Он ответил отказом. Говорил сквозь зубы, не глядя на меня. Я повторила просьбу и пригрозила, что в случае чего, знаю, как ее найти.
– Ищи, если желаешь, – заявил он. – Я никогда тебе этого не прощу.
Я спросила, чего именно он не хочет прощать. Того, что я прошу телефон, или того, что я высказала Роману? Женя заявил, что я делаю все, чтобы разрушить его карьеру.
– Роман прекрасно к тебе относится, – сказал он. – А ты вела себя, как…
Он не договорил, но слово, которое было готово сорваться у него с языка, можно было угадать. Я пожала плечами и сказала, что помолвка, во всяком случае, расстроена. И ни о каком браке и речи быть не может. Женя воспринял это сообщение без удивления. И больше не стал меня уговаривать. Я думала, что он опять исчезнет, но этого не произошло.
Вечер прошел в гробовом молчании. Мы даже радио не включали. Я прекрасно заметила, что Женя не принес с собой никаких вещей, ни единого компакт-диска. Где он их оставил? На квартире у Дины? Почему же тогда не возвращается туда? Здесь не было ничего – ничего, кроме бритвенных принадлежностей. Однако он даже не собирался уходить. Вечером я не выдержала и спросила, что он собирается делать дальше? Останется здесь или все-таки уедет?
– Не знаю, – бросил он, даже не взглянув на меня. – Сама-то останешься?
Я прикинула свои возможности. Какая у меня зарплата – до сих пор оставалось загадкой. Так же, как и то, есть у меня работа или нет. Версия насчет моей болезни могла и не пройти. Как сказала Валерия Львовна, единственной уважительной причиной прогула могли быть только собственные похороны. Завидная причина – тогда, точно, не придется ничего объяснять, и всем заботам придет конец.
– Думаю, что останусь, – сказала я наконец. – Арендная плата не слишком высокая, заработаю как-нибудь.
Женя косо на меня посмотрел:
– Ты заплатила за январь?
– Заплачу на днях, еще можно подождать.
– Откуда у тебя деньги?
Значит, до него все-таки дошел смысл моей демонстрации – деньги, которые он дал мне в последний раз, так и лежали на полочке в серванте. Я к ним даже не притронулась. Думаю, что он их пересчитал и убедился, что я не взяла ни рубля.
– Это уже не твоя забота, – независимо заявила я.
– Подумай лучше о том, где сам будешь жить. Учти – я не собираюсь быть твоей соседкой.
В эту ночь он спал на раскладушке. Сам нашел постельное белье, отыскал на антресолях запасную подушку. Я и пальцем не шевельнула, чтобы ему помочь. Меня все больше удивляла эта явная демонстрация – зачем он остается, когда все кончено? Потом мне в голову пришла неприятная догадка – возможно, он просто за мной следит…
Нам никто не звонил. Ни мои родители, ни его родственники, ни Роман. Никто. То ли они боялись это делать, то ли решили, что с них достаточно и связываться со мной – себе дороже. Я тоже не подходила к телефону. Единственный человек, которому я хотела позвонить, был пока для меня недостижим. Телефона Елены Викторовны у меня все еще не было. Когда Женя принимал вечерний душ, я второпях порылась в карманах его одежды, перелистала записную книжку. Никаких результатов. Только визитная карточка Романа. Я переписала все имеющиеся там телефоны и решила, что это уже кое-что.
А наутро, когда Женя отправился штурмовать вершины шоу-бизнеса, мне опять позвонила Ксения. Голос у нее был измученный, а тон – просительный.
– Она все еще у меня сидит, – мрачно сказала Ксения. – Эта училка вместе с пацаном. Таня так и не нашлась. Моя мама тоже тут… У нас полный бардак…
Я спросила, чем могу помочь. К перепадам Ксениного настроения я уже успела привыкнуть. Вчера она была готова плюнуть мне в лицо, сегодня просила о помощи.
– Можешь приехать? – спросила она. – В самом деле, творится что-то странное…
Я ответила, что неважно себя чувствую. Хотя тут я преувеличила. Эту ночь я спала прекрасно, несмотря на соседство Жени. И наутро почувствовала себя на удивление бодрой. Наверное, это все-таки был не грипп…
– Приезжай, сама все услышишь, – настаивала Ксения. – Боюсь, что дело серьезное.
– От меня ведь ничего не зависит, – попробовала отговориться я. Но у меня ничего не вышло. Ксения сообщила, что если я не приеду, они сами все ко мне приедут. И я быстро собралась в путь.
Жанна отреагировала на мое появление несколько странно. До моего прихода она явно плакала. Когда же я вошла в комнату и меня представили, она разом поджала губы и принялась вытирать глаза носовым платком. Я не могла взять в толк, какую пользу можно извлечь из моего участия. Жанна сразу замкнулась, как будто я была ее врагом. Мне тоже было неловко. Особенно смущало то, что я не знала отчества этой женщины. Она годилась мне в матери, и к тому же я не так давно закончила школу и не могла называть учительницу просто по имени.
Ксения объяснила:
– Вот, мы уже сутки тут заседаем. Жанна все звонит домой, но там никто не берет трубку. Я ей говорю, чтобы она возвращалась – вдруг Татьяна приедет.
– Она не приедет, – глухо и враждебно ответила Жанна. – Я чувствую.
Дети к тому моменту перешли в другую комнату. Алеше было пора спать, и мать Ксении укладывала его. Старший брат, похоже, заинтересовался этой церемонией. У него-то не было заботливой бабушки, которая стала бы с ним возиться.
– Жанна все еще думает, что я приложила руку к исчезновению Тани, – ничуть не смущаясь, заявила Ксения. У нее был такой вид, будто она провела ночь без сна. Возможно, так оно и было. В комнате была какая-то наэлектризованная атмосфера. Ругань и взаимные упреки остались во вчерашнем дне, но и сегодня эти женщины не чувствовали друг к другу симпатии. Обе были измучены, злы друг на друга, и обе не собирались сдаваться.
Я присела на диван. Отметила про себя, что голова стала ясной, и если не считать общей слабости, то чувствую я себя неплохо. Даже Ксения отметила, что у меня бодрый вид.
– Я тут пытаюсь втолковать Жанне, что ничего не выиграла ни от смерти Ивана, ни от исчезновения Татьяны, – несколько официально сказала Ксения. – Меня не слушают.
– Я вас в его смерти не обвиняю, – тихо ответила Жанна.
Ксения нахмурилась:
– Еще бы обвиняли! Я весь тот день сидела дома, с Алешкой!
– Я вас не виню, – повторила та, будто ничего не услышав. – И я понимаю, что вы лишились всего…
В ее голосе прозвучала какая-то странная нотка – мне показалось, что она злорадствовала, хотя очень старалась это скрыть.
– Да, я лишилась всего, – нервно ответила Ксения. – Что же вам еще от меня нужно? Татьяна получит и дом с участком, и эту квартиру. Тем более она тут прописана. Да ради бога – пусть хоть завтра приезжает сюда, со всеми вещами… Да хоть бы и с вами за компанию!
Жанна подняла на нее растерянный, близорукий взгляд:
