И в этот миг в ней словно что-то взорвалось. Джесси забилась, жадно глотая воздух, желая, чтобы пытка длилась без конца. Никогда прежде она не испытывала ничего подобного. Джесси содрогалась всем телом, переполненным Жгучей, сладостной истомой, и, к своему удивлению, не только не стремилась вырваться из рук Джейми, но желала распахнуться перед ним как можно полнее. Звездный свет, черный бархат июньской ночи, ласковый ветер — все слилось в единый сверкающий вихрь, и она горела — и не могла сгореть в волшебном, неземном пламени. Ее мало волновала близость, казавшаяся ранее неприличной, — все поглотили неистовый любовный голод, жажда новых ласк…
И тут она наткнулась на его темные, светившиеся триумфом глаза над собой.
— Ох! — Джесси в ужасе забилась, чтобы спрятаться от него, от этих торжествующих глаз, но Джейми и не думал отпускать ее. Напротив, он скидывал с себя панталоны. В волшебном свете звезд Джейми был неотразим: высокий, стройный, словно Адонис, с готовым к любви копьем. Он легко поднял на руки Джесси, все еще смущенную своим непристойным поведением, и гортанно рассмеялся, ликуя от одержанной победы.
— Пожалуйста… — прошептала Джесси, однако сама не имела понятия, о чем просит. А он уложил ее на кровать и слился воедино. Джесси охнула — так легко, в мгновение ока все вернулось к ней: и это томное, неземное блаженство, и острое до боли желание вобрать его в себя полностью, без остатка.
И Джейми с готовностью откликнулся на ее желание. Вот он приподнялся, чтобы упереться попрочнее, и его лицо напряглось от первобытной, потрясающей страсти. Впрочем, Джесси не долго наблюдала за его лицом. Задыхаясь от наслаждения, она двигалась вместе с ним, понимая, к чему стремится, и уверенными рывками продвигаясь все ближе к желанному завершению. Она не замечала, что стала такой же влажной и скользкой, как Джейми. Ее полностью поглотил волшебный, ослепительный взрыв, утоливший голод молодого, созданного для любви тела. Она почувствовала, какими бешеными, лихорадочными толчками отвечает ей Джейми, но вот и он запрокинул голову с каким-то гортанным стоном и рухнул рядом без сил.
Джесси лежала, не смея шевельнуться. Хотя теперь ей было холодно от ночного ветерка, лицо пылало как в огне — вряд ли леди пристало такое неприличное поведение. Ей хотелось зарыться лицом в подушки, поскорее укрыться где-нибудь подальше отсюда, найти нору поглубже и затаиться там, сжавшись в комок.
Но не прошло и минуты, как она почувствовала на себе руки мужа. Они двигались легко и ласково, едва касаясь кожи кончиками пальцев.
Наконец Джейми поднялся на локте и поймал ее за подбородок, и Джесси с новой силой возненавидела его за торжество, которое прочла в иссиня-черных глазах.
— Она все-таки существует! — заявил Джейми. — Я нашел это огненное создание, эту женщину, полную страсти!
— Нет…
Джесси зажмурилась и хотела отодви1гуться. Она услышала его хриплый смех и почувствовала, как он целует ее — сначала губы, потом грудь.
— Не надо больше! — шептала Джесси в отчаянии. — Не надо!
— Нет, я непременно получу больше, пика не упустил свое пламенное создание, — возражал Джейми, лаская жену взглядом. — Иначе оно ускользнет, прежде чем я найду его снова!
И он немедленно перешел от слов к делу. У Джесси не было сил сопротивляться или отказаться от наслаждения. И он брал ее снова и снова, и она отдавалась ему все с тем же неистовым пылом на протяжении всей ночи…
Рассудок отступил перед древним как мир, могучим инстинктом, и Джесси не замечала, что давно пылает ответной страстью, что трепетные пальчики ласково гладят широкую спину, а горячий влажный язык ласкает каждый дюйм сильного бронзового тела…
В отличие от Джесси Джейми не мог не замечать, как изменились их отношения, и в упоении восторгался каждым движением жены, каждым криком и вздохом. Тем горше ему было вспоминать о том, как близко их расставание.
И он стремился взять от волшебной ночи все, до конца, сделать так, чтобы Джесси не смогла забыть его, забыть об их браке. В окне занимался рассвет, когда он наконец позволил ей заснуть в полном изнеможении, но и тогда Джейми не переставал ласкать ее, еле слышно касаясь то легких золотистых волос, рассыпанных по подушке солнечным облаком, то точеных черт прекрасного лица, то изящных изгибов юного тела.
Уж не совершает ли он глупость, приказав ей следовать за ним, на другой конец жестокого, коварного океана?
Джесси вздохнула и улыбнулась во сне, и Джейми ужасно захотелось узнать, о ком она грезит. Он сумел разбудить ее женское начало, ему хватило упорства проникнуть в самые потаенные глубины, где обитала страсть, которую он инстинктивно чувствовал под колючим ледяным панцирем. Что ж, тем большим дураком он оказался — позволил страсти окончательно затуманить голову. Ведь нынешняя ночь так ничего и не изменит. Стоит Джесси проснуться — и она станет по-прежнему сопротивляться, если не придумает чего-нибудь похуже в отместку за его победу па этом необычном поле битвы.
Нет… он не мог ошибаться. Ведь главной, неизменной его страстью были и остаются земли там, на другом конце света. Да, все верно, он взял ее в жены, потому что хотел, потому что всегда был сам себе хозяином и потому что он так решил. Но кроме этого, Джейми взял ее в жены из-за ее несгибаемого духа. Ее переполняла страстная, неистовая жажда жизни, и он не оставит ее здесь. Нравится ей это или нет, она поедет за ним и станет его опорой во всех делах.
Желание разгорелось в нем с новой силой. Он снова хотел Джесси, хотел неудержимо, и так мало времени оставалось до разлуки…
Джейми прижал ее к себе. Сонные глаза широко распахнулись, и она что-то возмущенно зашептала.
— Нет, Джасмин, не протестуй, потому что я хочу тебя и возьму сейчас же!
Джесси охнула — и снова мир завертелся в цветном вихре. Когда все было кончено, Джейми торопливо встал, умылся, оделся и вышел. Начинался новый день, и пора было приниматься за дела.
А она так и осталась лежать одна: ничтожная, измученная, совершенно голая на беспорядочно смятой постели, с болезненной остротой осознавшая свое поражение. Она не устояла, она уступила, покорилась, она отдалась ему вся, до конца.
Выкрикивая отчаянные проклятия, Джесси в неистовстве швырнула вслед мужу подушку и рухнула на постель, корчась от безудержных рыданий.
Глава 10
Едва Джейми покинул спальню, как Джесси услышала топот копыт и стук колес по булыжнику во дворе, прямо под окнами.
Поднялись страшный шум и суета. Торопливо завернувшись в одеяло, Джесси подскочила к окну, взобралась на подоконник и осторожно выглянула во двор.
У парадного крыльца стояла украшенная королевским гербом карета, запряженная четверкой великолепных гнедых. У Джесси невольно вырвалось удивленное восклицание. Только теперь, при виде личного королевского посланника, она осознала, какой значительной фигурой являлся ее муж.
Плотный мужчина с курчавой темной шевелюрой важно ступил на обитую бархатом подножку, опущенную расторопным лакеем. Пока гость спускался на землю, Джейми успел выйти на крыльцо, чтобы приветствовать его лично. Незнакомец был одет в роскошный камзол из зеленого бархата, богато украшенный лентами и шитьем, и алые чулки, а в руке держал шляпу с чрезвычайно пышным плюмажем. Наряд Джейми в это утро был необычайно прост: черные панталоны, белая сорочка и высокие начищенные сапоги, Он казался особенно высоким и строгим возле важного гостя. Камерону не требовались ни шикарные наряды, ни королевские регалии, чтобы доказать благородство происхождения, и это открытие потрясло Джесси. Закусив губу, она думала о том, что Джейми можно назвать выдающейся личностью. В нем все привлекало внимание: и гордо посаженная голова, и проницательный, острый взгляд, и идеально сложенная рослая фигура. Огромный, сильный, он двигался легко и неслышно, словно большой хищный кот. От него волнами исходила неистовая жизненная сила — даже когда он оставался абсолютно неподвижным. Эта сила была способна осветить и согреть все вокруг подобно солнечным лучам, но могла мгновенно перерасти в беспощадный лесной пожар, сметающий все на своем пути. В этом человеке кипели первозданные, неистовые страсти, и его желания становились для него законом. И в то же время он был наделен непревзойденной чуткостью и чувственностью, в чем Джесси успела убедиться не далее как прошлой ночью. А теперь, наконец-то разглядев его мужскую привлекательность, она верила, что в лондонском свете немало дам томно вздыхают о ее муже. Одним легким прикосновением, поцелуем он умудрялся разбудить в женщине потаенную, заложенную самой природой жажду любви…
