За восемь лет их брака она никогда не думала так о муже. Да, им случалось поспорить, и часто эти споры так и кончались ничем – супруги не могли прийти к общему мнению. Как правило, в таких случаях Павел сдавался и замолкал, а Наташа некоторое время продолжала кипятиться про себя, пока не начинала понимать, что это не становится глупым. Но серьезных размолвок не было, а уж из-за Наташиной семьи – тем более. В сущности, они жили так, будто она была сиротой и никакой семьи на Акуловой горе вовсе не существовало. Тем более что семья эта становилась все малочисленней… И что это место значило для нее, кем для нее были эти люди, Наташа поняла только, когда умерла сестра.
«Вот что значит быть совсем одной! – думала она, закрыв глаза и стараясь дышать потише, чтобы муж с ней не заговорил. – Это – когда нет выбора. Раньше выбор всегда был. Я могла сюда вернуться, поболтать с Анютой, поругать Ивана за пьянство, поиздеваться над скупеньким Ильей… Да, наша мать гениев не рожала, здесь все были настолько обыкновенными, что у меня иной раз скулы сводило… Одни и те же разговоры, мысли, интересы. Замкнутый круг! Они будто ехали на карусели – лошадки скачут, а на самом деле, не двигаются с места. У каждого был свой конек, и каждый на нем потихоньку ехал, год за годом, не думая что-то менять. У Ивана – алкоголь, у Ильи – деньги, у Анюты – книжки, потом вот религия. А теперь их нет, и кто же у меня остался? Этот мужчина, которому все равно, что тут происходит?»
Павел неожиданно поцеловал ее в плечо. Наташа вздрогнула.
– Я же слышу, что ты не спишь, – прошептал он. – Ну прости меня еще раз, если одного раза мало. Ладно?
– Простила уже, – неохотно ответила она.
– Хорошо, если так. Клянусь, что больше никогда не скажу…
– Договорились.
– А вообще, я хотел сказать, что ты молодец, – продолжал он, придвигаясь еще ближе. – Столько всего раскопала за два дня! Я помню этих сестренок… Они и вправду заговорили?
– Во всяком случае, одну я слышала. – Наташа продолжала отвечать холодно и отрывисто, хотя ее гнев понемногу проходил.
– Но если ты права и у Анюты был кто-то… Тогда маньяк тут ни при чем.
– А может, и при чем. Может, это вообще одно и то же лицо.
– Ну ты даешь, – пробормотал он с некоторым испугом. – Чтобы твоя сестра связалась с таким?!
– Она могла не знать, что он «такой», – упрямо ответила Наташа, хотя вовсе не была уверена в своей правоте. – На Инну напали здесь, недалеко от нашего дома.
– Это еще ни о чем не… – начал было он, но жена оборвала:
– Главное, найти Анютиного парня. Сейчас это для меня важнее всего. Должны же были их заметить вместе! Тут люди зоркие!
– Насчет маньяка не знаю, а насчет ограбления ты права, конечно… Наверняка права, – продолжал он. Женщина чувствовала на плече щекотку от его дыхания и невольно пожалась. – Девушку обокрали, обманули, ну она и… По крайней мере, какая-то причина… Наташ?
Она знала этот голос – нежный и чуть просительный, исключительно ночной. Раньше она с готовностью отвечала на этот зов, но сейчас он только раздражал, как что-то неуместное, почти кощунственное. «Неужели он не видит, не понимает, в каком я состоянии! Да какое мне дело до…»
– Нашел время, – пробормотала она. – У меня настроения нет.
– Совсем?
– Никакого. Лучше спи.
И отодвинулась от него. Теперь она даже слегка улыбалась, открыв глаза и рассматривая стену в лунных узорах. «Это таким образом он пытался ко мне подлизаться? Хитрец… А настроения в самом деле никакого. Мысли только об одном…»
– Что ты думаешь о часах? – спросила она, чуть повернувшись.
Муж промолчал. Казалось, на этот раз обиделся он, и Наташа очень удивилась, когда спустя минуту услышала ответ. Муж сказал нечто довольно странное, отчего она даже приподнялась на локте и попросила повторить.
– Даже сломанные часы два раза в сутки показывают верное время, – повторил супруг. – Слышала такую пословицу?
– Нет, – призналась она. – А ведь это так! Только это скорее загадка на сообразительность, чем пословица. Но что ты хотел этим сказать?
– Вообще-то это значит, что даже дурак иногда бывает прав. Только не принимай на свой счет! Я хочу сказать, что история с часами безумная, но ты можешь быть в чем-то права. Но конечно, не во всем.
– Так ты не веришь, что они шли?!
– Давай спать, – предложил муж. – Я тоже дико устал.
Ночь прошла спокойно, утро тоже не принесло неприятных сюрпризов, к которым Наташа уже начинала привыкать, как к чему-то неизбежному. Едва встав, она немедленно обошла весь дом и проверила двери и окна. Все было заперто.
«По крайней мере, на этот раз тут никто не побывал, – подумала она. – Может, ему хватило одного раза, а может, он понял, что я не одна».
Наташа рылась в кухонных шкафах, ломая голову над тем, что приготовить на завтрак. Павел все еще спал, но она предчувствовала, каким будет его первое желание, когда он проснется. По утрам его одолевал волчий голод, и он завтракал так плотно, что был сыт до прихода с работы. Однажды Наташа, шутки ради, подала ему на завтрак миску борща. Павел съел и борщ, даже порадовался… А сейчас в холодильнике было пусто, она разморозила его во время большой уборки.
«Бежать в магазин? Стоит ли? Может быть, махнуть на все рукой и немедленно уехать? Сколько может ребенок жить у бабушки с дедушкой, так он совсем меня забудет! Вот и Паша не выдержал, приехал… Беспокоится обо мне, а я веду себя, как будто мне и дела до них нет. Я вчера ныла, что осталась одна? У меня есть семья!..» Как всегда, вечерние страхи наутро казались преувеличенными. Она снова вернулась к простейшему вопросу – то ли идти в магазин, то ли срочно возвращаться в Москву?
Наташа заглянула в спальню, прислушалась к ровному, глубокому дыханию мужа. В Москве он иногда спал беспокойно, вздрагивал, будто куда-то проваливаясь, иногда что-то бормотал. Но здесь, вблизи леса и реки, Павел даже дышал во сне иначе.
«Проспит еще час-два, – поняла она. – Ну что ж… Сбегаю в магазин, куплю сыру, немного колбасы. Необязательно набивать холодильник. А потом будет видно, что делать».
Взяв сумку, она вышла, заперев мужа в доме. Оставить дверь открытой, как обычно, она побоялась. Спускаясь с горы, Наташа думала, что теперь не скоро вернется к прежней беспечности – оставлять дверь нараспашку. Мужа это только обрадует.
Через полчаса она набила продуктами два пакета и, только подняв их, чтобы перейти к последнему прилавку, поняла, чем занимается. Какая тяжесть! Ведь она хотела купить чего-нибудь перекусить, соорудить легкий завтрак! А на самом деле, запаслась продуктами по меньшей мере на несколько дней. При условии, что все съест одна… В доме на горе.
В свое время она с интересом прочла несколько популярных книг по психологии и теперь засмеялась про себя: подсознание сыграло с ней шутку. Ее разум все еще колебался, не торопясь принимать решений, а подсознание уже сделало выбор между «уехать» и «остаться». На самом деле Наташа хотела остаться. Об этом свидетельствовала и замороженная курица, и пачка гречневой крупы, и два пакета молока, и десяток яиц… Целый натюрморт.
