— Что ж, будь по-вашему, миледи. Но я все равно овладею вами в эту ночь, хотите вы того или нет!
Его руки скользнули к Джесси на бедра. Он приподнял ее ноги, и в горле у нее застрял сдавленный крик: уверенные пальцы проникли в самое потаенное место. Все это время Джейми не спускал с нее горящих глаз. Ей было ясно, что достаточно одной просьбы, одного-единственного ласкового слова, и его бешеный натиск прекратится и Джейми овладеет его бережно и осторожно. Но слова мольбы не шли с языка, Джесси не могла себе позволить ни ласкового шепота, ни нежных признаний. Ничего. И она не станет молить о пощаде. Упрямо сжав зубы, крепко зажмурившись, она старалась не дрожать от столь бесстыдной, откровенной близости, предназначенной для удовлетворения ненасытной похоти этого типа. Нет, ни за что в жизни она не унизится и не попросит его о снисхождении.
И она получила сполна. Вот ее лона коснулся твердый, пульсирующий стержень, и в следующее мгновение он ринулся внутрь, глубоко, глубже, еще глубже… Все препоны были безжалостно сметены, Джесси испустила хриплый сдавленный вопль и забилась, словно испуганное, попавшее в ловушку животное, — впервые в жизни она ощутила такую ужасную боль. Это огромное, горячее, что вонзилось в нее, оно буквально разрывало ее на части…
— Успокойся! — пробурчал Джейми.
— Ты… ты меня убиваешь! — потрясенно выдохнула Джесси. Какая отвратительная, невыносимая близость! Он теперь внутри, он стал частью ее тела! Все потаенное, присущее ей одной отныне открыто перед ним. Их дыхание смешалось, а сердца бились чуть ли не в унисон.
— Можешь мне поверить, что от этого не умирают. Мужчины владеют женщинами испокон веков, — устало возразил Джейми.
Джесси снова заглянула ему в глаза. Он словно застыл, не спуская с нее взгляда, и по-прежнему оставался внутри.
— Подставь мне губы, — велел он.
— Но я…
— Подставь мне губы для поцелуя, подставь губы и не дергайся, перестань сопротивляться.
Джейми наклонился, кончиком языка раздвинул ей губы и проник внутрь. Потом принялся покрывать мелкими поцелуями ее лицо и шею. Его влажный, горячий язык скользил по ложбинке между грудей, вокруг сосков, под грудью. И все это время она чувствовала ту часть его тела, что нетерпеливыми толчками продолжала жить внутри нее, завораживая своим жаром и порождая неясные ожидания. Боль еще напоминала о себе, и Джесси лежала смирно, не сопротивляясь натиску новых ощущений, порожденных умелыми ласками.
Но вот боль окончательно сошла на нет, на смену ей пришел знакомый жар. Джесси послушно отвечала на поцелуи и не пыталась противиться прикосновениям сильных рук. Джейми снова ласкал ей грудь, пока у Джесси не вырвался тихий стон. Жар его тела опять обволакивал Джесси колдовским покровом… Нет, она не может ему покориться! Она не должна…
Джейми вдруг отодвинулся. Как ни странно, разбуженный им жар сжигал ее с прежней силой. Зародилась надежда, что сейчас ее оставят в покое. Может быть, это все, чего он хотел, и тогда…
Но она ошибалась. Он придумал кое-что похуже. Не спуская глаз со своей жертвы, Джейми не спеша погладил ее по груди, по бокам, по животу, пока не приподнял за ягодицы — высоко, к своему лицу. Он смотрел на нее так, что Джесси закричала от нестерпимого стыда и закричала еще громче, когда осознала, что он собирается сделать.
— Нет, ради Бога, пожалуйста…
— Тише, мадам. Я облегчу ваши муки.
— Нет! Нет…
Но Джейми уже не слушал ее. Джесси вцепилась е перину, ее голова бешено металась по подушке. Но ничто не могло остановить Джейми. И она старалась не думать, что никогда в жизни не ощущала ничего подобного: столь острого наслаждения, столь ненасытного желания, столь сказочного предвкушения новых ласк. Прикосновения его влажных, горячих языка и губ лишали рассудка, заволакивали взор алой пеленой страсти. Она билась и металась и умоляла Джейми отпустить ее. А он в ответ продолжал ласкать ее. Джесси хотелось умереть, ей казалось, что большего она не вынесет.
И вдруг он отпустил ее, чтобы снова слиться в единое целое, — и на сей раз Джесси чувствовала его в себе совершенно по-иному. Да, это был все тот же огромный, массивный мужской клинок, но теперь тело принимало его с охотой. Вопреки упрямому сердцу и рассудку разбуженное женское начало заставило тело подчиниться.
Джесси охнула, когда он начал двигаться. Ее пальцы судорожно шарили по его спине и затылку. Джейми старался сдерживаться и двигался не спеша. Его горячий шепот коснулся ее щеки:
— Тебе больно?
Джесси лишь молча затрясла головой. Она никогда в жизни не сможет снова взглянуть на него. Она никогда не сможет не прятать от него лицо. Все внутри еще горело от того первого, жестокого натиска, однако боль куда-то ушла. Она уткнулась носом ему в плечо. Оказывается, он не так уж отвратительно пахнет — скорее даже приятно. Джесси вдыхала этот чистый мужской запах и почему-то чувствовала себя намного лучше, чем когда смотрела ему в лицо.
И тут она содрогнулась, почувствовав охватившую его волну неутоленного желания. Оно мгновенно превратилось в ураган. Сдержанность, медлительность пропали, и Джесси оставалось лишь отчаянно цепляться за него. А его сотрясали все новые удары, и каждый рывок становился все сильнее, все глубже, словно сам Джейми терзался от некоей ужасной и в то же время сладостной пытки. Джесси затихла, внимая этой буре страсти и отчетливо понимая, что к ней вплотную подступило что-то удивительное, неземное, что она тоже могла бы дотянуться до источника желаний. Вслушиваясь в его учащавшиеся толчки, она даже подумала, что можно бы и попробовать отдаться в его власть, во власть сильных, сжимавших ее до боли рук, и испытать завораживающее, ослепляющее счастье…
Нет. Нет! Она никогда не должна…
Джейми приподнялся и снова вошел в нее, содрогаясь, напрягаясь изо всех сил, а потом рухнул. Джесси ощутила внутри себя густую горячую струю — его семя оросило ее лоно.
Его рука так и осталась лежать поверх ее груди, и пальцы потрогали сосок. У Джесси нестерпимо жгло в паху, и эта его небрежная, машинальная ласка говорила сама за себя. Все закончилось. Он взял то, что хотел, и больше у нее не осталось от Джейми никаких секретов. Она ни минуты не сомневалась, что ею попользовались сполна — как принято У мужчин обходиться с женщинами.
С губ слетело невнятное ругательство. Она с отвращением скинула с себя проклятую руку и скорчилась на самом краю кровати, поверившись к Джейми спиной. Довершая ее отчаяние, из глаз хлынули слезы.
Нет, он никогда не оставит ее в покое! Джейми взял жену за плечо и повернул к себе.
— Хватит, пожалуйста, оставь меня хоть сейчас, ради — выпалила она.
Однако Джейми не послушался.
— Я не хотел делать тебе больно.
— Мне и не было больно! — солгала она.
— Я же сказал, что если ты выйдешь за меня, то будешь спать на этой кровати. И ты согласилась.
