– Ну, неудобно…
– Удобно.
– Так ведь день!.. Это его рассмешило.
Вот так уверенная в себе бизнес-леди, начальник, сама себе
режиссер, умница и красавица во всех отношениях!
– Ночь, – сказал он серьезно и так же серьезно укусил ее за
ухо. Нужно было остановиться, и он остановился, сделав над собой усилие.
Напоследок он еще проводил ее пальцы длинным, школьным,
очень нежным движением. Ему не хотелось их отпускать, и в этом тоже было что-то
необыкновенно живое и настоящее. Он уже лет сто или двести был равнодушен к
женским пальцам и «за ручку» ни с кем не ходил.
Лиза отводила глаза – теперь ей стало неловко оттого, что
«день» и «улица», и еще оттого, что он, казалось, видит ее насквозь, видит все,
в том числе и ее неловкость, и метания, и постоянные попытки отвести от него
глаза.
– Ну, ладно.
Белоключевский еще раз обошел колеи, в которых вчера стояла
машина, и в некотором отдалении обнаружил прямоугольное углубление в снегу.
– Здесь стояла канистра, видишь?
Лиза подошла, посмотрела и присела на корточки.
Белоключевского обуял сыщицкий азарт.
– Он заранее оставил канистру, понимаешь?! Он был готов к
тому, что придется возвращаться. Очень предусмотрительный… мужик.
– Он не мужик, а убийца!
– Он и мужик, и убийца. Одно другому не мешает.
Лиза пожала плечами. В слове «мужик» было что-то очень…
земное, простое, очень живое. Их убивал не мужик. Их убивала некая холодная и
расчетливая кобра, которой все равно кого убивать.
Белоключевский ползал по сугробам, время от времени вставал
на колени и опирался на длинные руки, как мартышка. Джинсовая ткань быстро
промокла. Получились темные неровные пятна.
Лиза посмотрела на пятна и отвернулась. Вытащила сигареты,
закурила и поболтала зажигалкой, потушила пламя, растворившееся в ослепительном
снежном свете.
Как она приведет его в свой офис?! В немыслимых джинсах,
дохе, свитере с подвернутыми рукавами и солдатских ботинках?! С первого взгляда
на его доху никто не догадается, что он… бывший олигарх и глава «Черного
золота»! И машину за сто тысяч долларов из окна офиса тоже не видно!
Или это неважно?
А что важно?
Что она объяснит коллективу?! Мол, это истопник с ее дачи,
которому «нужно позвонить»?! Или лесоруб, который замерзал в лесу, а она
подобрала его и тем самым спасла от смерти?!
Макс Громов будет в ужасе. Макс всегда с подозрением
относился к ее контактам, подолгу проверял партнеров и клиентов, совершал
таинственные телефонные звонки «своим ребятам».
А она и Максу ничего объяснить не сможет – ни за что!
А Игорю?!
А Дуньке?!
Родителям, в конце концов?!
Господи, отец будет орать неделю, не останавливаясь даже
затем, чтобы перевести дух, – и будет прав!
Реальность надвинулась на нее стремительно и неотвратимо.
Человек устроен очень странно – это уж точно. Лизу Арсеньеву не слишком занимал
вопрос о том, как она станет объяснять родным и близким, что в нее стреляли и
чуть не убили. Гораздо больше ее волновало, как она станет объясняться по
поводу неподходящего человека, с которым у нее вышел несанкционированный роман.
Или у них еще пока нет романа?
Лизе стало стыдно, что она думает столь гадкие мысли, да еще
о Диме Белоключевском!..
Ты же мечтала о нем. Ты все прикидывала, как бы тебе его
соблазнить. Ты даже трупом в собственном гараже была озабочена гораздо меньше,
чем равнодушием соседа.
– Окурки, – пробормотал рядом объект ее гадких мыслей. –
Довольно много. Они тут долго стояли.
Лиза искоса на него взглянула.
Он стянул перчатку, поднял из снега окурок, подул на него и
изучил внимательно. Еще посмотрел и выбросил в снег.
– Этот тебе не подходит? – М-м-м?
– Чем тебе этот не подошел?
Она чем-то раздражена, понял Белоключевский. Довольно
сильно. Но ему некогда сейчас заниматься ее состоянием.
– Это водительский окурок, – объяснил он. – Машина стояла
лицом к дороге, водительская дверь слева. Меня не интересует водитель, меня
интересует пассажир.
Он проворно переполз через колеи и стал копаться в снегу с
другой стороны.
Господи, какая бессмыслица!..
Белоключевский вытащил из снега следующий окурок и поднес
его к самому носу. Лизу чуть не стошнило.
– «Данхилл», – заключил Белоключевский. – И все остальные
такие же. Он у нас аристократ. Курит аристократические сигареты.
– Ну и что?
– У тебя есть какой-нибудь пакетик или баночка?
– Дима, какая баночка?!
– Ну, любая.
Лиза полезла в сумку, покопалась и выудила изящный
пузыречек. На дне болтались две желтые таблетки. Но-шпа всегда была при ней. Ей
казалось, что она помогает не только от головной боли, но вообще от всяких
жизненных невзгод. Надо еще купить, не забыть. Лиза вытряхнула таблетки и
старательно запрятала их в кармашек, а пузырек отдала великому сыщику. Тот
торжественно погрузил туда окурок и тщательно заткнул пробкой.
– Все, поехали.
– А что мы будем делать с этим… вещественным
доказательством?
Белоключевский пожал плечами.
– Посмотрим. Вдруг кто-нибудь из твоих друзей или… моих
друзей курит «Данхилл».
– Миллион человек курит «Данхилл».
– Посмотрим. По крайней мере, мы немножко сузим круг
подозреваемых.
– О, господи, – пробормотала Лиза. – Детективный сериал
«Улицы разбитых фонарей».
– Отличный сериал.
– Да ладно.
Он усмехнулся, стащил доху, кинул на заднее сиденье и сел за
руль. Открыть Лизе дверь ему даже в голову не пришло.
Она перебралась через сугроб, потянула на себя тяжелую
дверь, чуть не упала и кое-как поместилась рядом с ним.
– Дима, ты всегда такой вежливый и галантный?
Он удивился:
– А что?..
Она хотела было прочесть ему небольшую лекцию о правилах
хорошего тона, но не успела. Зазвонил телефон.
Наверняка Мила с сообщением о том, что Альфред Миклухин не
дождался ее, Лизы, и повесился прямо у них в офисе. Еще один криминальный труп.
Или это, наоборот, значит не криминальный?..
