– Погоди! – Таня схватила ее за руку. – Стас ездил на дачу со Славкой? Их родители видели Славку с ним? В тот самый день?
– Ну да. – Лариса села рядом на постель, теперь она уже шептала:
– Они просто сговорились сказать следователю, что Стас приезжал один. А Славка будто бы ничего и не знал, – Он видел?.. Он… – Таня вдруг задохнулась.
Она схватилась за горло – настолько реальным было ощущение, что ее душат. Несколько минут она ничего не могла сказать. Говорила Лариса, все тише и тише, так что иногда ее слова сливались в странный, неразборчивый шелест. Однако Таня все понимала.
Теперь ей казалось, что нечто в этом роде она предчувствовала всегда.
– Славка встретился с братом в городе. Они договорились, что встретятся в определенном месте, в какой-то забегаловке. Так что ты, конечно, его не видела. Стас уехал из дома один. Они там перекусили, но ничего не пили. Так говорил Славка… И здесь я ему все-таки верю – от него после не пахло. – Лариса в волнении откручивала нижнюю пуговицу на халате. – Потом они вместе поехали на дачу к родителям. За рулем сидел Стас. На даче пробыли минут пятнадцать. Вместе погрузили банки в багажник, забрали кое-какие вещи, ключи от квартиры. И отправились в Москву.
Лариса наконец оставила пуговицу в покое. Глаза у нее стали какие-то пустые и очень спокойные.
– Через полчаса Славка вернулся на дачу. Один.
Родители узнали от него, что случилась авария и ма; шина горит. Он плакал… – Она смотрела куда-то в стену, говоря об этом. – Он плакал целые сутки, Таня. Я думала, он с ума сошел. Я же не видела никаких причин, чтобы так убиваться. Потом я допекла его, и он все мне рассказал. И просил, умолял, чтобы я молчала. Говорил, что, если я проговорюсь, его отправят под следствие, а потом… Если не найдут никого другого, то его посадят.
У Тани наконец прорезался голос. Она хрипло, еле слышно спросила:
– Как это случилось?
– Я все знаю только с его слов.
– Все равно… – Тане удалось проглотить комок, застрявший в горле. – Что он говорит?
Из того, что ей рассказала Лариса, следовало, что Стас свернул с шоссе совершенно неожиданно. Брат, конечно, сразу спросил, куда это они направляются.
Тот так же неожиданно остановил машину и велел брату выйти.
– Слава говорит, что он так ничего и не понял. – Лариса старалась не смотреть Тане в глаза. – Ради Бога, не гляди так на меня! Мне и самой верится с трудом, что он взял да и вышел… Сколько я его пытала! Ничего другого не сказал.
Далее рассказ становился еще более сумбурным.
Едва выйдя на дорогу. Славка увидел, что впереди, у небольшого леска, на проселке показалась какая-то машина типа «уазика», с брезентовым верхом. Он смотрел, как обе машины съезжались. Что произошло потом, Славка, по его утверждению, мог только гадать. Он находился слишком далеко от места происшествия. Утверждал одно – брат из своей тачки не выходил. Он видел только, как «уазик» притормозил, дверца приоткрылась, оттуда на миг показался какой-то человек… Но не вышел, а исчез в машине и захлопнул дверцу. Потом «уазик» резко развернулся, съехал в кювет, едва не перевернувшись, но все-таки выровнялся и помчался обратно, к леску. Он еще не успел скрыться, как машина Стаса загорелась. Славка услышал глухой взрыв, побежал было на помощь, но не успел сделать и двух шагов…
– Он говорит, что сразу понял – все кончено, – глухо завершила рассказ Лариса.
Таня подняла на нее глаза. Ее трясло.
– И он даже не подошел? – с трудом спросила она. – Не взглянул?
– Подошел и взглянул!
От этого голоса обе женщины так и подскочили.
Лариса схватилась за вырез халата.
– Псих! Урод ненормальный!
За разговором они не заметили, что дверь комнаты приоткрыта и на пороге стоит Славка. Тот глаз, который был виден из-под бинтов, показался Тане возбужденным и очень злым.
– Ты, кумушка! – бросил он жене. – У тебя язык чесался? Таньке-то зачем это знать?
– Зачем?.. – Потрясенная Таня поднялась с дивана и сделала к нему шаг. – Подонок… Гад! Это был мой муж, ты понял? И меня он любил больше, чем тебя, в сто раз больше! А я его любила… больше, чем вся ваша семейка. И мне незачем это знать? Да ты все врешь! Ты сам, сам его убил, я уверена…
У нее опять перехватило горло. Вмешалась испуганная Лариса. Она обняла Таню за плечи:
– Не сходи с ума, что уж теперь… Сядь. – И, обращаясь к мужу, решительно добавила:
– Да, я рассказала. А что, прикажешь вечно врать? Вечно тебя выгораживать? И правильно я тебе не верила! И она не поверила. Это мне можно сколько угодно очки втирать, а она не поверила! И следователь не поверил бы. Ты вообще все врешь! Я давно, давно хотела ей рассказать.
Славка обошел женщин и присел на корточки у стены, в углу комнаты. Он двигался медленно, заторможенно, и было видно, что рана его измучила.
– Бешеные бабы… – тихо сказал он. – Вам бы все в душу лезть… Спрашиваете, где правда… Сами-то ни черта не соображаете. Ты, Татьяна, можешь понять, что я его тоже любил? Или ты уже монополию на него взяла? Или думаешь, что я изверг, зверь? Что я мог Стаса убить?
– Да ты вообще любить не способен, правильно она сомневается, – бросила мужу Лариса, но сказала это как-то не зло, а будто по обязанности.
Она почти насильно усадила Таню на постель, а потом разула ее и заставила прилечь.
Это было сделано вовремя – у Тани давно уже шумело в голове. Она была близка к обмороку. Едва коснувшись щекой подушки, почувствовала, что проваливается в какой-то тяжелый, черный сон. "Сумасшедшая, – вяло подумала она. – Как я могу спать…
Как я могу…" Она слышала обрывки каких-то бессвязных речей. Муж с женой продолжали выяснять отношения. Потом Тане дали напиться воды, обтерли лоб чем-то мокрым. Повеяло ледяным воздухом, скрипнула балконная дверь. «Как хорошо, – подумала она. – Вот бы сейчас умереть». И сама удивилась – разве она об этом мечтает?
Когда Таня очнулась, Ларисы в комнате не было.
Верхний свет был потушен, в углу на старой неисправной радиоле горел ночник. Она слышала монотонный, очень усталый голос, доносящийся откуда-то из угла.
Приподнявшись, Таня увидела деверя. Тот по-прежнему сидел на корточках, обхватив руками забинтованный лоб, и что-то бормотал.
– Который час? – с трудом спросила она.
– Что? – Слава поднял голову и бессмысленно на нее посмотрел. – Какая тебе разница… Пятый час.
– А Лариса?..
– С детьми. – Он встал, шатаясь и опираясь о стену. Подошел к дивану, наклонился над Таней. Она почувствовала запах водки и села, поправляя волосы:
– Еще и напился. Все это правда? То, что ты рассказал Ларисе?
