Остались только такие дураки-неучи, как мы с тобой…
— Оставим эту грустную тему. — Макс махнул рукой. — Меня сейчас интересует совсем другое.
— Что именно?
— Этот милый молодой человек… Ну, который не наступил тебе на ногу. Он-то каким боком здесь очутился?
— Кто его знает… — задумчиво протянула Юлька, разглядывая молодого человека, по-прежнему сиротливо стоявшего у стола.
«Почему он не танцует? — мелькнуло у нее в голове. — Мог бы плясать с Гариковой женой. Как его зовут? Кажется, Женя… Евгений. Неплохо. И сам он недурен. Ну, почти красавец. Больше всего мне, пожалуй, нравится нос…»
— О чем задумалась, душа моя? — вежливо спросил Макс.
— Макс, как тебе нравится его нос? — напрямик спросила Юлька.
— Господи, чей? ;
— Да вон того самого парня, с которым я танцевала.
— Ничего. — Макс критически всмотрелся в парня. — Вполне нордический нос. И оба глаза на месте. Кажется, серые.
— Серо-голубые, — поправила его Юлька. — Мне лучше знать, я разглядела.
— Милая, я вижу, что-то тут неладно, — забеспокоился Макс. — Я, кажется, понимаю, почему ты грохнулась.
— Почему?
— Мимо пролетал Амур и поразил тебя своей стрелой.
— Ты идиот, Максик. Если что и летало в воздухе, так запах его одеколона. Он слишком сильно надушился. Впрочем, слушай, — сощурилась Юлька. — Он ведь, по твоим словам, тоже собирался принести мне сок? Разве не так?
— Зачем я это ляпнул? — затосковал Макс. — Почему в нем ты с первого взгляда нашла массу достоинств, а моих даже не замечаешь?
— Макс, скажу тебе, как женщина — мужчине, — загадочно произнесла Юлька. — Видишь ли… Я могу сколько угодно сидеть с тобой рядом… Не исключено, что мне захочется взять тебя за руку…
— Или пнуть меня в коленку, — подхватил Макс.
— Молчи, дурак!
— Все нежные чувства слились в твоем голосе, дорогая, — обиженно сказал Макс. — Почему именно я всегда у тебя дурак? Почему вот этот нордический принц не может сказаться беспросветным дурнем по сравнению со мной?
— Он уже не окажется дурнем, — возразила Юлька. — Я успела перемолвиться с ним парой слов и грохнулась в обморок.
— А о чем была пара слов?
— Знаешь, он сказал, что с самого начала вечеринки мечтал со мной потанцевать.
— Круто загнул! — уважительно заметил Макс. — Конечно, при таких условиях его любая женщина сочтет умницей и красавцем.
Я бы так не смог завернуть. Врать не научен.
— Это, пожалуй, правда, — подумав, согласилась Юлька. — Сколько я тебя знаю, как ни соврешь — обязательно попадешься.
— Я был бы идеальным мужем, — вздохнул Макс. — Но на роль жениха пока не тяну. Ну не мечтаю я ни с кем танцевать с самого начала вечеринки! Если захочу потанцевать — пойду да приглашу. О чем тут мечтать? Глупые слова и заезженные, а действуют магически.
— Да, действуют… — согласилась Юлька.
— Погоди-ка, мы ушли от темы… — Макс полез в нагрудный карман рубашки и достал мятую сигарету. — Ты хотела мне что-то сказать, как женщина — мужчине.
— Ах да, верно… — Юлька призадумалась. — Ну вот, я могу сидеть с тобой рядом… Держать тебя за руку, беседовать о всякой всячине… Но у меня никогда не возникало желания… Ну, скажем, поцеловать тебя.
— Да ты ведь целовала! — изумился Макс. — Сколько раз!
— Дурень, в щечку, в нос, это все детские игры. Я люблю тебя братской любовью.
— А я тебя — сестринской, — проворчал Макс. — Продолжай.
— Макс, я тебе честно признаюсь. — Юлька приблизила губы к его уху. — Только не смейся. Знаешь, когда я с ним отплясывала… Я вдруг ужасно захотела, чтобы он меня поцеловал.
Представляешь, ни с того ни с сего! Я безнравственная?
— Ты абсолютно безнравственная особа, — хмуро сказал Макс. — Стоит только вспомнить историю твоего первого падения…
— Ты так торжественно это называешь, — поморщилась Юлька. — Вся история того не стоит.
— Учти, дорогая, миллионы женщин не могут забыть своего первого мужчину.
— Ну, это при условии, что есть о чем вспомнить, — возразила Юлька. — Он оказался редкостным занудой, он мог говорить только о себе. Что же тут прикажешь вспоминать со слезами умиления?
— Экая ты неромантичная, — упрекнул ее Макс. — Ладно, допустим, что этот, с носом, окажется не так глуп. По-моему, начал он вполне профессионально.
— Слушай, Фрейд недоделанный, ты мне портишь всю романтику! — вскричала Юлька. — Я тебе говорю, как женщина — мужчине: он мне нра-вит-ся!
— Пас!
— Я ему — тоже! — победно заключила Юлька.
— Ты думаешь, из этого что-то может выйти? — критически заметил Макс. — Учти, у него вид профессионального приставалы.
— Да? А почему же он ни к кому не пристает?
— Это вопрос. — Макс задумался. — Трудно допустить, что он в тебя с первого взгляда влюбился.
— Это почему?
— Видела бы ты себя!
Юлька схватилась руками за голову:
— Черт! Зеркало! Помаду! Умыться!
— Сначала помаду, а потом умыться? — удивился Макс. — Да, я никогда не вызывал у тебя таких странных желаний.
— Ты злодейский тип! — Юлька вскочила с дивана.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — Макс тоже поднялся.
Юлька глянула на него и прочла в его всегда чуть насмешливых глазах тень беспокойства.
«Боже мой, — подумала она. — Если бы я его хоть капельку любила. Как бы мне было с ним хорошо. Увы, увы, увы…»
— Мне хорошо, — мягко сказала она. — До туалета сама дойду, не провожай.
— Юлька, ты не уходишь? — крикнул ей Гарик.
— Не дождешься. Готовьте румбу! Чтобы, когда я вернулась, она уже была! — Юлька триумфально удалилась в ванную. Заперлась и бросилась к зеркалу. "Блин, какая бледная поганка, — вздохнула она, глядя на свое отражение. — Зачем я родилась блондинкой, господи!
У, анемичная морда!" Она символически плюнула в зеркало и открыла воду. Вымыла руки, прополоскала рот, обновила макияж и в полной боевой готовности вышла из ванной. Макс, ждавший ее у двери, дурачась, изобразил, что падает на пол.
— Что ты сделала?! — в ужасе вскрикнул он. — Это же сексуальный идиотизм! Что ты намалевала себе вместо рта?!
— Молчи, хомяк, — грозно сказала Юлька, надувая свои пухлые губы, ярко накрашенные алой помадой. — Неплохо же вышло, разве нет?
