Заключение экспертизы было следующее: «В момент совершения преступления Прохорова Е.А. обнаруживала признаки болезненного состояния и совершила убийство в состоянии аффекта. Прохорова Е. А, в период совершения преступления и в настоящее время страдает хроническим психическим заболеванием в форме шизофрении. Как страдающая хроническим психическим заболеванием Прохорова Е. А, в период совершения правонарушения не могла отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими. Ее следует считать невменяемой в отношении содеянного. По своему психическому состоянию в настоящее время, как совершившая особо опасные антиобщественные действия, она нуждается в принудительном лечении в психбольнице со строгим наблюдением».
* * *
— Ревность — ужасная вещь, — сказал Саша, обмакивая палец в сбитые сливки. Сливки украшали торт, который они с Анжеликой купили, чтобы отметить завершение дела.
— Ужасная вещь, — ответила Анжелика, хлопая его по руке:
— Что ты делаешь? На это есть ложка!
Но Саша не обратил на хлопок никакого внимания и продолжал с удовольствием облизывать палец.
— Чудесно, — заключил он, посмотрев на опустевшую тарелку. — Обожаю сбитые сливки! В конце концов, все кончилось так здорово, что лучшего и желать нельзя. Ну, не прав ли я был? Я тебе говорил — что бы она против нас ни показала, ей в таком состоянии никто не поверит.
— Прав, — кивнула Анжелика. — Но все равно, мне ее жалко.
— Жил с шизофреничкой, — вздохнул Саша. — Она ведь и меня могла кокнуть! Но только подумать, как она нас провела…
— А я не хочу об этом думать, — отрезала Анжелика. — Поговорим о чем-нибудь другом.
— О Жене, — хитренько подмигнул тот.. — Это более приятная тема, верно?
Анжелика высоко подняла одно плечо, нахмурилась и спросила, что он имеет против Жени.
— Что я могу иметь против, если ты за? — усмехнулся он. — Но я могу сказать, что мне в нем не нравится.
— Попробуй только!
Но он попробовал и быстро перечислил все имеющиеся у Жени недостатки: он неразговорчив, слишком много о себе думает, не заметно, чтобы он был веселый парень, и кроме того, не считает ли Анжелика, что он зарится на «Вольво»?
— Ну, вот что, разговорчивый, веселый парень! — ядовито ответила она. — Я считаю, что на «Вольво» заришься ты!
— Да брось, — мотнул головой Саша. — Не нужна мне твоя машина.
— Ах, так она все-таки моя?! Раньше ты говорил другое…
— Ну, а теперь, в честь праздника избавления, я тебе ее дарю!
— Вот спасибо… Значит, от двух шантажистов я избавилась?
— От кого еще? — забеспокоился он.
— Ты и Лена — вот тебе два шантажиста. Ты не убивал, значит, я не сообщница. Вы оба ничего мне не можете сделать. И денег не увидишь как своих ушей, и машины тоже.
— Вот блин, какая ты стала… — тоскливо вздохнул он. — Да я никогда тебе не угрожал!
— Это тебе так кажется, дорогой! Но остается еще Наталья…
— Она же тебе не звонит?
— Я думаю, она все узнала. Если убила Лена, она ничего не может мне предъявить. Она упирала на то, что все расскажет в милиции…
— А откуда она могла это узнать?
— А откуда узнала, что мне нужно алиби?
— Ну, могла просто догадаться, что тебе нужно помочь.
— Допускаю, что так и было. Тут много ума не надо, она ведь знала каждый мой шаг и понимала, что мне грозит опасность… Но как же теперь? Теперь она, значит, догадалась, что мне не нужна ее помощь, мне не страшны ее обвинения? — засомневалась Анжелика. — Нет, мой милый. Откуда она узнала про то, что убила Лена? У меня есть сильное подозрение, что кто-то держит ее в курсе дела.
— Не может быть! Во всяком случае, это не я!
— Может быть, не ты. Но кто?
— Ну, а если она бросила воровать? А если до нее просто дошли слухи, что убила Лена? А если… — вдруг запнулся Саша. — Если она всегда это знала?!
— Что?!
— Знала всегда! И брала тебя на понт, когда угрожала!
— Откуда же она могла это знать?! В тот вечер она не видела Игоря, и он до самой последней минуты не знал, что Лена его убьет… Не мог же он ее предупредить?!
— А может, он ей позвонил?
— Что ты болтаешь? Мертвый?
— Да ведь он не сразу помер. Минуту-другую протянул. И вполне мог набрать ее номер, сказать, что ранен и кем ранен…
— Почему же она не, приехала к нему на помощь?
— Может, ей не хотелось его спасать?
Они помолчали, выкурили по сигарете, но никаких предположений больше не высказывали. Анжелика поднялась из-за стола, собрала пустые тарелки и положила их в мойку.
— Одно я знаю точно, — сказала она, открывая воду. — Она никогда не решится шантажировать меня тем, что я невольно помогала ей воровать. Побоится разрушить свой бизнес. Это будет глупо с ее стороны, а Наталья не производит впечатления дуры.
— Да, верно. Значит, тебе сейчас вообще некого бояться?
— Некого.
— И денег ты ей не дашь?
— И не подумаю.
— А если она потребует?
— Все равно не дам.
— А если будет угрожать?
— Найдется, кому меня защитить.
— Ты о Жене говоришь или обо мне?
— Молчи, защитник, — она намылила мочалку и принялась мыть посуду. — Я больше не имею с тобой никаких дел.
— Ну, тогда займи мне полторы тысячи долларов. Будь человеком!
Анжелика резко повернулась и замахнулась на него мочалкой. Тот даже не вздрогнул и спокойно пояснил:
— Я прогорел, мне надо что играть.
— Брось это дело!
— Ты стала слишком правильная. Может быть, Женя влияет?
— Кто бы ни влиял, но я больше в казино не пойду, играть не буду и ни копейки тебе не дам. Мне надо жить, пойми… И я не хочу, чтобы все началось сначала…
…А в конце лета они с Женей сидели в большой комнате, во главе стола — того самого, за которым поминали в мае Игоря. Был жаркий день, открыли все окна, по квартире гуляли сквозняки, и волосы у Анжелики развевались, попадая ей в глаза, и она смеялась, отводя их рукой, когда целовалась с Женей. Саша очень громко кричал: «Горько!» Зинаида Сергеевна сидела, будто каменная, изображая на лице одновременно радость за дочь и неодобрение ее столь поспешного брака. Но никто не обращал на нее внимания. Со стороны невесты гостей было мало — только Юра, напившийся вдрызг и в конце концов уснувший в ее комнатке, да Ксения, старая знакомая из казино, которая случайно позвонила ей и получила приглашение на свадьбу, как подружка невесты. Нужна же была невесте какая-нибудь подружка? Ксения сидела рядом с Сашей, и они бурно обсуждали игорные дела, привлекая всеобщее внимание. Анжелика старалась не слушать. Со стороны жениха пришли его друзья в количестве пяти человек — как на подбор, парни плотные, не слишком разговорчивые и как выразился Саша, «не нашего круга».
