Она искрилась от удовольствия, с упоением рассказывая ему об этой комбинации. Свое сообщение девушка закончила неожиданно четко:
– Я готова дать вам пятьсот баксов за архив и пейджер, чтобы у вас совесть не болела. Ну, что? Продаете? Или хотите поторговаться?
– Деньги оставь при себе, – Андрей больше не мог называть ее на «вы». Он огляделся. Официантов не было видно, кафе будто вымерло.
– Ты начал грубить, но мне, в общем, плевать, – с деланной грустью ответила девушка. – Так что же – ты мне все это подаришь?
– Подарю. В обмен на пистолет.
– Нет, милый! Пистолет не дарится и не продается. Он останется у меня. Я просто забочусь о твоем будущем, дурачок. Как ты докажешь, что это не ты стрелял в ее мужа? И в сыщика? Ты ее любовник. Это многие могут подтвердить. У соседей тоже есть глаза и уши. Вас видели вместе. А знакомых у нее не так уж много. Так что ты будешь на виду, мой милый.
– Предположим, я получу пятьсот баксов, ты – архив… – медленно произнес Андрей. – А что получит Лена?
– Свободу, – пожала плечами девушка. – Этого мало, по-твоему? После двух-то трупов?
– Ты будешь вымогать у нее деньги? А потом все равно донесешь!
– Да пошел ты… – Татьяна спрятала сигареты в сумку и щелкнула замочком. – Я советую тебе оторвать от себя эту пиявку. Так тебе будет спокойнее. Не переживай за нее. Она выкрутится. Ну, так что?
Он заметил в ее руках несколько долларовых купюр. Татьяна призывно помахала ими и положила деньги на скатерть:
–: Берешь? Пейджер при тебе? А где ты хранишь архив? Дома? Или он у Лены? Давай договоримся по-хорошему.
Андрей резко встал. На этот раз она не успела его удержать. Он спустился с балкончика, толкнув и опрокинув по дороге пару стульев, и выбежал на улицу. Перейдя дорогу, Андрей оглянулся. Из кафе никто не выходил. Видно, Татьяну задержал официант, который желал получить деньги и чаевые. Парень даже не подумал о том, что не расплатился за свой ром. Но церемониться с этой тварью он не собирался. Он свернул за угол и направился к Тверской.
Труднее всего было найти исправный таксофон. Наконец ему повезло. Андрей набрал номер, который знал уже наизусть, и услышал слабый, далекий голос Лены.
– Наконец-то ты дома! – закричал он. – Я сейчас приеду!
– Нет, нет… – неожиданно сказала она. – Не надо. Не сейчас.
Андрей подумал, что она его не узнала, и в этом виноват аппарат. Стукнул по корпусу таксофона кулаком, выкрикнул свое имя, звал Лену, недалекий, безжизненный голос все повторял:
– Нет, не надо, я не смогу…
– Чего ты не сможешь? – закричал он, прикрывая трубку ладонью. – Что с тобой? Ты одна?
– Нет, – повторила Лена, как заведенная.
– Но послушай, тут важное дело. Я сейчас встретил одну девицу, и она…
– Я прошу тебя, не надо, – и Лена неожиданно повесила трубку.
Андрей был оглушен. Так она говорила с ним впервые. Никогда – даже в те времена, когда Лена его в чем-то подозревала, не доверяла ему, ее голос не звучал так отчужденно. «Может, ей не хотелось говорить при посторонних? – подумал он, выходя из кабинки. – Кто у нее мог быть?» Он метался вверх и вниз по Тверской и сам не соображал, куда направляется, зачем кружит на одном месте. Краем глаза он заметил девушку в белом костюме. Резко повернулся… Рыжеволосая, худенькая девушка в белых брючках и белой майке рассматривала в киоске журналы. «Так можно рехнуться, – одернул себя Андрей. – Никто за тобой не следит. Успокойся. Эта дрянь еще ничего не могла сделать, она бы не успела… У Лены дома нет пистолета. Это главное. Татьяна может донести в милицию, но обыск ничего не даст. Или?»
Он снова вернулся к таксофону. Ему пришлось ждать, пока поговорит какая-то девчонка лет двенадцати. Она болтала невыносимо долго, корчила уморительные рожицы, складывала сердечком губы, чмокая трубку и своего невидимого собеседника. Наконец Андрей не вытерпел и постучал по стеклу кабины. Девочка бросила на него косой взгляд, в котором читалось: «Зануда!» Но разговор закончила только через две минуты и удалилась, даже не извинившись.
– Лена! – крикнул Андрей, услышав в трубке тихое «алло».
– Лена не может подойти, она одевается, – чуть погромче ответила женщина. Сперва Андрей решил, что Лена притворяется, но потом понял, что у женщин просто очень похожи голоса.
– Я подожду, пока она оденется, – твердо сказал он. – Не вешайте трубку, пожалуйста.
Женщина не ответила ему. Андрей несколько раз сказал «алло» и понял, что никто его не слышит. Наверное, та положила трубку на столик и куда-то отошла. Андрей ждал и прислушивался, ему казалось, что до него доносятся далекие, глухие голоса. Голоса, несомненно, мужские. Потом что-то закричал ребенок. «Это же Димка! – Андрей притиснул трубку к уху. – Что там творится?!» Он долго кричал «алло», надеясь привлечь чье-то внимание. Наконец отозвался какой-то мужчина с низким голосом:
– Слушаю, говорите.
– Мне нужна Лена!
– Кто говорит? – перебил его мужчина.
– Ее знакомый, это не важно кто! Дайте ей трубку! Она дома?! Что происходит?
После короткой паузы он наконец услышал саму Лену. Голос у нее был измученный, в нем слышались слезы:
– Да, я слушаю…
– Лена, это я! – Андрей попытался взять себя в руки. Там что-то творилось, но что? Как она может рассказать при посторонних? И кто эти люди? Почему их так много? Почему они ведут себя, как хозяева, подходят к телефону, требуют, чтобы им представились?
– Я уезжаю, – тихо ответила она. – Меня… Меня арестовали, кажется. Я не совсем поняла… Нашли пистолет. Нет времени, надо ехать.
И резко бросила трубку.
В кабинке было невыносимо жарко. И как на грех, ни одного выбитого стекла! Андрей осторожно повесил трубку на место. В висках гулко стучала кровь, колени стали слабыми. Он никогда не пил так много, как в этот день. Он никогда не слышал ничего хуже, чем сейчас. У него едва хватило сил толкнуть тугую дверь и выбраться на воздух. Улица показалась ему чужой и темной. Потом он увидел, что над Москвой идут темные облака – огромные, серо-сизые, стремительные. Он сделал несколько шагов и остановился.
«Та стерва знала, что говорила… – Перед ним снова возникло лицо Татьяны, ее мышиные белые зубы: – Но значит, она уже донесла… И этот пистолет… Неужели экспертиза докажет, что стреляли из него? А Лена, Лена! Что она делает? Надо отрицать, что пистолет у нее был! Хотя могли быть свидетели… Как теперь до нее добраться?! Ее увозят, уже увезли…» Он бросился вверх по Страстному бульвару, пересек Петровку и вбежал в кафе.
– Та девушка ушла? – выпалил он в лицо парню, в обязанности которого входило отбирать у клиентов плащи.
– Пройдите в зал, – вежливо ответил тот. Выучка у него была безупречная.
В зале все осталось по-прежнему, если не считать того, что появились посетители. Андрей взглянул на балкончик. Стол, за которым сидели они с Татьяной, был пуст, и свеча погасла.
