– Да я сама не знаю! – Катя вдруг залилась слезами, прижимаясь к груди мужчины и напрасно пытаясь поймать его взгляд. – Я ее не приглашала! Ты мне веришь? Веришь? Как она умерла?
– Я забыл спросить…
Лицо этого стареющего красавца с мужественной внешностью, всю жизнь игравшего роли военных и разведчиков, некрасиво исказилось и стало похожим на расползшееся серое тесто. Александра смотрела на него с затаенным состраданием. Она не подозревала, что у этого «коммерции советника», как в шутку называла любовника Катя, еще остались какие-то чувства к жене. «Если это так, он должен ужасно страдать. На тот момент, когда я нашла тело Ивана, я уже совсем его не любила, только терпела… и все же мне было очень больно и жутко, как будто он мог меня в чем-то упрекнуть. А я ведь ему не изменяла, ни-ни, ни разу. Что же должно делаться с этим несчастным Костей, который даже заплакать не решается на глазах у любовницы, посторонних свидетелей и милиционеров?»
Катин вопрос, повисший было в воздухе, быстро выяснился, как только с ней побеседовали представители закона. Хозяйка квартиры отсутствовала недолго. Вернувшись минут через пятнадцать в гостиную, она громким шепотом заявила:
– Ее ударили по голове чем-то тяжелым, потому и крови мы не увидели. Ужас! Сашка, иди, тебя желают видеть.
После того как следователь задал ей стандартный набор вопросов, а она на них добросовестно ответила, Александра услышала то, что заставило ее насторожиться.
– Вы ведь давно знаете Екатерину Куликову? Что можете о ней рассказать?
– Мы вместе учились в Питере, в Институте живописи, скульптуры и архитектуры имени Репина. – Собравшись, женщина заговорила подчеркнуто деловито и сдержанно, понимая, что может подвести подругу. – Я окончила отделение живописи в девяносто восьмом. Катя тогда только год, как поступила на отделение искусствоведения. Вот в течение этого года мы с ней и общались.
– А в Москве?
– Мы обе москвички, нас это и сблизило. Я вернулась в Москву после института, Катя тоже, мы возобновили знакомство. Много общих интересов, пересекались и по работе иногда…
– А Боброва давно знаете?
– Константина Юрьевича? – Александра чувствовала, что ступила на тонкий лед, и обдумывала каждое слово. – М-м-м… Десятый год, кажется.
– Кем он приходится Куликовой?
– Другом.
– Иначе говоря, он ее содержит десять лет?
– Я не…
– Куликова сама это признает! Не надо никого выгораживать.
Следователь рассматривал обстановку столовой, где происходил разговор, с таким интересом, что для Александры оставалось тайной, как он умудрялся не терять нить допроса. Особенно он впечатлился буфетом с коллекцией фарфоровых тарелок на полках. Эти тарелки Александра привезла подруге с версальского аукциона год назад, и при взгляде на них у нее сжалось сердце. Только сейчас она поняла, какую мысль пыталась прогнать с того момента, как в ладони у нее осталась выпавшая оконная ручка. Эта догадка только укрепилась, когда она увидела мертвую жену актера. «Окно взломано так же, как в гостинице. И здесь тоже труп. Все не случайно. Панно должны были привезти сюда. Оно в последний момент отправилось по другому адресу!»
– Я никого и не выгораживаю. – Язык ворочался во рту, как ватный. Александра ощутила нехорошую слабость и, придвинув к себе стул, присела. – Какой смысл? Они были любовниками, и очень давно. Константин Юрьевич правда помогал Кате материально.
– Квартира эта от его щедрот куплена?
– А я в такие подробности не вникала, – отрезала женщина, борясь с накатывающей дурнотой. В этот момент она бы многое отдала за стакан воды. – Катя сама неплохо зарабатывает.
– Она признала, что практически полностью была на содержании любовника.
– Если Катя сама так говорит, разве я могу что-то к этому добавить? – ловко выкрутилась Александра.
Следователь наконец оторвал взгляд от тарелок и перевел его на собеседницу. Его глаза художнице не понравились. Они были тусклые, цвета слежавшейся пыли. Глаза очень усталого человека, давно разуверившегося в людях. «Как такого в чем-то убедить?»
– Почему Бобров не развелся и не женился на вашей подруге, если они уже десять лет были в таких близких отношениях?
– Наверное, именно потому и не развелся, что они встречались столько лет. Он привык к этой ситуации и не хотел ничего менять. Катя тоже не собиралась за него замуж.
– Откуда вы знаете? – отрывисто спросил следователь.
– Она не раз говорила мне это.
– Замуж не собиралась, стало быть… Все всех устраивало. А жену Боброва тоже?
– Об этом я не знаю вообще ничего! – В знак подтверждения своей искренности Александра даже приложила ладонь к области сердца. – Мы с Катей никогда не говорили об этой женщине. Никогда!
– Неужели?
Глаза цвета пыли снова остановились на ее лице, и женщина почувствовала, как кровь приливает к щекам. Она лгала, и этот малоприятный человек в помятом костюме каким-то образом понял это. Катя то и дело упоминала жену любовника, рассказывая об ее очередной выходке. «Она как будто нарочно пытается убить в нем последние остатки чувства, – сказала Катя совсем недавно. – Выживает его из дома своей манией чистоты, оскорбляет как мужчину, устраивает ему истерики, когда он уезжает ко мне… А удержать-то его ей нечем! На криках и упреках другая не продержалась бы и месяца, а эта умудряется тянуть резину уже десятый год. И грустно, и смешно!»
– А ваша подруга встречалась когда-нибудь с женой Боброва?
– Я ничего не знаю. Спросите ее саму.
– Я уже спросил. – Теперь следователь сосредоточил внимание на фруктах в вазе, украшавшей середину овального стола. Он как будто пытался определить, настоящие ли они или сделаны из воска. – Значит, вы не знаете. А здесь жена Боброва раньше бывала?
– Мне это неизвестно.
Теперь Александра говорила чистую правду, но ей самой казалось, что она врет. Уж очень неубедительно звучали ее неизменно отрицательные ответы.
– Вы нашли труп?
– Консьержка. – Женщина слегка перевела дух. Ей показалось, что разговор понемногу сворачивает в безопасную сторону. – Это она догадалась заглянуть под покрывало.
– А почему вы с ней вдруг стали осматривать квартиру? Да еще без ведома хозяйки? Ведь Куликова на тот момент, насколько я понял, еще не вернулась домой?
– Видите ли, я должна была встретиться сегодня с Катей, но в квартиру не попала. Никого не было дома. Любовь Егоровна сказала мне, что какой-то незнакомый молодой человек вынес из подъезда большую сумку с вещами и передал ей записку, якобы от Кати. Там говорилось, что Катя спешно уехала отдыхать на пять дней в Италию. Записка была написана не ее рукой. Я сразу это поняла. Мне история показалась странной, и я забеспокоилась. Уговорила Любовь Егоровну отпереть квартиру запасным ключом, и мы осмотрели все комнаты. С первого раза ничего не нашли, но заметили взломанное окно в гостиной… Стали обыскивать квартиру внимательнее. Честно говоря, я боялась, что тот парень мог убить Катю…
