Теперь она его враг, и с ней должно поступать, как с врагом.
Так Морг с ней и поступит.
– Я человек, – доверительно сообщил Морг своей собеседнице и
улыбнулся искренне, – а человеку свойственно ошибаться.
– Я нанимала вас не как человека, а как профессионала.
– Это я уже слышал.
– Так что вам нужно, чтобы вы все-таки сделали дело хорошо?
Ее тон позабавил Морга. Надо же, у нее есть не только класс,
но и характер. Экая непростая дамочка! В другое время он ни за что не спустил
бы ей этого иронического тона, но в данный момент он чувствовал уязвимость
своего положения – он ведь и вправду не сделал работу!
Собеседница не знала, что он возвращался и во второй раз его
спугнула особа, которую он не учел в своих планах. И хорошо, что не знала. О
таких ошибках лучше никому не рассказывать.
– Итак, первое, что я хотел бы знать, почему вам
понадобилось так срочно, и второе – где он бывает, кроме дачи?
Она пожала плечами, глотнула оранжевый сок из стакана и
сузила глаза. За высоким и чистым стеклом летел снег, сигналили машины, которым
надо было ехать, а некуда – пробки, надвигался Новый год. Морг очень любил
праздник Новый год, еще с тех пор, как бабушка прятала под елку какой-нибудь
вкусный подарок. Почему-то бабушка считала, что на Новый год следует дарить
именно сладости.
– Первый вопрос вас решительно не касается, – сказала она и
перевела на него взгляд. Ему показалось, что в глазах у нее тоже метет метель,
такие они были загадочные, мерцающие. Морг усмехнулся, удивляясь себе. – А на
второй я, пожалуй, могу вам ответить. Думаю, что, кроме дачи, он бывает еще в
булочной и на рынке. Больше ему негде бывать.
– Вы точно в этом уверены?
– Абсолютно. Этот человек – труп. Сие не преувеличение, а
констатация факта. То, что вы собираетесь сделать… то, что вы должны сделать,
лишь подтвердит его статус.
Морг не понял.
– Какой статус?..
– Мертвеца.
Морг изучающе посмотрел на нее.
– Ну хорошо. Значит, он нигде не бывает и никуда не ездит. У
него есть квартира в Москве?
Женщина помедлила, а потом покачала головой: – Нет.
– И он не бывает на работе?
– Зачем вы спрашиваете, я ведь уже сказала!.. У него нет
работы. Его самого тоже нет. Он труп.
Она ошибается, подумал Морг. Ей хочется, чтобы это было так,
а как там на самом деле – неизвестно.
У него пистолет и очень дорогая машина, и девицу он где-то
же подцепил, хоть бы и по соседству! Моргу очень хорошо было известно, что
мертвецы не подцепляют девиц. Он несколько раз делал по-настоящему мертвыми
живых мертвецов и отлично представлял их себе.
Все не так просто.
Тем не менее следить за объектом у него нет времени, и
придется полагаться на мнение собеседницы.
Значит, следующая попытка тоже будет на даче. Впрочем, это
даже хорошо. Двойная охота доставит ему двойное удовольствие – девица тоже
окажется поблизости, и ему не придется убирать ее в Москве, что было бы
затруднительно.
Официантка унесла тарелку, Морг попросил кофе, не глядя на
нее, пробормотал себе под нос готовую формулу:
– Двойной и по крепости, и по объему, без молока. Ему вовсе
не нужно, чтобы официантка его запоминала. После чего он некоторое время
посмотрел на метель за окнами, подумал про бабушку и ее новогодние сладости, а
потом сказал негромко:
– Значит, так. На этот раз все пройдет, как нужно мне.
Никаких напарников, никаких условий. Если вы не согласны, я вынужден буду
отказаться.
Он не мог отказаться – все из-за того давнего долга, который
теперь ему нужно заплатить, но это была своего рода проверка.
Если она поверит – значит, ничего о нем не знает и, скорее
всего, в деле главная не она.
Если не поверит – значит… значит, об этом нужно подумать.
Она поверила, хоть и сказала высокомерно:
– Я не была готова к тому, что вы станете выдвигать условия.
Но у меня нет выхода. Мне необходимо, чтобы вы… довели дело до конца.
– Я доведу, – пообещал Морг, улыбаясь.
Белоключевский форсировал лужу, которая немедленно вышла из
берегов и стала биться об остатки бетонного бордюра. Он морщился так, словно он
сам, а не его машина, брел вброд по холодной и грязной воде.
Почему во дворах всегда лужи по колено? Почему на тротуарах
всегда лед, да еще такой неровный, как будто специально укатанный для того, чтобы
прохожие то и дело съезжали под машины? Почему с колясками негде гулять, и если
удается выволочь их из подъезда, все равно нет никаких расчищенных и ухоженных
тротуарчиков, по которым можно весело и беспечно катить своего веселого и
беспечного младенца? Почему алюминиевые «ракушки» с грозными надписями «Убрать
до 12.05.98!» стоят так, что пройти между ними под силу только канатоходцу с
солидным стажем?! Почему, если «ракушки» нет, в машине время от времени
приходится спать – чтобы ее не угнали?!
Не было, нет и не будет ответа на все эти старые, как мир,
вопросы, но каждый раз Белоключевский диву давался, насколько не только
квартирные, но и «коммунальные» вопросы испортили людей.
Почему-то датских людей не портили никакие датские
коммунальные вопросы. Вот отчего так?
– Сейчас направо, – сказала Лиза, – вдоль дома и до
шлагбаума.
– Твоя сестра живет в доме со шлагбаумом? – уважительно
протянул Белоключевский. В уважении была изрядная доля иронии, но, должно быть,
Лиза ее не расслышала, потому что ответила с удовольствием, что – да, живет,
вот потому и разводиться не хочет, ибо в этом прискорбном случае одну квартиру
в доме со шлагбаумом придется поменять на две квартиры в домах без шлагбаумов.
– Ну да, ну да, – то ли согласился, то ли не согласился
Белоключевский, притормозил перед будкой с охранником и посмотрел на Лизу
вопросительно.
Тут только она сообразила, что его машину на территорию
скорее всего не пустят.
Ее машина была занесена в «Список гостей», а джипа
Белоключевского, как это ни странно, в списке не оказалось. Хозяев, то есть
Дуньки и ее мужа, дома не было, позвонить и строго «приказать пропустить» никто
не мог.
Впрочем, Вадим не стал бы звонить, даже если и был дома.
– Дим… – сказала Лиза. Отчего-то ей стало неловко, как будто
она просила его совершить нечто неприличное. – Давай ты припаркуешься
где-нибудь и мы пешком дойдем. Что тут идти, через двор только!
Белоключевский сдал назад, развернулся и приткнул машину к
сугробу. Вылезать было очень неудобно, потому что дверь открывалась как раз в
сугроб, но Лиза все-таки вылезла.
