— Я в этом теперь не уверена… — тихо ответила Анжелика.
— Что ты болтаешь?
— Давай отойдем отсюда, — она потянула его к ступенькам. — Это твоя машина?
Он неохотно позволил себя увести, то и дело оглядываясь на вход в клуб. Но там в этот момент собралась такая развеселая компания, что даже если Наталья и вышла на улицу, этого увидеть было нельзя. В машине Анжелика немного согрелась, сюда, по крайней мере, не проникал ветер. Женя озабоченно смотрел в окно, то и дело приговаривая:
— Я ее могу так упустить. Посиди одна, пойду покараулю…
— А чего добьешься? — Анжелика приоткрыла дверцу и выбросила окурок. Он рассыпал по сухому асфальту огненные искры, и ветер погнал его куда-то во тьму. — Она тебе ничего не вернет. Скажешь, наконец, что украли?
— Доллары. Я откладывал на новую машину.
— Много?
— Четыре с половиной тысячи.
— Солидно, — вздохнула Анжелика. — Надо было держать деньги в банке. А как смешно все получилось! Теперь-то я понимаю, зачем был нужен общий счет…
— Что?
— Мой муж погиб из-за того, что у нас с ним в банке был общий счет, понял?
— Нет…
— Я могла брать с него деньги, ясно тебе? А я играла в казино, несколько лет играла! И часто проигрывала, и задолжала одному человеку большую сумму, а денег у меня не было. И Саша предложил мне снять деньги с общего счета… А чтобы Игорь не вякал — убить его!
Женя потрясение молчал и даже перестал оглядываться на клуб. Теперь он не отрывал взгляда от лица Анжелики. А та быстро, истерически-порывисто говорила:
— Я теперь все поняла. Игорь, конечно, должен был опасаться, что я могу взять деньги с нашего счета. Но что ему было делать? Ведь это был не наш с ним общий счет! Это был его общий счет с Натальей! Она приходила в банк и брала деньги по моим документам! А у нее наверняка вообще нет никакого банковского счета… Ведь если она была на примете у милиции… Появление денег на ее счету могли связывать с недавними ограблениями. А Игорь был вне подозрений. Он никогда с ней не появлялся вместе, они редко виделись… Внешне он вообще был ко всему этому непричастен. А откуда брал деньги — не все ли равно? Только налоговая инспекция интересовалась этим…
— А откуда у нее твои документы? — перебил Женя, — Что-то не сходится.
— Да Игорь, наверное, вынимал их у меня из сумки и отдавал ей, а потом клал обратно. Будто я каждый день проверяла свой паспорт! Вообще в руки не брала, зачем он мне?
— А чего же она просит, чтобы ты сняла деньги? Могла бы сама это сделать.
— А разве я дам ей свой паспорт?
— Слушай, так у нее, наверное, есть ключи от твоей квартиры? И от машины, и от гаража?
— Не сомневаюсь. Чего у нее только нет!
— Ты не должна идти у нее на поводу! — решительно сказал Женя. — Говоришь глупости, волнуешься. Вся эта история про счет — глупости. Ну и что, ты же не убивала мужа?
— Но Саша…
— Он это сделал? Ты же думала на Наталью.
— Это не она.
— Да почему? Такая наврет с три короба.
— Не знаю почему, — упрямо ответила Анжелика. — Но только это не она. Она его любила.
— Да что ты, как ребенок! — рассердился он. — Любила, не любила… Разве так можно оценивать людей? Не знаю уж, кто этот твой Саша, но эта девка — курва последнего разбора. На ней же пробы ставить негде! Сразу видно, кто и откуда… Где она, кстати? Пора бы ей выйти…
— Не смотри туда, — попросила Анжелика. — И не выходи из машины, когда ее увидишь. Ради меня! Я тебя прошу!
— Ну, знаешь! Такой чепухи… — Он возмущенно дернул плечом, на которое она попыталась положить руку. Анжелика покорно сняла руку и тихо, умоляюще продолжала:
— Я знаю одно — если ты попробуешь ее задержать, мне будет плохо.
— Ты так испугалась?
— Да! Я никого не убивала, это правда, но если это сделала не она, если Саша… Тогда все пропало.
Я взяла деньги из банка, я просила его что-то придумать, чтобы убрать Игоря… Это подтвердит Лена.
Это знала Наталья. Двое свидетелей против меня, и еще Саша! Провалился наш план, все провалилось, и все из-за двух баб, Игоревых любовниц! Откуда мы с Сашей знали, что у него столько женщин?!
Он выглядел таким спокойным… Я не хочу в тюрьму, нет, не хочу!
— Ты говоришь так, будто сама его убила! — испугался Женя, обнимая ее за плечи. Она дрожала и прижималась к нему, пряча лицо и всхлипывая. — Да она блефовала! Понимаешь ты, что у нее нет доказательств против тебя и твоего деверя! Одни слова! И чьи слова? Мертвеца! Он же ничего не сможет сказать следователю! Пустые слова, сама подумай!
А эта Лена? Кто она такая?
— Сумасшедшая… — прорыдала Анжелика.
— Ну, видишь! Кто будет ее слушать?
— Их будут слушать! Они с Натальей будут говорить одно и то же!
— Никто ничего не будет говорить. — Женя укачивал ее, обняв за дрожащие плечи, и целовал в макушку, как капризного ребенка, который не хочет засыпать. — Эта Наталья просто хочет все прибрать к рукам — и деньги, и тебя саму. Ты ей нужна.
— Прошу тебя, молчи, — в отчаянии попросила Анжелика. — У меня нет больше алиби. Она его может разбить. И машина… И банковский счет…
Меня снова будут подозревать… И если Сашу загребут, он меня тоже выдаст… Я так не могу. Не могу!
Я же его сообщница! Эта правда!
Он сказал, что она просто сошла с ума. Добавил, что не может в это поверить. Сказал также, что теперь сам займется этим делом и не позволит никому диктовать Лике условия. Она попросила его помолчать, и не выходить из машины, и не смотреть больше в ту сторону, где сверкали огни клуба. Крепко схватила его за руку и сказала, что умрет, если ее посадят — умрет в тот же день. Они сидели в машине целый час, но из клуба не вышла ни одна женщина, хотя бы отдаленно напоминающая Наталью.
Наконец Женя сказал, что больше так не может, оторвал от себя Анжелику, вышел из машины и хлопнул дверцей.
* * *
Наутро у Анжелики в сумочке лежало десять тысяч долларов — знак ее поражения. Банковский счет был закрыт.
Женя не сумел найти Наталью. Анжелика ждала его в машине около часа и за это время нарисовала себе столько жутких картин, что когда он появился в одиночестве, она глазам своим не поверила. Самое меньшее, что она ожидала увидеть — это Женю под конвоем милиции, и окровавленное тело блондинки на пороге клуба. «Ты ее не нашел?!» — радостно воскликнула она и потребовала, чтобы он немедленно садился за руль и вез ее прочь отсюда. Женя послушался, но как-то очень мрачно и, не переставая, твердил, что так это дело не оставит.
