Кристофер, даже в своем подавленном состоянии, едва не рассмеялся. Очевидно, друзья шли на все, чтобы избавить его от мрачных мыслей, им завладевших. Правда, он не слишком верил в целебную силу минеральных вод, но в угоду приятелям, не скрывавшим свои намерения, осушил целую бутылку и попросил дать ему несколько с собой.
Выйдя из галереи, они наткнулись на целую компанию знакомых, которые действительно явились сюда развлекаться. Двое из пятерых были известными остроумцами, и, вероятно, именно потому Дэвид предложил присоединиться к веселому обществу в надежде, что им удастся растормошить Кристофера и одержать победу там, где они потерпели поражение.
Дэвид понятия не имел, что только усугубит положение, но именно так и произошло. И все из-за молодого человека по имени Адам Шеффилд, который был в еще худшем настроении, но в отличие от Кристофера не стеснялся жаловаться во весь голос.
— Ну как мне встретиться с ней, если я не могу даже увидеть ее вблизи? Старая ворона весьма тщательно отбирает тех, кого приглашает к себе. Под лупой она их рассматривает, что ли? Или одни лишь ангелы достойны ее гостьи?
— Дело не только в ее балах и приемах, малыш. Если хочешь знать, она вообще далеко не всякого пускает в дом. Бал или не бал, но ты не можешь просто так заехать к леди Сиддонс. Даже визит наносят только знакомые или те, кого они рекомендуют. Иначе тебя просто не пропустят.
— Можно подумать, эта карга не знакома со всем Лондоном!
— Нужно было попросту ворваться без приглашения на ее дурацкий праздник! К тому же я слышал, что это был костюмированный бал. Никого не удивило бы появление еще нескольких рыцарей и купидонов. Жаль, что сразу не сообразили!
— Думаешь, я не пытался;'! — возопил Адам. — Как по-твоему, почему я опоздал на встречу с вами? Но швейцар у входа чуть не пересчитывал всех по головам и требовал назвать имя. А если его не было в списке, безжалостно указывал на дверь.
— Говорят, ее отцом был знаменитый матадор, — сообщил кто-то, чем вызвал поток возражений и расспросов.
— Что такое матадор?
— Ну, знаете, эти испанцы помешаны на бое быков. Так вот, тот, кто сражается с быком на арене, и есть матадор.
— Вздор! — рассмеялся другой. — Чушь и бессмыслица! Она дочь болгарского короля.
— В жизни не слышал о таком.
— Можно подумать, это имеет какое-то значение…
— Вы оба ошибаетесь. Мне точно известно: не короля, а принца из какой-то страны, где все фамилии имеют одинаковое окончание, что значит «сын или дочь такого-то». В данном случае — «дочь Стефана».
— Все это не важно, — настаивал третий. — Кому какое дело, кто ее папаша, главное, что мать из порядочной английской семьи. Вот это мне известно от самого сэра Уильяма Томпсона, чьей сестрой она была.
— Значит, девчонка — племянница Томпсона?
— Именно.
— В таком случае ясно, почему леди Сиддонс взяла ее под свое крылышко. Сэр Уильям вот уже несколько столетий живет по соседству с ней.
— Вот болван! Не настолько же они дряхлые в конце концов! Что ты мелешь! Кроме того, откуда ты все это пронюхал? Насколько я знаю, в этих кругах ты не вращаешься!
— Нет, зато моя маменька не вылезает от леди Сиддонс. Кто, по-твоему, проболтался мне, что Анастасия Стефанова станет гвоздем сезона? Матушка разве что не приказала мне попытать счастья. Во всяком случае, довольно прозрачно намекнула, что была бы рада, добейся ее отпрыск успеха. И, как послушный сын, я просто обязан сделать все ради счастья маменьки.
— И это когда никто еще толком ее не видел? Но почему такая таинственность? В чем тут дело? К чему столь строгий присмотр?
— Она, конечно, гостья леди Сиддонс, но это еще не объясняет, почему до сегодняшнего вечера ее никому не показывали. До сих пор никто не мог похвастаться знакомством с ней.
— Ну зато сегодня чуть не весь проклятый свет имеет такой шанс, — пожаловался еще один. — Иначе с чего бы бедняге Адаму так досадовать! Там, должно быть, половина мужчин Лондона.
— Ну, не половина, — сухо и с некоторой злобой бросил третий. — Вероятно, только те, что с толстыми кошельками, чего никак не скажешь о нас.
— Говори за себя, старина, — самодовольно перебил старший. — Мои карманы достаточно туго набиты, чтобы купить любую невесту и заинтересовать самую привередливую охотницу за мужьями, но и я не получил приглашения. И скажу тебе, Адам, что, если она и в самом деле так хороша, как говорят, попробую сам просить ее руки. Последнее время я стал подумывать, что пора бы остепениться. Правда, на эту мысль меня натолкнул отец. Покоя мне не дает, нудит и нудит. Его заветная мечта — иметь внуков.
— Откуда ты знаешь, что она хорошенькая?
— Будь это не так, разве стал бы о ней судачить весь город? Само собой понятно, она, наверное, редкостная красавица.
— Ошибаешься. Дело не только в красоте. Должно быть еще что-то, иначе интерес к ней немедленно угаснет.
— Собственно говоря, моя сестра своими ушами слышала от самой леди Дженнингс, ближайшей подруги леди Сиддонс, что девица Стефанова необычайно хороша собой, ослепительная красотка, что-то среднее между испанской мадонной и обольстительной цыганкой. Именно то, что привлекает интерес мужчин. Интригует, если позволите так выразиться.
Беседа вертелась вокруг этого весьма привлекательного предмета до тех пор, пока представители золотой молодежи не приблизились к театру. Но Кристофер, сам того не замечая, постепенно отставал и наконец остановился как вкопанный. Дэвид и Уолтер не сразу сообразили, что потеряли друга, но, вернувшись за ним, страшно удивились. Похоже, беседа спутников подействовала на него самым странным образом: лицо Кристофера было искажено яростью.
— Что это с ним? Должно быть, ему напомнили о той девчонке, похожей на цыганку, — шепотом предположил несколько напуганный Дэвид. — Черт, ну и нарвались мы! Не везет, так не везет.
Но тут вмешался Уолтер.
— Знаешь, Кит, — рассудительно заметил он, — ты с самого начала отказался поведать нам о своей цыганке. Почему она бросила тебя? Ведь ты предложил ей прекрасные условия, а она наотрез отказалась. И отчего ты не в себе? Ведь на что и друзья, как не помочь в трудную минуту и не излить душу?
— Я ведь никогда не называл вам ее полное имя, верно? — сдавленно прохрипел Кристофер.
Дэвид, отнюдь не отличавшийся тупоумием, догадался первым и даже отступил от неожиданности.
— Святой Боже! Уж не хочешь ли сказать, что ее звали Анастасией Стефановой? Быть не может!
— Еще как может!
— Но не думаешь же ты, что…
— Вряд ли, — бросил маркиз. — Откуда? И кто возьмет на себя смелость вывести цыганку в общество?
— Ну и не забивай себе этим голову. Кит, это всего лишь несчастное совпадение. Мало ли на свете людей с одинаковыми именами? Забудь о своей цыганке и найди другую. На свете столько женщин!
