– Приехала?
Дверь распахнулась, и Нику заключили в крепкие дружеские объятия. Она успела ощутить отчетливый запах коньяка, а когда подруга отстранилась и она увидела ее лицо, сомнений не осталось – Наталья была порядочно навеселе. Ее веки припухли и покраснели, лицо слегка отекло, а голос звучал сдавленно и хрипловато.
– Я боялась, что ты обманешь! – Она схватила Нику за руку и втащила в комнату. – Оля, спасибо!
– Тебе спасибо! – загадочно ответила та и удалилась. Наталья прикрыла дверь и заметалась по комнате, пытаясь навести порядок – как видно, мысль об этом пришла ей в голову только сейчас. Ника удивленно оглядывалась. В этой большой, светлой, обставленной дорогой мебелью комнате, несомненно, жила ее подруга – все носило отпечаток ее личности. Широкая кровать с неубранным постельным бельем, на столе перед открытым окном – поднос с остатками завтрака, куча косметики перед огромным, уходящим в потолок трюмо, и разбросанные книги везде, куда падал глаз. Примерно такой же беспорядок царил и на ее половине комнаты в общежитии, где они прожили вместе почти пять лет. Наталья была не то что врагом порядка – скорее, она просто не имела о нем понятия, и лишь инстинктивно понимала, что делает что-то не так.
– Не суетись, ничего нового я не увидела, – Ника присела в пышное кожаное кресло небесно-голубого цвета. Кресло еле слышно вздохнуло. – Где твоя хозяйка?
– У себя, это за другой дверью. – Наталья бросила в раздвинутые двери шкафа охапку смятой одежды и закрыла его. – Не смотри на меня так, я не пьяница. Просто пыталась забыться. Была горячая ночка!
– И вся эта трагедия из-за питона?
– Да какое там! – отмахнулась Наталья и, подойдя к столу, налила себе остывшего кофе. – Сперва-то да, а потом… Помнишь, как нас учили на истории – убийство эрцгерцога Фердинанда было только поводом для начала Первой мировой войны, а не ее причиной. Не Фердинанд, так кто-нибудь другой сгодился бы. Так и тут…
– И ты думаешь, я смогу ее привести в себя?
– Нет! – категорично ответила подруга. – Это уже пять лет никому не удается. Но ты увидишь, она сразу возьмет себя в руки перед чужим человеком. Она стесняется и понимает, что больна.
– Что ты ей обо мне сказала?
– Правду. Что встретила вчера на рынке институтскую подругу, что ты славная, общительная, с тобой интересно.
Ника польщенно улыбнулась:
– Спасибо за такой портрет… И, по-твоему, этого хватит?
– А вот посмотрим! Не выпьешь для храбрости?
Ника отказалась, и Наталья, пожав плечами, плеснула в кофе изрядную дозу ликера. Опустошив чашку и облизав губы, она повела подругу знакомиться с хозяйкой этого большого неуютного дома, спрятавшегося вдали от оживленных трасс среди вековых сосен. Наталья даже не постучала в соседнюю дверь, а просто нажала на ручку и открыла ее.
– Это мы, – крикнула она. – Приехала Ника!
– Заходите! – раздался в ответ негромкий мелодичный голос. В следующий миг, переступив порог комнаты, Ника увидела его обладательницу.
– Рада познакомиться, – продолжала хозяйка особняка, протягивая руку, не вставая с кресла. – Ко мне редко приезжают гости, мы живем в такой глуши! Присаживайтесь. Наташа сказала, что вы журналистка, это правда?
Ника осторожно пожала холодные тонкие пальцы хозяйки и уселась в соседнее кресло. Она была сбита с толку и если явилась сюда с определенными планами, то теперь попросту не понимала, как себя вести. Ксения выглядела абсолютно нормальным человеком, а держалась даже уравновешеннее многих людей, с которыми сегодня общалась Ника. Ее миловидное тонкое лицо было слегка подкрашено, светлые волосы аккуратными прядями падали на открытые загорелые плечи. Ксения была одета в свободную белую блузу, оттенявшую загар, короткие брючки горчичного цвета, мягкие кожаные туфли без каблуков. На шее у нее красовалось жемчужное колье, на запястье – дорогие, но неброские часы. Она выглядела как женщина, давно привыкшая к большим деньгам и не видящая никакого удовольствия в том, чтобы их демонстрировать. Комната, где она принимала гостью, была похожа на нее саму – светлая, аккуратная и безукоризненно выдержанная в едином стиле. Гладкие зеленоватые стены, простые занавески из белой органзы, сияющий паркет соломенного оттенка, полированная сосновая мебель. Одну стену целиком, от пола до потолка, занимал громадный аквариум, который сразу приковал взгляд Ники. Населявшие его рыбы – все большие, диковинные, от ярких красавиц до уродливых смешных чудищ, – казались инопланетянами, с холодным любопытством созерцавшими трех женщин.
– Вы любите рыб? – поинтересовалась Ксения.
– Вообще-то я к ним спокойно отношусь, а вот мой муж… – начала было Ника, но осеклась. Сюда нельзя было приходить посторонним мужчинам, так может, и упоминать о них не стоило? Однако Ксения только доброжелательно заулыбалась. Положительно, в этой привлекательной, спокойной, воспитанной женщине не было ничего безумного! Ника всегда полагала, что сумасшедших можно узнать по глазам, но светло-синие, широко расставленные глаза хозяйки особняка не давали никаких оснований для подозрений. Они были чуть усталыми, чуть печальными, в них читался интерес к новому человеку, внимательность, легкая светская настороженность – и только.
– Ваш муж увлекается аквариумистикой? – любезно поинтересовалась она. – Наташа, дай мне, пожалуйста, пепельницу. Ника, не желаете чаю, кофе? Может, коктейль? Наташа у нас специалист по коктейлям.
– Да, я тут от скуки накупила кучу руководств и потихоньку научилась, – кивнула Наталья, ставя на стол пепельницу. – Времени много, материала – залейся… Если ты меня уволишь, Ксень, я заделаюсь барменшей в каком-нибудь крутом гольф-клубе!
Ксения засмеялась и помахала в воздухе раскуренной сигаретой:
– Ну да, и выйдешь замуж за миллионера! Признайся, ты об этом мечтаешь? С женихами здесь туго…
– Брось! – грубовато оборвала ее Наталья. – Ты же знаешь, что я шучу. Значит, тебе яблочный сок, мне «Голубые Гавайи»… А тебе, Ник, я сделаю совсем легонький! Соглашайся!
Ника кивнула, и подруга исчезла за дверью, немузыкально, но бодро что-то напевая. Ее настроение заметно улучшилось. Как только Наталья закрыла дверь, Ксения резко повернулась к гостье, ее глаза сощурились, взгляд стал оценивающим и цепким. У Ники что-то сжалось внутри – сидящая напротив женщина стала совсем другой, и усыпленная было бдительность теперь била тревогу. «Она нарочно прикидывается спокойной, все сумасшедшие такие! Как я позволила Наташке уйти!»
– Зачем вы приехали?
Вопрос был донельзя конкретен, прозвучал отрывисто и насмешливо, и Ника почувствовала, как ее сердце сделало несколько лишних ударов. Надо было отвечать, а у нее перехватило горло. Ксения усмехнулась, и эта кривая усмешка ей не шла.
– Любопытно посмотреть на сумасшедшую? – также резко, отрывисто продолжала она. – Вам ЭТО про меня сказали?
«Говори немедленно!» – приказала себе Ника и с трудом разомкнула пересохшие губы:
