С каждым поцелуем слезы все сильнее текли из глаз Гейли. Перси ловил и дразнил ласковым ртом ее губы, гладил рукой бедра. Она никогда не видела от него подобных безудержных, непрерывно следующих одна за другой изобретательных ласк. Он без устали наслаждался ее губами, в то время как пальцы пробрались под кружевные трусики, а затем, стянув их, углубились в ее тело. Он жарко и тяжело дышал ей в лицо. Она закусила губу и тихо ахнула от сладкой истомы и стыда. Ей не следовало ощущать этого, желать этого, наслаждаться этим, все это было полное безумство…
Перси поднял подол юбки и принялся ласкать ее губами и языком. Она не в состоянии была ему ответить и лишь чувствовала нарастающее, пульсирующее в глубине желание. Когда он встал, чтобы снять одежду, Гейли жадно потянулась следом и очутилась перед ним на коленях. Блаженное, сладостное забвение пощадило ее память. Тело принадлежало Бренту Мак-Келли, и она любила его. Было ли это прежде? Был ли он тогда тем же человеком? Она не знала. Знала, что сейчас он принадлежит ей и что сейчас он не причинит ей страдания. Он обнял жену и вошел в нее с любовью и лаской.
Ласки не прекращались до конца, до самого конца. Потом он некоторое время молча лежал рядом, блестя от пота, но вдруг его взгляд как-то странно замер. Перси смотрел прямо в потолок. В ужасе переведя глаза на Гейли, он резко вскочил:
– О Боже! Это они! Они уже здесь! Ведьма, ты предала меня!
Перси замахнулся, чтобы ударить ее.
Но не ударил. Он рухнул на пол, провалившись в холодное, обморочное забытье.
Глава 18
Когда Брент проснулся, то окутавшая темнота позволила разглядеть только светящиеся точки на циферблате часов. Они показывали три пополуночи.
Сначала его не интересовало, где он находится. Опять болела голова, и боль казалась поистине беспощадной. Словно кто-то тяжелым молотом немилосердно долбил его череп изнутри. Брент поворочался, желая вжаться в податливую мягкость постели, но под ним явно была не кровать. Наконец он понял, что лежит на ковре, а сверху наброшено одеяло. Напрягая зрение, Брент попробовал осмотреться. Только лунный свет, лившийся сквозь высокие окна и тонкую ткань занавесок, позволял что-то увидеть вокруг. Он находился в пустой комнате. «Совсем голый, один, под одеялом, на полу в этом холодном зале… – размышлял он, превозмогая головную боль. – Что такое? Нет, видно, Шаффер ошибся. На самом деле я и впрямь схожу с ума».
Кое-как поднявшись, Брент завернулся в одеяло и, гонимый жаждой, поплелся в кухню. Проглотив вместе с литром минеральной воды пару таблеток аспирина, он снова вышел в холл и поглядел на лестницу. Где-то наверху горел свет. Трепеща от нехороших предчувствий, Брент стал подниматься.
«Придется выяснять отношения, – думал он, переставляя тяжелые ноги со ступеньки на ступеньку. – Не стоит откладывать. Рано или поздно, надо отвечать за вчерашнее».
Добравшись до верха, он дышал как древний старец. Прислонясь к перилам, Брент перевел дух и пошел к спальне. Дверь была приоткрыта, и оказалось, что свет исходил отсюда. Толкнув тяжелую створку, он переступил порог.
Гейли лежала на постели в тонкой белой ночной рубашке, и голова ее покоилась на подушке. Жена напоминала самую чистую, самую невинную и прекрасную из волшебных фей. Брент прикусил нижнюю губу, осторожно, на цыпочках, приблизился к постели и, изо всех сил стараясь не разбудить жену, забрался под одеяло. Но она вздрогнула, едва он коснулся кровати.
– Это я, – сказал Брент как можно беззаботнее, но это прозвучало жалко и неубедительно. Он до сих пор не мог взять в толк, отчего ему вздумалось улечься на полу в зале.
– Брент, это ты? – сонным голосом переспросила жена, приподнимаясь в постели, а когда он хотел обнять ее, вздрогнула.
– Кого ты ждала? – попытался пошутить он, но Гейли урезонила мужа взглядом. Она не стала спрашивать, где он болтался прошлой ночью, а смотрела так серьезно, что Брента пронизал страх.
– Не знаю, – наконец произнесла Гейли. Он понял, что ее слова следует понимать буквально. – Брент, я не знаю, кто окажется рядом в любой будущий миг, час, день.
– Что-что? Ты о чем? – возмутился Брент.
– О главном! Самом важном для нас, дорогой! Давай! Спроси меня, что ты делал внизу.
Он вздохнул и попытался придать голосу интонацию искреннего покаяния:
– Все, милая, теперь я прочно завязал. Больше не повторится, клянусь тебе.
– Уймись ты! Речь вовсе не об алкоголе! – брезгливо ответила Гейли, сбросила одеяло и, встав с кровати, прошла к изножью. – Ты снова взялся за свое, Брент! Сегодня ты опять третировал меня.
У него бешено забилось сердце.
– Я что?.. Опять обидел тебя?
– Нет, – ответила Гейли, но голос ее звучал так горько, что Брент беспокойно перевел дух и обхватил больную голову руками, пытаясь отыскать в памяти какое-нибудь объяснение или оправдание. – Скажи, где ты пропадал? – спросила жена.
Он с трудом выдавил робкую улыбку:
– Прости меня, Гейли. Я виноват перед тобой. Я переночевал в старой прядильне, вот и все… В комнатах прислуги. Ты напугала меня разговорами о знахарстве. Не представляю себя в дурацком спиритическом сеансе, понимаешь?
– Всю ночь я тебя ждала.
– Извини. Я не хотел причинить тебе боль, мне надо было побыть одному.
Гейли опустила голову:
– Вчера я ездила к ней, Брент. Я была у парапсихолога.
– Что ты сделала? – Голос его наполнился злобой. Брент сорвал с себя одеяло и сел в ногах постели. – Ты отлично знала, как я к этому отношусь, но отправилась туда?
Она отступила на шаг:
– Да, да, да! Разумеется! Я знала, но тебе, похоже, плевать, что думаю я! Сил моих больше нет!
Он стиснул зубы:
– Совсем недавно ты едва не выцарапала мне глаза, но я тебя не возненавидел.
– Брент! Но ты мужчина и сильнее меня! Ты хоть защищаться-то можешь?..
– Я вспомню об этом, когда ты бросишься на меня с ножом, – холодно отозвался он.
– Ах ты, сукин сын! – взорвалась Гейли. – Будь проклят твой вонючий эгоизм и первобытная жестокость!
– Только что ты призналась, что я тебя не тронул…
– Да, черт побери! Конечно, ты не ранил меня смертельно, но мне надоело терпеть, когда меня…
Гейли расплакалась, не закончив фразы. Брент подошел к ней и обнял за вздрагивающие плечи. Она положила голову ему на грудь и в промежутках между всхлипываниями коротко поведала о визите к новому доктору.
– И ты хотела, чтобы я поверил в бред, который ты несешь? – Он отошел от нее и снова забрался в постель, едко посмеиваясь, да так старательно, что Гейли внутренне вскипела. Она приблизилась к мужу, продолжая гневно сверлить его взглядом:
