Книга Дом у последнего фонаря, страница 32. Автор книги Анна Малышева

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дом у последнего фонаря»

Cтраница 32

— Но видно, генеральша все же гордилась своим отпрыском, раз нашептала ему на ушко, что не мужицких он кровей, — хмыкнул Олег, останавливая джип перед светофором. Приближалась Москва, все чаще приходилось ждать в пробках. — И Лыгин вбил себе в голову, что он на порядок всех умнее, лучше и благороднее. Кстати, папаша-то его, барон Варнбюлер, не был таким заносчивым. Он-то понимал, что тот, кто хочет жить долго, должен держать голову пониже… Лагерь этому быстро учит!

— Барон Варнбюлер, — проговорила Александра, — а дальше как? Фон унд цу Хемминген?

— Что? — насторожился мужчина. — Как ты узнала? Лыгин тебе рассказывал?!

— Ни слова. Но у него хранилась коллекция, принадлежавшая этому барону. С нее и началась наша эпопея. Прекрасное собрание шкатулок… Лыгин говорил, будто бы ее вывез из Германии некий генерал, и спихнул за смешные деньги, потому что цены ей не знал.

Олег поморщился, скривив лицо словно от зубной боли:

— Несусветная ересь! Я ведь отлично знаю, о какой коллекции ты говоришь, Саша! История эта — ложь. Шкатулки я высмотрел по немецкому каталогу, а в Германии на аукционе мне помогал старый приятель. Товар прибыл в Москву с курьером, в застрахованной посылке. Банально и очень удобно. Да и не такие уж они были редкие.

— Если те шкатулки нехороши, каких же тебе еще нужно?! А фарфоровая бонбоньерка императрицы Сисси? — запальчиво возразила Александра. — Та, с фиалками и аметистами?

— Имп… — едва не поперхнулся мужчина. — Императрицы?!

Сзади раздались негодующие гудки, и он, опомнившись, с запозданием тронул машину с места.

— За кого тебя держал Лыгин, не понимаю! — подал Буханков голос через минуту, справившись с волнением. — Эта бонбоньерка очень милая, конечно, и несомненно ценная. Но никакого отношения ни к императрице Сисси, ни к кому-либо из Габсбургов, Гогенцоллернов и прочих королевских семей Европы она не имеет. Увы.

— По-твоему, я дура?! — взвилась Александра. — А инициалы императрицы?! Корона и герб? Они ничего не значат, по-твоему? Это что, фальшивка?!

— Нет, зачем же. — Олег окончательно пришел в себя и говорил теперь со спокойной насмешливостью. Невероятно, но Александра вдруг различила в его голосе знакомые лыгинские интонации. — Не фальшивка, ни в коем случае. Просто королевский ювелирный дом после безвременной кончины Сисси учел ее невероятную популярность в обществе и выпустил ограниченную серию копий ее любимых бонбоньерок, в которых императрице ко Дню ангела ежегодно преподносились засахаренные фиалки. Инициалы — дань памяти и любви, а корону и герб они имели право изображать на всей своей продукции как поставщики двора. — И, с улыбкой взглянув на онемевшую спутницу, присовокупил: — Говорить, что бонбоньерка принадлежала Сисси, — это то же самое, что утверждать, будто ей принадлежат засахаренные фиалки, самые дорогие и престижные венские конфетки, которые нарасхват идут у туристов. Не совсем ложь… Но совсем и не истина.

— Я… ничего не знала об этом, — вымолвила Александра после паузы. — Это… ужасно. Я опозорилась, перепродавая бонбоньерку и рассказывая легенду Лыгина. Зачем?! Зачем он это сделал?! Ведь не гнался за деньгами, все отдавал за полцены! Зачем лгать?!

Олег отрывисто хохотнул:

— Ну, ему доставляло удовольствие морочить людям головы. Забирать их в свои руки, управлять ими. Он явно считал себя кукловодом, а всех остальных — куклами. И чем ближе к нему был человек, тем меньше он его ценил. Такой вот парадокс. Тебе обижаться нечего, с тобой он всего-навсего шутил. А вот его жене и дочке доставалось по полной программе…

Олег признался, что тогда, много лет назад, странная откровенность жены Лыгина его очень насторожила. Женщина изливала ему душу так горячо, что у него закралась мысль, а не решила ли она его соблазнить?

— Знаешь сама, многие начинают с жалоб на какого-нибудь «подлеца», а заканчивают вечер в более томной обстановке.

— Не знаю, — огрызнулась художница.

Если бы Александре час назад сказали, что ее настроение может испортиться еще больше, она бы не поверила. Но это случилось. «Как может покойник швырнуть в тебя грязью? Лыгин умудрился. Он не уважал меня настолько, что рассказывал несусветные байки… А я его уважала настолько, что ни разу ничего не проверила… Сколько сомнительного барахла я пустила гулять по рукам с его подачи?! Сколько “приятных сюрпризов” ждет моих клиентов, которые однажды узнают правду?!»

— Ну, ты из другого теста, — фыркнул Олег. — А Светлана как раз такая. Сейчас она выглядит старше своих лет, издерганная, глаза безумные… А тогда смотрелась этакой избалованной нарядной куклой.

Как раз так, как нужно этому стервецу. Недалекая, ничего из себя не представляющая. Ревновала она мужа ужасно. А беспокоиться-то стоило не насчет мифических любовниц, которые ей всюду мерещились… Искать беду надо было ближе!

— Плевать мне на нее и на…

Олег не дал ей договорить, с самым заговорщицким видом сообщив:

— Ей бы стоило внимательнее посмотреть… на дочку!

— Что?! — Александра дернулась, как от укола в бок. — Ну, это слишком! Знаешь, есть присловье: врать, как на мертвого! По-моему, ты этим самым сейчас и занимаешься! Возразить-то тебе некому!

— А я не намекал ни на что такое… — Олег открыто веселился, наслаждаясь смятением художницы. — Я хотел только сказать, что папаша воспитывал дочку очень своеобразно. У него, знаешь, было одно дорогостоящее хобби… Удивительное по нашим временам. А вот в средние века этим увлекался каждый уважающий себя дворянин и ученый, не желающий прослыть невежей… «Наука королей» — алхимия! Ничего общего с современной химией, имеющей чисто практический смысл. Как он мне сам объяснил, главная цель алхимии — это даже не трансмутация неблагородных веществ в благородные, а преобразование личности самого алхимика. Прижизненная алхимизация плоти, путь пророка Илии, который единственный из людей никогда не умирал, потому что был живым взят на небо… Я, искусствовед, книжный червь, копавшийся в старых рукописях половину жизни, иногда не понимал, что он говорит… А Лыгин вдалбливал эти постулаты в голову семилетней девчонке, которой впору было прыгать со скакалкой… И все это ею переваривалось самым диковинным образом.

То, что Лиза воспринимает отца не очень реалистично, Олег понял в тот самый день, когда Светлана ему исповедалась. Женщина рассказывала о невыносимом характере супруга, о его бесконечных капризах, на которые он тратил порой все деньги подчистую, так что семья сидела без хлеба. Жаловалась на то, что муж не соглашается с ней что-либо обсуждать, не желает признавать свои ошибки.

— Ну, обычный набор слез и слюней на тему «Какая я несчастная, погибла моя молодая жизнь!..» И тут в кухню входит Лиза. Смешная «мышка» с рыжими косичками. Постояла, почесала ногу и вдруг серьезно так заявляет: «Мама, ну ты же знаешь, что папа волшебник! Он не может быть как все!»

Это неожиданное заступничество пролило свет на многое, чему оказался свидетелем Олег. Он понял, что Светлана в самом деле не имела союзника и не могла продиктовать в этой семье ни единого, самого ничтожного условия. Ребенок целиком поддерживал отца, хотя совершенно не понимал его. Может, именно благодаря этому непониманию любовь и преклонение девочки росли день ото дня.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация