Обедали по-гречески неторопливо и основательно, из-за стола встали поздно. Солнце к тому времени уже склонилось над морем, и о поездке на острова никто больше не заговаривал. Ольга сама сварила всем кофе и вышла во двор с чашкой и сигаретой – в доме она не курила из-за ребенка. Таня последовала за ней, терзая по дороге свой мобильный телефон – он упорно не желал находить свою сеть, а местной карты она так и не купила.
– И уже не купишь, – порадовала ее Ольга, развалившись на скамье и дымя сигаретой. – В воскресенье этот киоск закрывается рано, а больше ее в Мармари нигде не продают. Неужели не потерпишь? Завтра так и так увидишь своего супруга.
Но Таня упорствовала – ей нужно позвонить мужу, и все, иначе ее никто не встретит в аэропорту, а тамошнее такси обойдется дороже, чем билет в Грецию.
– И вообще, мне нужен его совет. – Она перехватила насмешливый взгляд Ольги и рассердилась: – Ну да, совет! Я иногда слушаю, что мне говорят люди, и знаешь, это дает результаты!
– Вопрос только, какие? – усмехнулась та и протянула совсем уже надувшейся приятельнице свой телефон: – На, звони, у меня как раз есть деньги на счету. Код России ноль-ноль-семь, а если потом набираешь мобильный номер, опускай первую восьмерку. Только не советую никому делать такого подарка – сожрешь все деньги!
– Я заплачу! – радостно воскликнула Таня. – Представляю, как там сходит с ума мама, ведь я здесь уже сутки! Мало что в чужой стране и одна, так еще уехала по такому делу... Ты меня просто спасла!
Ольга только хмыкнула и, поставив на скамью пустую чашку из-под кофе, ушла в дом. Таня оценила деликатность приятельницы – говорить при свидетеле ей очень не хотелось – и, радостно торопясь, набрала номер. Иван ответил не сразу. Пока в трубке раздавались долгие гудки, она, закрыв глаза, отчетливо видела, как муж поворачивает голову, услышав звонок, неторопливо берет пульт, убавляет звук телевизора, с недовольным видом встает и берет телефонную трубку с журнального столика – он не любит, когда ему звонят воскресным вечером. По его собственному выражению, хотя бы раз в неделю ему хочется тишины. «Иногда я просто вижу, каким ты будешь в шестьдесят лет! – не раз говорила мужу Таня. – Сказать? Таким же, как сейчас, в двадцать восемь! Похоже, ты родился пенсионером!»
– Наконец-то! – услышала она голос мужа, неожиданно близкий и ясный. – Что ты с матерью делаешь? Она оборвала мне телефон, требует, чтобы я предпринимал какие-то меры!
– У меня мобильник не работает, а больше позвонить было неоткуда, – мысленно Таня обругала себя свиньей.
– Когда вернешься?
– Завтра, так что встречай, но сейчас нужна твоя помощь...
– Что случилось? – В его голосе послышались тревожные нотки, и это наполнило Таню законной гордостью – за нее переживали, ее любили! За эту заботу она прощала мужу его нравоучения и стариковскую рассудительность, от которой порою становилось невыносимо тоскливо. – Тебя обокрали?!
– Ванечка, почему сразу обокрали? – нервно рассмеялась она, покусывая губы. – Неужели ты думаешь, что меня до сих пор надо водить за ручку и кормить с ложечки? Нужен твой совет, тут кое-что происходит, и я не знаю, как поступить. Не перебивай, а то истрачу кучу денег!
Аргумент мгновенно подействовал, и за все время, пока Таня излагала события последних суток, муж не перебил ее ни разу. Она даже несколько раз переспрашивала, слушает ли он еще – так тихо было в трубке. Наконец, нервно теребя черепашку (о ней только что шла речь), Таня спросила:
– И как поступить? Может, выйти в город одной, без Оли, и он ко мне подойдет?
– Твой Паша тоже вышел в город один, – мрачно ответил муж. – Видала, что от него осталось?
– Значит, сидеть тихо и не высовываться? – спросила она, заранее зная ответ, но Иван промолчал – он явно что-то обдумывал.
– Повтори-ка, когда эти ягоды появились у тебя в номере? – Когда Иван заговорил, его голос звучал настороженно, словно он боялся спугнуть появившуюся у него догадку. – После того как ты вернулась из полиции?
– После. До – я бы заметила. А в чем дело, Вань? – Таня тоже насторожилась, чувствуя настрой мужа. – У тебя есть какие-то мысли насчет...
– А когда вы приехали в это кафе, с шикарным деревом, Оля часом не сходила в туалет раньше тебя?
Таня поняла и вздрогнула. Затылок покрылся гусиной кожей, словно к нему прикоснулись чьи-то ледяные пальцы. «Оля?! Нет, как бы она могла... А вдруг со стороны виднее?!»
– Я не видела, чтобы она туда ходила, – проглотив комок в горле, ответила Таня, озираясь, чтобы убедиться, что во дворе, кроме нее, никого нет. – Правда, могла и пропустить, я несколько минут простояла во дворе под тем деревом, задумалась. Так ты думаешь, что она украла ключ у Матильды и подкинула мне ягоды, пока я спускалась по лестнице в холл?! А потом каким-то чудом сама оказалась там, внизу?! Вань, у нее не было такой возможности! На это способен только Бэтмэн, ведь лестница вниз одна, и там была я!
– Она могла подкинуть ягоды, пока ты спала, сама же говоришь, что у вас балконы были рядом, – безапелляционно заявил супруг. – А ягод ты спросонья просто не заметила!
– Нет, я...
– Не заметила! – резко повторил он, и Таня, прикусив губу, проглотила свои возражения. Спорить было бесполезно, ведь доказать обратное она все равно не могла. «А как мне надоело доказывать это обратное! Надоело, что мне рассказывают про меня же вещи, которых со мной не было, да еще велят самой в них поверить! – в отчаянии думала она, чувствуя, как на глаза наворачиваются злые слезы. – Это жульничество, как в школе, когда мы подгоняли решение задачки под готовый ответ в учебнике! Когда он так говорит, кажется, что мы вообще незнакомы, настолько он меня не знает!»
А Иван, очень довольный тем, что его логические умозаключения складываются в стройную теорию, продолжал:
– Насчет черепашки в этой часовенке ты и сама не будешь спорить! Ясно же, кто ее мог туда повесить, кроме твоей Оли? Ты отвернулась на секунду, она и успела. Шустрая девица! Хотелось бы только знать, откуда у нее черепашка... Тань? Ты слушаешь?
– Короче, она и есть убийца, это ты хочешь сказать, – угрюмо откликнулась та. – А меня до сих пор не пришила только потому, что нас слишком многие видели вместе, так? Знаешь, Ваня, уши вянут тебя слушать! Она абсолютно ни при чем!
– Ты же сама сказала, что она предложила ехать в эти Драконовы дома до того, как появилась надпись на зеркале! – не сдавался муж. – Значит, у нее был свой интерес тебя туда затащить, но ты колебалась, она и добавила надпись!
– Тогда скажи, почему Оля просто не поговорила со мной по-человечески, если что-то знала?! – Таня перешла на зловещий шепот, боясь, что ее услышит кто-то из мирных обитателей этого дома. – Зачем это представление?!
– А вот этого я тебе выяснять не советую! – заявил Иван. Его голос звучал резко, настроен он был решительно. – Давай-ка собирай вещи и езжай ночевать к этой красавице Матильде. Оля явно рассчитывает на то, что ты запугана и будешь за нее цепляться. Не оставайся в этом доме!
