Все говорило об этом. То, как они смотрели друг другу в глаза. То, как пылали их тела от случайных прикосновений. Все это ничем иным кончиться не могло. Сегодня ночью они с Морисом станут любовниками.
Эта мысль неотступно преследовала Ванессу, не покидая ее ни на секунду. От нее нельзя было отмахнуться, как от надоедливой мухи. Но Ванесса и не пыталась прогнать ее. Как приятно было расслабиться и позволить себе покориться неминуемому!..
И все же где-то в дальнем уголке сознания билась тревога. Она понимала этого человека, но в то же время почти ничего не знала о нем. Они много болтали за ужином, но он, как всегда, не сказал ни слова о себе. А Ванессе необходимо было это знать. Она хотела заниматься любовью с Морисом Куртадом, а не с безликим незнакомцем.
После полуночи они опять пошли танцевать. Руки Мориса легонько поддерживали Ванессу: звучал грустный блюз. Она пристально посмотрела ему в лицо.
— Расскажите о себе. Вы слишком скрытный. Я хочу знать о вас все. — Она улыбнулась.
— Скрываю? Я? — Наклонившись, он поцеловал Ванессу в нос. — Мне и в голову не приходило скрывать от вас что-то. Так что скажите, что именно вы хотите узнать обо мне.
Ванесса снова улыбнулась.
— Все, — просто ответила она.
— Ну, «все» слишком долго рассказывать. — Куртад снова поцеловал ее. — Скажите, что именно вас интересует?
— Хорошо. Где вы родились?
— Здесь, в Париже. Я вырос в квартале неподалеку от ресторана, где мы сегодня ужинали.
— Правда? — Ванессе вдруг стало необыкновенно приятно, что они поужинали там, где прошло его детство. — Расскажите мне о ваших родителях. Я знаю только, что у вас есть мать. Насколько я помню, она говорила, что в детстве вы были отчаянным спорщиком и задирой.
— Спорщиком, но не задирой.
— А какая разница?
— Очень большая. Те, кто любят ссориться, обычно люди вздорные и злобные. А любовь к спорам говорит об остром уме.
Ванесса весело рассмеялась.
— А от кого вы унаследовали свой острый ум?
— От обоих родителей. Хотя, правда, ни один из них не был таким заядлым спорщиком, как я. Мой отец — военный инженер, а мать — художница. Она очень талантлива. В основном она пишет портреты.
— А братья и сестры у вас есть?
— Два брата и сестра.
— Старшие или младшие?
— Старшие.
Это почему-то показалась Ванессе странным. Она почему-то думала, что он был единственным ребенком у обожающих родителей. Впрочем, раз остальные дети были старше Мориса, его, наверное, баловали не меньше, чем если бы он был единственным в семье…
— А чем занимаются ваши братья и сестра?
— Старший брат пошел по стопам отца. Второй брат — архитектор, а сестра — врач, специалист по эндокринологии.
Внезапно перед взором Ванессы предстала картина, как все семейство Куртад по праздникам собирается вместе за обеденным столом, как они смеются и болтают по-французски. Это ей очень понравилось.
— Они все живут в Париже? А свои семьи у них есть?
— У всех есть семьи и дети. Большинство из моих племянников уже взрослые. — Морис тепло улыбался. Ванесса чувствовала, что ему приятно рассказывать ей о своей семье. — Братья живут здесь, в Париже. А у сестры дом в Вильнев-Сен-Жорже. Это недалеко от города. Кстати, и у меня тоже есть дом в этом городке.
— Вильнев-Сен-Жорж? Значит, вы живете там? А мне казалось, что у вас только квартира на Елисейских полях.
Морис покачал головой.
— Все мое свободное время я провожу в Вильнев-Сен-Жорже. Там совсем не то, что в Париже. — Он крепко обнял Ванессу и поцеловал ее в щеку. — Но хватит обо мне. Лучше давайте поговорим о нас. Может, поедем домой?
Ванесса ответила не сразу. Она словно ощутила, как он отдаляется от нее. Но тут Морис опять поцеловал ее. И все же интересно, не пожалел ли он, что рассказал ей о своем загородном доме? Но, возможно, это ей показалось, так как в нем уже не чувствовалось никакого отчуждения. Он просто пожирал ее глазами. От его поцелуя по ее спине побежал холодок предчувствия…
— Так едем? — тихо спросил он.
Она вздрогнула всем телом от ощущения и предвкушения того, что неминуемо должно произойти. И они оба знали об этом. Какое-то время она просто не смела поднять глаза на Мориса. Затем, затаив дыхание, едва заметно кивнула и ответила:
— Да. Едем.
По пути обратно он вел машину медленнее, чем обычно. Ванесса понимала, почему он это делает. Он нарочно растягивает последние минуты ожидания, для того чтобы она дошла до предела и больше не могла терпеть. Да, он знает, что делает… Она уже задыхалась от сдерживаемой страсти.
Наконец машина остановилась у его дома.
— Ванесса, дорогая…
Морис наклонился и поцеловал ее. По ее телу прошла жаркая волна. Она осмелилась взглянуть на своего спутника.
— Морис…
Теперь она могла назвать его по имени. Он для нее больше не был подозрительным незнакомцем. Сейчас Ванесса чувствовала себя так, будто знает его всю жизнь.
Какое-то время они сидели и молча смотрели друг на друга. Ванесса наслаждалась этим мгновением ожидания. Она знала, что у нее на лице написано все, и не стыдилась этого. А почему она должна стыдиться? И на лице Мориса читалось то же откровенное желание.
— Идем, — шепнул он. — Идем.
Когда они обнявшись вошли в лифт и он начал подниматься, Ванесса внезапно вспомнила, что забыла в машине сумочку.
— Какая же я дура, — простонала она. — У меня не голова, а настоящее решето!
— Не стоит беспокоиться. — Морис нежно поцеловал ее. — Я сам схожу за ней. — Он вытащил из кармана ключ от квартиры и протянул Ванессе. — А ты пока иди домой и достань из холодильника шампанское.
Лифт доехал до верхнего этажа, Ванесса собралась было выйти, но Морис поймал ее и пылко поцеловал в губы…
— Не вздумай исчезнуть, — с шутливой суровостью предупредил он и снова поцеловал ее. — Я вернусь через пару минут.
Ванесса, едва держась на ногах от кипевшего внутри возбуждения, кое-как вышла из лифта. Морис нажал кнопку и поехал вниз. Когда Ванесса шла к двери его квартиры, она вся дрожала, точно в лихорадке.
Сегодняшнюю ночь она запомнит навсегда. И — кто знает? — возможно, за ней последует множество других, не менее прекрасных ночей. Их чувство сильнее, чем просто легкое влечение, — сегодня вечером Ванесса отчетливо поняла это.
Но, когда она распахнула дверь и вошла в холл, все ее мечты мгновенно рухнули. Из гостиной появилась девочка-подросток, лет тринадцати или четырнадцати на вид, худенькая, со светлым хвостиком на затылке. При виде Ванессы она остановилась и смерила ее удивленным взглядом.
