С ним был Мейсон и еще один член группы — кажется, Гарри.
— А вы почему так рано встали? — спросил Эйдан.
— Мы не хотим вам мешать, — сказал Гарри, пожимая ему руку и кивая Заку и Джереми. — Мы хотим получить концерт.
— Концерт? — спросил Зак.
Винни, слегка покраснев, объяснил:
— Я подходил вчера к Эйдану насчет того, что мы хотим поиграть у вас на вечеринке, а он сказал, что эти вопросы решает Джереми. Вот мы и приехали. Куй железо, пока горячо, верно?
Джереми переглянулся с братьями:
— А почему бы и нет?
— Конечно, — согласился Зак, — это лучшая группа на Бурбон-стрит. Пусть играют.
— Здорово, — с облегчением выдохнул Винни.
— А что я вам говорил? — Мейсон обнял друзей за плечи.
— Да, точно, — сказал Гарри, оглядываясь вокруг. — А где вы нас разместите, ребята? Вон на том кладбище с привидениями?
— Нет, — резко возразил Эйдан. Может быть, слишком резко. — Вечеринка будет проходить в конюшне плюс, может быть, на первом этаже дома. Но в конюшне лучше всего. Лошадей там не было лет сто.
— Отлично, — хлопнул в ладоши Винни. — Это будет здорово. Джереми, ты должен играть с нами. А какой пиар мы получим! Спасибо вам!
Сомнения все-таки не покидали Эйдана. Не ошибся ли он, убрав Винни из своего мысленного списка подозреваемых? Пусть Винни не соврал, что проводил Дженни в ее гостиницу, но как знать — не он ли назначил ей свидание позже?
А Мейсон? Всегда в салоне, всегда в баре. А теперь разглядывает дом, будто впервые видит. А ведь он бывал здесь, и не раз. Зачем он так смотрит? Может быть, ищет деталь, которая может его выдать?
— Какая красота, — сказал Мейсон.
— Первый раз здесь? — спросил Зак.
— Да нет, — рассмеялся Мейсон. — И я, и Винни приезжали сюда к Кендалл. Ну, когда она ухаживала за Амелией.
— Понятно, — сказал Эйдан.
В этот момент из дверей вырвалась Кендалл, размахивая тетрадью.
— Я поняла! — кричала она.
Они все уставились на нее.
— Привет, ребята. А что вы здесь делаете? — удивилась она, увидев Винни, Мейсона и Гарри.
Винни подскочил к ней, схватил ее на руки и закружил.
— Мы получили работу! Официально!
— Отлично, — сказала она, когда он опустил ее на землю.
Эйдан хмуро наблюдал за ними.
— Так что ты поняла? — спросил он.
— Я узнала, как все было на самом деле! — воскликнула Кендалл.
— Ты все об этой старой легенде?
— Да. Они не убивали друг друга. То есть убили, но не нарочно.
— Кендалл, осторожно! Ты хочешь разоблачить легенду о привидениях? Тогда все пропало!
— Нет, не хочу. Оказывается, есть еще более печальная легенда. — Он потрясла тетрадью. — Это дневник Фионы. Она начала вести записи, когда они со Слоуном тайно поженились. Брендан присутствовал при этом. Затем Слоун уехал на войну. Через год он случайно оказался вблизи дома и решил повидать Фиону. В этот момент в доме находились солдаты-северяне. Это была не просто банда грабителей, один из них был убийца. Он часто бывал на плантации, где насиловал и убивал женщин, а трупы прятал на старом кладбище. Однажды ночью Фионе случилось подсмотреть, чем он занимается, но и он, на ее беду, заметил ее. С тех пор она каждый день с ужасом ждала его возвращения. Пожаловаться кому-либо она не решалась, полагая, что ей не поверят. В тот день Брендан уехал в город. Она ждала, чтобы он скорее вернулся. Но Брендан задержался. Убийца, человек по имени Виктор Гребб, опередил его. Он явился на плантацию с компанией других головорезов. Тогда при Фионе находился управляющий, Генри — цветной вольный человек, и ее маленький сын. Фиона велела Генри уйти из дома, не желая, чтобы его тоже убили, когда он станет защищать ее.
Как раз в это время к дому подъезжал Слоун. Он увидел, как Гребб преследует Фиону и она бросается с балкона. Он выстрелил и ранил Гребба. Затем появился Брендан. Он не узнал Слоуна, приняв его, вероятно, за какого-то дезертира-конфедерата, который нападает на офицера армии северян. Они застрелили друг друга, но не намеренно. И не из-за Фионы.
— Как ты могла узнать об этом из дневника Фионы? — изумился Эйдан. — Она ведь разбилась насмерть.
Кендалл открыла дневник ближе к концу.
— Видишь, как изменился почерк? Последние страницы были написаны рукой Генри. Он взял мальчика — сына Слоуна и Фионы — и скрылся с плантации. Он прятался где-то до конца войны. Мальчика звали Деклан Флинн. Когда ему было десять лет, они вернулись и Генри удалось восстановить его права на плантацию.
— Ого, — сказал Мейсон.
— Из этой истории можно сделать отличную рекламу! — воскликнул Винни.
— Реклама или не реклама, но я считаю, что это замечательно, что братья не собирались убивать друг друга, — сказала Кендалл. — И Брендан сумел добить Гребба, прежде чем умер сам. — Она уныло улыбнулась. — А теперь, если позволите, я вернусь и перечитаю все с самого начала. — Она повернулась к друзьям. — Поздравляю, ребята! — Сказав так, она помахала им и побежала в дом.
В доме было полно рабочих, но Кендалл это не волновало.
Она по правде не собиралась оставаться в доме, она хотела сходить на кладбище, но так, чтобы ее никто не видел и не задавал вопросов. Она не знала, как объяснить Эйдану, что она идет на кладбище искать какой-нибудь подсказки и что Фиона обращалась к ней во сне, прося помощи. И менее всего ей хотелось объяснять, что она видела Генри, и не раз.
Рабочие не обратили на нее никакого внимания, когда она проходила мимо. Она обогнула конюшню, миновала дубовую рощу и вошла на кладбище.
Она много раз здесь бывала, последний раз — когда хоронили Амелию, но сегодня она искала могилы, на которые не обращала внимания раньше. Продираясь через высокую траву и кусты, она рассматривала самые неприметные, запущенные из них.
Кладбище имело странный вид — будто кто-то недавно тут порылся, а потом тщательно присыпал ямы землей. Эйдан? Наверное, он либо кто-то из братьев. Трудно было себе представить, чтобы они позволили посторонним рыться на своем семейном кладбище.
Она шла от могилы к могиле. Ветер с реки, стук молотков, рев пилы и крики рабочих придавали ей уверенности. Так она добралась до могилы Фионы Макфарлейн Флинн. И вдруг — в нескольких шагах поодаль она увидела поросший мхом камень, который раньше не замечала. Надпись на нем почти стерлась от времени.
Не жалея ногтей, она принялась сдирать мох и протирать надпись. Наконец ей удалось разобрать год захоронения: 1887. И дальше: «Генри Лебланк, спаситель этого дома».
Кендалл села на камень и задумалась.
— Либо я сошла с ума, — говорила она вслух, — либо ты появляешься в доме, в городе, и ты знаешь нового убийцу. Ты хотел, чтобы все узнали правду, — вот почему ты продолжил дневник Фионы, ты и теперь этого хочешь, верно? Что ж, теперь нам известно, что есть человек, который убивает женщин, и мы его поймаем. Обещаю, Генри.
