Оставшись дома одна, она налила себе чашку кофе и поднялась на второй этаж с намерением принять душ, но затем решила отложить купание. Несмотря на боль воспоминаний, она все же не желала так быстро смывать запах Крэга, который еще хранило ее тело.
Блэр просидела дома три дня подряд: ходила, говорила, тихо сидела с отцом по вечерам – играла с ним в шахматы или просто читала в его кабинете, пока он работал.
Она не плакала. Внутри ее было пусто. По ночам она долго лежала, уставившись в потолок, и упорно убеждала себя в том, что поступила верно, но душу ее терзали сомнения.
Крэг ушел из ее жизни. Она захлопнула дверь перед самым его носом. Теперь они едва ли когда-нибудь встретятся, во всяком случае, в ближайшие годы. А потом, случайно столкнувшись на каком-нибудь приеме, посмотрят друг на друга как чужие и, снисходительно улыбнувшись, вспомнят ушедшую любовь – страстное увлечение далекой молодости.
Если, конечно, Крэг доживет до того времени. Вполне возможно, что он совершит ошибку и заплатит своей стране самую дорогую цену.
Она не желала знать, когда и что с ним случится.
Как не желала знать, куда он уехал, – впрочем, это ей все равно никто не сказал бы. Во всяком случае, сейчас.
На четвертый день после его отъезда она заставила себя встретиться с друзьями, и за ленчем ей предложили поработать исследователем у известного психиатра.
Блэр согласилась, заранее предупредив, что это будет временная работа. Она сходила с ума от безделья, забот о доме и вечного одиночества. У нее было слишком много свободного времени, которое она проводила в тяжелых раздумьях о Крэге и обо всем, что твердо решила выбросить из своей жизни.
Но время по-прежнему тянулось медленно. Исследовательский проект оказался скучным: ежедневно приходилось проводить опыты с лабораторными крысами. Она никогда не любила такую работу; в свое время ей уже приходилось изучать поведение мелких грызунов, шимпанзе, макак-резусов и прочих представителей животного мира.
Блэр не терпелось поскорее вернуться в бригаду помощи голодающим. Именно там она когда-то нашла утешение: там в ней нуждались, и жизнь ее состояла из работы, которая приносила радость и удовлетворение. Но она обещала отцу остаться на три месяца в Вашингтоне и не могла его обмануть.
Машина Крэга исчезла из отцовского гаража в тот же день, когда Блэр пригнала ее домой.
Все было сработано тихо и четко. Она знала, что так и уедет. Отец и Меррил, который иногда у них обедал, хранили молчание. Порой Блэр задавалась вопросом: хочет ли она, чтобы Крэг опять неожиданно появился в ее жизни, и признавалась: да, хочет. Это была ее сокровенная мечта, иногда ей отчаянно хотелось передать ему письмо. Она сочинила текст и тысячи раз повторяла его в мыслях: «Я не могу выйти за тебя замуж, не могу ждать тебя, но, Боже правый, я готова все отдать и все стерпеть, лишь бы снова тебя увидеть, лишь бы знать, что ты где-то рядом!»
Нет, все же она поступила правильно, порвав с ним раз и навсегда. Крэг все не появлялся, а Меррил не заикался о своем драгоценном сотруднике.
Эндрю Хантингтон тоже не упоминал о нем.
Наконец пришло время возвращаться в бригаду помощи голодающим. Как-то в конце июня Эндрю Хантингтон приехал с работы со смешанным чувством грусти и облегчения. Он всегда сильно скучал, когда дочери не было рядом, но удерживать ее не мог и не хотел. Ее красивое нежное лицо с каждым днем становилось все бледнее, и хотя она старалась быть веселой и жизнерадостной, он догадывался, что на самом деле ей плохо и одиноко.
Догадывался, но не мог ничем помочь. Это было не в его власти. Помочь ей мог только Крэг, да и то когда придет время. Хантингтон не знал, какая кошка между ними пробежала, но верил, что Крэг искренне любит его дочь и хочет все наладить. А Эндрю Хантингтон, хотя и был неисправимым оптимистом, давно усвоил: ложные обещания причиняют гораздо больше страданий, чем молчание и правда.
Он не мог обещать дочери, что Крэг вернется.
Зато мог дать ей добро на поездку в Центральную Америку. Облегчение и радость, вспыхнувшие в унылом взгляде Блэр, сгладили боль предстоящей разлуки.
В конце концов, она взрослая женщина и должна жить своей жизнью. Он не может постоянно ее опекать.
– Я договорюсь, чтобы ты могла улететь примерно через неделю, идет? – спросил он, заставив себя весело улыбнуться.
– Прекрасно, – сказала Блэр. – Спасибо, папа.
В тот вечер они вместе ужинали, потом танцевали, а затем играли в шахматы до двух часов ночи, и Хантингтон думал, что они будут счастливы даже вдали друг от друга, потому что любовь не зависит от расстояния, разделяющего любящих. Любовь – это состояние души, над которым не властно пространство, а он самый счастливый и гордый отец на всем белом свете.
На другое утро Блэр заявила сотрудникам о своем уходе, после чего взялась за обычные дела. Она уже начинала любить своих крыс, ведь они были такими же несчастными существами, как и она. Ее сердце томилось в клетке. Но время и расстояние – лучшие лекари души, сказала она себе.
И тут ее срочно позвали к телефону.
Сердце ее ухнуло куда-то вниз. Она почувствовала обморочную слабость, перед глазами поплыли темные круги. Тело стало вялым и непослушным.
Крэг! С ним случилась беда, и кто-то решил поставить ее об этом в известность.
Она еле заставила себя поднести трубку к уху и несколько раз судорожно глотнула, прежде чем прохрипеть обычное «алло».
– Кейт! – Блэр испытала невероятное облегчение.
– Я здесь, Блэр, в Вашингтоне! Ты мне нужна! У нас всего несколько часов. Брэд скоро улетает. Ты не могла бы приехать прямо сейчас? Я хочу, чтобы это была именно ты, Блэр. Я, наверное, сойду с ума, когда все это закончится. А может, вернемся вместе, а? Что скажешь? Ну пожалуйста, Блэр…
– Кейт! – Блэр наконец удалось справиться с радостью, растерянностью и удивлением. – Я приеду и помогу во всем, о чем ты только попросишь, только успокойся и говори по порядку. Какой Брэд и куда улетает? И что вообще происходит?
Она слышала, как Кейт глубоко вздохнула, пытаясь овладеть собой.
– Брэд – ну ты же знаешь его, Блэр! Он был с нами, когда ты пропала. Брэд Ширер. Ох, Блэр, прости, я не спросила, как у тебя дела. Но надеюсь, что все в порядке.
– Все хорошо, Кейт, – заверила Блэр, и сердце слегка защемило, – продолжай.
– Я выхожу за него замуж. О Господи, ты даже не представляешь, как я счастлива! Но ты должна быть моей свидетельницей. Свадьба через два часа. У нас так мало времени!
«Чему тут удивляться?» – подумала Блэр. Она знала Кейт не первый год. Если ее подруга влюблялась, то это было стремительно, как ураган.
– Кейт, – осторожно спросила она, – а ты знаешь, чем занимается Брэд, где он работает?
– Ну конечно, знаю! – воскликнула Кейт с укором. – Сегодня я выхожу за него замуж! К чему этот вопрос, Блэр?
