Монтемарт располагался на холме у самой окраины Хар-перс-Ферри. Подобно многим другим обитателям здешних мест, Миллеры разбогатели на производстве и продаже оружия, и Монтемарт являлся тому подтверждением. Это был не просто дом плантатора, а величественное поместье – с конюшнями, некогда составлявшими гордость семьи; огородами, где выращивались овощи к столу; садами, поражавшими красотой. Впрочем, полей, урожай с которых мог бы приносить доход, не было. Сам же дом представлял собой настоящий особняк с классическими греческими колоннами, истинное жилище знатного человека и его семьи.
– Кирнан…
– Я знаю, – мягко перебила девочку Кирнан. – Сюда идут янки.
Вздохнув, она расправила плечи, борясь с искушением разрыдаться, затем подхватила подол и заторопилась к дому.
– Патрисия, наверное, они хотят сжечь дом.
– Нет, они не посмеют! Куда мы тогда денемся? Что будем делать? – в отчаянии вскричала Патрисия, и в ее широко распахнутых карих глазах блеснули слезы.
Несмотря на всю свою красоту, напомнила себе Кирнан, Монтемарт – всего лишь дом. Да, конечно, их родной дом, но все же это только строение из кирпича и дерева, скрепленных известкой и оштукатуренных. Лишившись его, они не останутся без крова – она увезет детей в дом своего отца, что находится в глубине прибрежной Виргинии, на полуострове. Туда янки сунуться не посмеют, иначе им придется столкнуться с Джексоном Каменная Стена и генералом Ли.
В то же время Кирнан понимала, почему Патрисия в таком отчаянии. Война только началась, а девочка уже потеряла почти всех родных. И если бы не безрассудное замужество Кирнан – она стала женой старшего брата Патрисии, – даже ее не было бы сейчас рядом.
– Не тревожься, – попыталась успокоить она девочку. – С нами все будет в порядке.
– Черта с два! – услышала она вдруг и, подняв глаза, увидела, что на крыльцо вышел брат-близнец Патрисии Джейкоб Миллер. Кареглазый и светловолосый, как и сестра, он был гораздо выше, держался очень прямо, а сейчас сжимал в руке отцовское ружье. Во взгляде мальчика читалась боль и мудрость, которых и быть еще не должно в глазах столь юного существа.
– Плохи дела, Кирнан. Очень плохи… Надо бы вам с Беатрисией где-нибудь спрятаться. – Голос Джейкоба дрогнул. – Она еще девчонка, а вот если янки увидят тебя!..
– Джейкоб! – прервала Кирнан взволнованный монолог, с трудом скрывая улыбку.
Этот ребенок полон решимости защищать ее честь – даже ценой собственной жизни! Она, конечно, слышала о бесчинствах, творимых наступающей армией северян, но неужели же полсотни мужчин, подчиняющихся командиру, идут сюда только для того, чтобы обесчестить одну беззащитную женщину?
– С нами ничего не случится. Им нужна оружейная фабрика Миллеров. Наверное, хотят отомстить и всего лишь.
– Кирнан…
Она взялась за ствол ружья и направила его в землю.
– Джейкоб Миллер, одному тебе не справиться с ротой янки. В память о твоих родителях и Энтони я сделаю все, чтобы ты вырос и дожил до глубокой старости. Ты понял?
– Но они сожгут дом!
– Что делать…
– И ты им так просто спустишь?
– Нет, Джейкоб. – Кирнан окинула детей невеселым взглядом. – Они надолго запомнят этот вечер! А теперь оба идите в дом. Один пусть сидит в библиотеке и читает, другой сходит к Джейни и узнает насчет ужина. А я встречу их на крыльце. Если нам будет велено убираться отсюда, мы уйдем, но не торопясь и сохраняя достоинство.
Судя по всему, Джейкоб все еще был полон решимости стрелять. «О Господи, близнецы ведь всегда меня слушались! Сделай так, чтобы Джейкоб не стал мне перечить именно сегодня…»
– Джейкоб, прошу тебя!.. Клянусь, я больше не вынесу вида крови. Янки ничего плохого нам не сделают…
– Да все янки только и мечтают о том, как бы причинить зло южанам! – чуть не плача выкрикнул парень.
Он совсем еще ребенок и явно напуган, напомнила себе Кирнан. В то же время не хочет выглядеть трусом. Теперь он единственный мужчина в доме, а значит, должен защищать женщин.
– Ерунда, – возразила Кирнан, но без особой уверенности.
Может, так оно раньше и было, но война не только опустошила земли, но и расколола семьи.
Когда-то здесь, на Юге, считали, что северяне позволят им отделиться и идти своим путем.
Те времена давно прошли.
Когда-то все они считали, что южанам потребуется лишь несколько недель, чтобы расправиться с северянами.
Эти времена тоже минули, и теперь не имело значения, что у южан есть доблестные генералы и бравые солдаты, которые лихо скачут на лошадях и виртуозно владеют саблей. На самом деле все началось в тот далекий день на окраине Харперс-Ферри, когда Джон Браун сделал попытку овладеть арсеналом. Старого фанатика схватили, подвергли пыткам, затем признали виновным в измене и убийстве и приговорили к повешению.
В день своей казни он воскликнул, что земля скоро почернеет от крови…
– Никто ничего тебе не сделает, – повторила Кирнан. – Убери ружье!
– Я его спрячу, – буркнул Джейкоб и направился к дому. «Слава Богу, – подумала Кирнан, – что у него хватает ума не рисковать жизнью ради показной доблести».
– Спасибо, – проговорила она ему вслед и улыбнулась. Янки тем временем все приближались.
– Живо в дом! – скомандовала девушка, стараясь не выдать своего волнения, и в то же время судорожно сжала руки.
На крыльцо вдруг выскочила Джейни, пожилая полная негритянка. В ее чернильно-черных глазах светилась тревога.
– Миз Кирнан! Янки идут!
– Да, Джейни, знаю, – откликнулась девушка, сама удивляясь тому, как спокойно звучит ее голос. – Возвращайся в дом и занимайся ужином.
– Ужин будет готов через минуту, миз Кирнан. Вы что, не слышали, что я сказала? Ян…
– Я тебя отлично поняла, Джейни, – сюда идут янки. А теперь слушайте: в этом доме всегда все вели себя с достоинством, и мы, конечно же, продолжим традицию. Идите внутрь, а я встречу наших… гм-м, визитеров. Вы же займетесь своими делами.
Все трое в изумлении уставились на Кирнан. Но вот Патрисия – благослови ее, Господи! – гордо выпрямилась, повернулась и зашагала к дому. Через минуту за ней последовал Джейкоб.
– Так не годится! – воскликнула Джейни и негодующе фыркнула. – Вы хотите, чтобы я готовила ужин, миз Кирнан, а для чего, спрашивается? Чтобы они его сожгли? Да вам надо сломя голову бежать отсюда, мисси, вот что я скажу! Если янки сюда доберутся, они не только дом сожгут, но и…
– Джейни, со мной ничего не случится. Это ведь не партизаны. Взгляни, как они маршируют! Вряд ли мне грозит…
– Может, насиловать они вас и не будут, – продолжила Джейни, – но ведь вы – единственный взрослый человек из семьи Миллеров, кто остался в живых. Думаете, янки забыли, как стреляет миллеровское оружие? А что, если они упрячут вас в тюрьму где-нибудь на Севере? Говорят, там не очень-то уютно!
