойдут к концу, ее все равно пока не оставят в покое. В какой-то момент она должна будет вернуться в Нью-Йорк и повторить все, что она сказала. Дело было в том, что Большое жюри получило такое количество доказательств виновности «Уитворд энд Стоун» и некоторых ее высокопоставленных сотрудников, что, вне всяких сомнений, дело отправится в суд. И тогда в суде снова понадобится главный свидетель — Делла. И только потом она сможет нырнуть в неизвестность. И на этот раз уже навсегда.
По какой-то причине слово «навсегда» напомнило ей о Маркусе. С другой стороны, почти все напоминало ей о Маркусе. Каждый раз, когда кто-нибудь приносил ей чашку кофе, она вспоминала, как он наливал ей кофе в отеле. Когда в отеле, в котором она остановилась в Нью-Йорке, ей приносили обед, она вспоминала о том, какой потрясающий завтрак заказал для нее Маркус. Даже когда она просто видела мужчину в длинном пальто на улицах Нью-Йорка, и тогда она думала о нем.
Но худшее случилось в пятницу вечером. Она выходила из здания федерального суда. Было холодно, поэтому на ней было пальто из верблюжьей шерсти, красный шарф и варежки. По обе стороны от нее в полном обмундировании шествовали приставленные к ней федеральные маршалы. И в этот момент пошел снег. Может быть, он был не такой сильный, как в тот вечер в Чикаго, когда она встретила Маркуса, но, увидев сверкающие белые хлопья и черное небо, воспоминания о том, что случилось на террасе клуба «Виндзор», когда она встретила самого загадочного любовника на свете, полностью захватили ее.
Впрочем, он совсем не долго оставался загадочным для нее. За то время, которое они провели вместе, Делла узнала его достаточно хорошо, даже лучше, чем она сама считала. За то время, что прошло с их сказочного уик-энда, — и особенно после того, как они расстались в Чикаго, — она начала понимать, как хорошо она на самом деле знает Маркуса и как глубоки ее чувства к нему. Она не смогла бы сказать, когда именно это случилось, — возможно, когда он вытирал ее слезы, или когда наливал кофе, или когда нежно поглаживал пальцем ее обнаженное плечо, — но она влюбилась в Маркуса. То, что начиналось как сексуальное влечение, всего за несколько часов переросло в эмоциональную связь. Жаль, что она не поняла этого тогда, когда у нее был шанс сказать ему это.
Она любила Маркуса. Может быть, она не смогла этого вовремя понять потому, что чувство было новым и абсолютно незнакомым для нее. Но именно новизна этого чувства и помогла ей понять, что это любовь. Когда она была с Маркусом, она чувствовала, что ей все по плечу. Все плохое в ее жизни отступило. Страх, тревога, скверные мысли — все то, что всегда мучило ее, потеряло силу. Но главное — с Маркусом она была счастлива. А с тех пор как они расстались…
С тех пор как они расстались, все было не так. Даже снег, который падал сейчас, потерял для нее все свое волшебство.
— Подождите, — сказала она сопровождавшим ее федеральным маршалам и остановилась на ступеньках федерального суда.
Один из маршалов, его звали Уиллоби, сразу остановился, однако женщина по фамилии Карсон, второй маршал, спустилась еще на две ступеньки вниз, посмотрела направо, потом налево и только потом повернулась к Делле.
— Что случилось? — спросила Карсон.
— Ничего. Просто… снег идет, — сказала Делла, как будто это должно было все объяснить.
— И что?
— Я просто хочу постоять минутку и посмотреть.
Уиллоби раздраженно вздохнул, Карсон закатила глаза, но Делле было все равно. На этой неделе она сделала достаточно для своей страны. Она пожертвовала целым годом своей жизни ради нее. Может быть, ее страна позволит ей одну минутку полюбоваться снегопадом?
