— А нынче ночью?
— Нынче ночью было еще хуже. Я снова смотрела на нее, к в это время она превращалась в меня. И я увидела, что лежу под этим рваным одеялом, и поняла, что я умерла. Я умерла… точно так же, как моя мать.
— А меня ты там видела?
Еще бы не видеть! Она отлично помнила, как он смотрел на нее во сне и как Хоуп увивалась вокруг него. А еще Джесси помнила младенца — худого, посиневшего, мертворожденного младенца.
— Да, я видела тебя.
— И что я делал?
— Ты смотрел на меня — очень сурово, очень мрачно-
— Почему?
— Потому… потому что на мне лежал наш ребенок и он тоже был мертв.
— Джесси! Джесси! — Джейми подхватил ее на руки и уселся, баюкая, как маленькую. Ласково потерся подбородком о макушку. Осторожно расправил судорожно сжатые пальчики и положил на круглый теплый живот. — Вот послушай? Он и сейчас дерется. Он сильный и здоровый в точности как и ты, и вы оба будете жить. Я не позволю, чтобы с тобой случилось что-то дурное!
Джесси отчаянно цеплялась за него, уткнувшись носом в широкое плечо, а он обнимал ее крепко-крепко.
— Доверься мне, — шептал Джейми, сплетая с ней свои пальцы. — Доверься мне, я всегда буду рядом и не позволю, чтобы ты голодала или испытывала в чем-то нужду.
Впервые в жизни Джесси чувствовала себя в безопасности.
Чувствовала, что о ней заботятся…
Она опустила голову ему на плечо. И не смогла удержать зевоту — измученная, счастливая, она больше не боялась ужасных снов.
— Там было что-то еще? — поинтересовался он. — Что, милорд? — полусонно пробормотала она.
— В твоем кошмаре. Там было что-то еще?
— О… да. Когда ты смотрел на меня, с тобой была Хоуп.
— Ах ты, ревнивая лисичка, — ласково рассмеялся Джейми.
— Неправда, милорд, это не так, — встрепенулась Джесси. — Правда.
— Я вовсе не… — Она умолкла, вслушиваясь в протестующие толчки, сотрясавшие живот. — Я… стала такая огромная… — вырвалось у нее.
— Это ненадолго, мадам, — хмыкнул Джейми, прижимаясь подбородком к теплой макушке. — Нам осталось недолго ждать — до конца февраля или начала марта.
— Недолго, — подтвердила она. И снова невольно вздрогнула от страха.
Джейми прижал ее крепче и повторил: — Я всегда буду рядом. Я не оставлю тебя ни на миг, и все будет хорошо.
И Джесси поверила ему. Она взглянула на него со счаст-ливой, благодарной улыбкой, а потом зажмурилась и сама не заметила, как заснула.
Джейми осторожно опустил ее па подушку, отвел с лица пушистые локоны и долго любовался, как смягчились в за-бытьи чудесные черты. С каждым днем она казалась ему все краше, и он все сильнее отдавался во власть этих чар. Временами он вел себя как влюбленный мальчишка, и готов был следить за ней часами, ловя каждое движение, каждый оттенок чувства на подвижном милом лице.
Сожаления… Нет, он ни о чем не жалел.
Джейми был полон решимости сделать ее своей и жениться на ней, потому что сердцем почуял в пей то пламя и силу духа, что были под стать его собственным, что были способны потягаться со стихией в этих диких, глухих краях. Он не сомневался, что, так или иначе, добьется своего и сделает ее своей женой, и был уверен, что сможет разбудить в ней чувственность и страсть, несмотря на всю ее ненависть к нему и ярость. Джейми был настолько самоуверен, что вообразил, будто после этого сможет заставить ее приехать сюда, чтобы стать его опорой.
Но он не смог добиться одного — заставит ее полюбить.
Да, Джесси стала его женой, скоро у них родится ребенок, и нет причин опасаться, что он потеряет ее.
Нет причин, кроме одной: Джейми будет вынужден дать ей свободу. Он больше по в силах любить ее так неистовой держать в тайне свою любовь. Как не может позволить себе бросить к ее ногам истерзанное сердце и лишиться собственной души. Ведь ей нужен Роберт. Она мечтала о нежном, покладистом муже, о жизни, полной веселья и смеха.
И Джейми до боли стиснул зубы. Нет, он непозволит превратить себя в полоумного идиота, готового плясать под ее дудку. Если она не способна полюбить его таким, каким он есть, лучше отпустить ее.
От этой мысли Джейми почувствовал себя бесконечно несчастным, и все его большое, сильное тело свело боле пенной судорогой. Скоро, скоро все встанет на свои места.
Пусть только родится ребенок, и тогда наступит время выяснить отношения. Джейми непременно потребует этого. И он получит ответы на все вопросы.
Глава 16
Никто не предполагал, что Джесси оставалось ждать родов намного меньше, чем рассчитывали.
Доктор из Джеймстауна обещал приехать к ним в округ в двадцатых числах февраля, однако уже пятнадцатого Джесси почувствовала первые схватки.
Она работала на кухне вдвоем с Джонатаном, когда болезненный стальной обруч мгновенно сковал низ живота. Она как раз помешивала суп, склонившись над кипящей Кастрюлей, и чуть не закричала от неожиданности. Последние недели дались ей нелегко. Ей никак не удавалось найти Удобное положение, она не могла ни сидеть, ни стоять, ни лежать спокойно. Подняться с места было почти невозможно, ходить стало трудно, и каждые полчаса ей требовался горшок. Она приходила в ярость из-за любого пустяка и не Могла дождаться, когда этому придет конец.
Болезненно сморщившись, Джесси резко выпрямилась, поджив руки на поясницу, и глубоко вздохнула. Боль вроде бы прошла. Джонатан не спускал с хозяйки тревожного взгляда.
— Специи можно добавить и позже, миледи.
— Мы же не знаем, когда прибудет следующий корабль с припасами. — Джесси покачала головой, устало улыбаясь. — соль уже на исходе. Давай доводить дело до конца.
Джонатан отошел к полке, и Джесси слышала, как он что-то бурчит себе под нос, копаясь в, баночках и коро-бочках и следующее мгновение она словно оглохла: схватка повторилась, но с такой силой, что Джесси едва устояла на ногах и невольно охнула, зажмурившись от боли.
— Миледи…
— Со мной все в порядке, — заявила она, однако сада и частота схваток нарастали. Пришлось опуститься на стул и признаться: — Нет, не все.
— Я позову кого-нибудь, — выпалил Джонатан, схватил свою куртку и выскочил во двор.
Боль ненадолго отступила, и Джесси пожалела, что переполошила понапрасну беднягу повара. Однако стоило попытаться встать — и юбки моментально насквозь промокли от внезапно хлынувших родовых вод. Снова вернулась боль, и Джесси судорожно вцепилась в край стола.
Дверь с грохотом распахнулась, и в клубах ледяного воздуха в кухню влетел Тамсин. Он мгновенно оказался рядом и сказал:
— Это ребенок.
— Но ведь еще слишком рано! — возмутилась Джесси.
