Фермер схватился руками за голову, рухнул на колени и повалился ничком, причем топор так и торчал у него в черепе. Памунки хладнокровно наступил ногой на труп, с силой выдернул топор.
У Джесси похолодели руки. Все тело словно онемело от ужаса, а в сердце вонзилась ледяная острая игла.
— Нет!!! — вырвался наконец запоздалый крик, и она послала жеребца в галоп, с трудом соображая, что делать дальше. Ее ошеломило не только и не столько само убийство, но та хладнокровная расчетливость, с которой оно было совершено. Ведь минуту назад памунки стоял рядом с фермером и о чем-то мирно разговаривал. Оба весело смеялись, и вот индеец схватил топор и убил юношу, не опуская глаз, а потом как ни в чем не бывало вытащил топор.
Боже, сколько еще памунки успело войти внутрь?! Они ведь шли сюда все утро — шли как друзья… Может, этот памунки просто сумасшедший?
Земля с невероятной скоростью проносилась под копытами коня, направлявшегося к воротам. У палисада Джесси оказалась почти одновременно с индейцем, только что убившим фермера. Дикарь резко обернулся. В глаза Джесси бросились капли крови, стекавшие со стального лезвия.
— Помогите! Кто-нибудь, бейте в набат! — закричала она. От одного вида окровавленного топора могло стать дурно. Джесси старалась не замечать бездыханное тело молодого фермера. Заставила шарахнувшегося в сторону жеребца объехать труп и напряженно следила за индейцем. В надежде, что кто-нибудь за воротами может ее услышать, она снова закричала: — Тревога! Тревога! Бейте в набат!
Откуда-то из глубины поселка донесся отчаянный визг. Они с индейцем по-прежнему мерили друг друга взглядом. Наконец Джесси пришпорила коня, и жеребец взвился на дыбы и пронесся мимо памунки как вихрь. Она услышала новые крики, и из казармы выскочил какой-то солдат. На нем были надеты шлем и доспехи. Широко распахнутые глаза были полны страха: зажимая руками живот, человек заковылял в сторону Джесси. Только теперь она разглядела торчавшую из его тела рукоятку кинжала.
Джесси не смогла сдержать отчаянный вопль, но вот на крыльце казармы появился еще один солдат.
— Тревога! — снова закричала она.
Но опять опоздала — на воина набросились сразу двое дикарей, и ему пришлось яростно отбиваться.
С трудом удерживаясь на спине нервно гарцевавшего жеребца, Джесси обернулась в сторону палисада, туда, где в башне стояла пушка, обращенная жерлом на запад, и висел большой набатный колокол.
От пушки сейчас было мало проку. Ведь враг застал их врасплох.
Тем не менее она должна добраться до лестницы и ударить в колокол.
А потом можно будет вернуться домой, и как можно скорее. Ведь там спит маленький Дэниел. Там остались Элизабет и миссис Лоутон, и девушки-служанки. Джесси непременно нужно попасть домой и найти способ известить о нападении Ленор и Роберта.
В дверях казармы появился человек, торопливо натягивавший на ходу кольчугу. Джесси узнала в нем Роберта Максвелла.
— Роберт! — окликнула она.
Он не сразу услышал ее зов. Он потрясенно уставился на мертвого солдата с вывороченными внутренностями: длинный кинжал так и торчал из его живота. Роберт застыл с лицом белее мела, его пальцы стискивали другой кинжал.
— Роберт! — снова позвала Джесси. Но и теперь он ее не услышал. Да, Максвелл испугался не на шутку. — Роберт! — Джесси направила коня прямо на него. Но он стоял как заколдованный. Джесси остановила коня и соскочила наземь. — Роберт! Мы должны поднять тревогу в поселке! Люди должны знать об опасности, приготовиться к ней. Они должны защищать свои дома. Роберт, тревога! — И она прибегла к крайнему средству — ударила его по лицу.
— Ох, Джесси! — только и промолвил он. Но так и не пришел в себя. Да, от такого вряд ли добьешься толку. Джесси отчаянно затрясла его за плечи: — Беги же скорее! предупреди всех у меня дома, а потом беги к себе. А я буду звонить в колокол.
В конце концов он сдвинулся с места. По дороге Роберт несколько раз оглянулся на того солдата, это все еще ера — жался с двумя дикарями. Джесси собралась было прийти на помощь. Потом появилась какая-то отстраненная мысль, ее могут убить. А если она погибнет, то некому будет бить в колокол. И она, обогнув коня, помчалась к лестнице. Во наконец и башня.
На последней ступеньке лестницы, у дверей в башню, стоял одни из индейцев. Голый мускулистый торс и рук были сплошь покрыты татуировкой. На нем были надеты лишь замшевые лосины, из волос торчали белые гусиные перья, а на шее висело ожерелье из выкрашенных в алоэ огромных когтей. Он смотрел на Джесси и поджидал ее приближения с ленивой улыбкой. Ее отчаянный взгляд метнулся дальше, к двери. Там лежал еще один убитый часовой. Ему размозжили голову пушечным ядром.
И Джесси с гневом подумала, что все эти убийства никак не спишешь на несчастный случай. Индейцы пробирались в поселок, чтобы учинить резню. И убивали поселенцев их же собственным оружием.
А вот сейчас этот индеец возле башни собрался убить ее.
Снаружи раздались чьи-то крики — на сей раз со стороны ворот. Скоро все узнают о нападении. Скоро все узнают об измене… как только будут захвачены врасплох и убиты.
— Нет! — вырвался у Джесси лихорадочный вопль. И она отчаянно кинулась в бой, сцепилась с индейцем и покатилась по ступенькам вниз.
Но эта безрассудная атака была обречена на провал. Разгоряченное смуглое тело ловко извернулось и оказалось наверху, с силой прижав ее к земле. Она билась, она лягалась, она вырывалась как бешеная, но все без толку. Молодой индейский воин был полон сил и здоровья, но и она была не из слабых и продолжала драться.
Он надавил ей коленом под ложечкой, отчего у Джесси захватило дух. В темных миндалевидных глазах блестело любопытство, и стало ясно, что для тренированного воина это нападение просто шута, детская шалость и он откровенно забавляется игрой. Вот бронзовая рука не спеша потянулась к колену, где в кожаных ножнах был закреплен кинжал. Захватив в горсть прядь длинных волос, дикарь полюбовался их золотистым отливом. Да ведь он сейчас снимет с нее скальп!
И Джесси завизжала, забилась в припадке ярости.
Внезапно раздался мягкий чмокающий звук. И на чудесное платье из голубого бархата хлынула алая кровь.
Голый воин больше не улыбался. Его глаза потускнели, а из груди выглянуло зловещее острие кинжала, пронзившего индейца насквозь. Судорожно скрюченными пальцами негодяй вцепился в кинжал, испустил дух и замертво рухнул на Джесси. Она с громким визгом оттолкнула его подальше и только теперь заметила еще одного человека.
Возле лестницы стоял Джейми. Он все еще стоял там, откуда так метко кинул кинжал, прикончивший ужасного индейца. Их глаза встретились, и Джесси ощутила привычный трепет во всем теле, несмотря на окружавшие их предательство и смерть. Он пришел и спас ее — высокий, сильный, неотразимый… Он не знает, что такое паника, он всегда встречает невзгоды лицом к лицу и отважно борется до последнего — и непременно побеждает. Лишь теперь она смогла по достоинству оценить этого человека и полюбить его… пожалуй, слишком поздно.
