С тех пор родители даже не пытались усмотреть в ее поступках хоть каплю здравого смысла. Дочь стала для них инопланетянкой, загадочным и опасным существом. Девушка изредка появлялась у них в доме, брала деньги на жизнь и исчезала. Доходили слухи, что у нее часто бывают мужчины. Потом родители узнали, что у Маши появилась новенькая «Шкода». Откуда она взяла деньги на машину – было неизвестно. Настало время, когда дочь и вовсе перестала обращаться к ним за деньгами.
– Ты работаешь? Ты замужем? Откуда у тебя средства? – мать тщетно допытывалась правды, приезжая к дочери и рассматривая ее квартиру. – Откуда эти вещи? Это кольцо? Норковая шуба? Мы ничего такого тебе не дарили!
– Ну, хорошо, я работаю, – как-то ответила дочь. – У меня важная и нужная работа. И я не проститутка, если ты боишься этого.
Отец заявлял о себе редко. В основном по праздникам или на Машин день рождения – когда хотел передать деньги и подарок. Он очень постарел, приобрел астму и уже не мог взбираться к дочери на пятый этаж. Обычно он подъезжал к подъезду на машине и долго сигналил. Девушка сбегала вниз, принимала у него подношение, несколько минут весело болтала, пожимая плечами от возбуждения и холода. Все праздники в основном приходились на зиму и раннюю весну. Она выглядела довольной, почти счастливой, когда целовала отца на прощание и махала ему. вслед. Но отец никак не мог отделаться от подозрения, что дочь у него – сумасшедшая.
ГЛАВА 12
– Ну вот, – Виктор нажал кнопку звонка. – Сейчас сама посмотришь.
Она со скучающим видом рассматривала свой мокрый зонтик. С утра лил дождь, и настроение у нее тоже было какое-то дождливое. После прилива энергии каждый раз наступал упадок сил. Вчерашний день она могла назвать удачным. Но сегодня ее все раздражало, и девушка с трудом держала себя в руках.
Дверь приоткрылась. Увидев Виктора, хозяйка приветливо распахнула дверь настежь:
– А я думала, вы уж не приедете. Входите, пожалуйста.
Им показали единственную комнатку – чистую, оклеенную светлыми обоями. Меблировка была довольно простая, но тут было все необходимое – широкий диван, кресло, стол, «стенка» и телевизор. Девушка обошла квартирку в две минуты и обратилась к Виктору:
– Очень мило. Почему ты сомневался?
– Как же без тебя? – пробормотал тот, явно стесняясь присутствия хозяйки. – Ну, тогда мы снимем ее. Танечка, посиди минутку.
Он усадил ее в кресло, и девушка сгорбилась, подперев подбородок кулаками. Она следила, как мужчина вносит плату за два месяца вперед, дает залог за телефон. Ею овладела какая-то апатия. Она поймала себя на мысли, что готова сейчас же встать и уйти – настолько у нее не лежала душа к этому делу. «Не сходи с ума, – посоветовала она себе. – Ты взяла задаток и надо работать честно…»
Хозяйка звала ее на кухню, чтобы показать, где стоит посуда. Но Таня отмахнулась:
– Это не важно. Мы питаемся в ресторане.
У женщины слегка вытянулось лицо, но, оценив взглядом дорогой костюм Виктора и бриллиантовое колечко девушки, она предпочла промолчать. Попрощалась, сладко улыбнулась квартиросъемщикам и исчезла, вытащив из пустого шкафа свой плащ и зонт.
– Она что – не живет здесь? – Таня никак не ожидала такого поворота событий.
– Конечно, нет. Квартира стояла пустая… – Виктор подступил к девушке. – Тебе здесь нравится? Немножко пусто, но зато никто не помешает.
– Постой, – она попыталась удержать его жадные руки. – Ну, погоди же! Я сегодня плохо себя чувствую, и правда, не могу…
– Таня!
Его руки стали грубыми и настойчивыми. На миг она обезумела от злости, рванулась и наотмашь ударила его по лицу:
– Пошел к черту!
И тут же замерла. На его щеке проступили белые следы от ее пальцев. И свежая царапина – это «постаралось» кольцо с бриллиантами. Виктор стоял, как оплеванный, и виду него был чрезвычайно глупый.
– Как ты груб! – Таня задыхалась, приводя в порядок одежду. – Сразу хватать… Хоть бы спросил, как я себя чувствую, какое у меня настроение… Нет, сразу тащить в постель!
– Какого черта… – в его голосе послышалась скука и злость. – Я вожусь с Тобой неделю, таскаюсь по ресторанам, вместо того чтобы отдыхать после работы! А теперь ты закатываешь мне сцену оскорбленной невинности?
– Замолчи! Мы сейчас бог знает что наговорим друг другу!
От ее крика он пришел в себя. Пожал плечами и вышел на кухню. Оттуда потянулся сигаретный дым. Заскрипел паркет – Виктор тяжело расхаживал из угла в угол, натыкаясь на табуретки. Таня, сжав зубы, приводила в порядок дыхание. «Я с ума сошла, что позволила притащить себя в эту дрянную хату. – Она огляделась по сторонам. – Меня видела хозяйка, и она может дать показания. Хотя в этом парике меня сам черт не узнает… Вечные парики, вечный грим… А однажды я все же попадусь. Из-за такого же вот срыва. Он может что-то заподозрить. Он ведь такой трус!»
Когда девушка вышла на кухню, она уже полностью владела собой. Мужчина стоял у окна и курил, придерживая полуоткрытую створку. Она подошла к нему сзади, положила руку на плечо:
– Прости. Что это со мной творится, не понимаю. Не иначе, погода влияет.
Он дернул плечом, не слишком резко. Таня прижалась щекой к его спине:
– У меня скверный характер, я знаю. Все так считают. И ты тоже?
– Я начинаю жалеть, что послушал тебя, – Виктор развернулся. Щека приобрела нормальный цвет, если только желтизна может быть нормальной. Но царапина выделялась еще ярче. – Ты располосовала мне морду. Где я покажусь в таком виде? В зоопарке?!
– Боишься жены? Она ревнивая? – Таня слегка коснулась царапины пальцем, потом встала на цыпочки и провела по его щеке кончиком языка.
– Отстань, – бросил он, но не оттолкнул девушку. Его руки снова оказались у нее на спине. Таня беспрепятственно позволила увести себя в комнату и усадить на диван. Он расстегивал на ней куртку, нашаривал пуговицы на блузке. Она была, как деревянная. Девушка ничем ему не мешала, но и не помогала – ни словом, ни движением. Виктор опрокинул ее на спину, и она обреченно сбросила туфли, забираясь на диван с ногами.
Диван оказался неимоверно скрипучим. Сколько таких диванов скрипело на ее памяти! Сколько было съемных квартир, неуютных, необжитых, которые снимались с единственной целью – заманить клиента и свести его с Гришей… Эти квартиры снились ей ночами. Эти диваны скрипели в ее кошмарах. Диваны, обрызганные кровью, скомканное постельное белье, Гриша, собирающий с пола гильзы, переодевание в присутствии трупа, который все еще смотрит в ее сторону бессмысленными глазами…
– Что с тобой?
Она так сильно вздрогнула, что Виктор остановился. Диван замолчал.
– Ничего, – шепнула она, не открывая глаз. – У тебя такие холодные руки!
За окном шумел дождь. Все сильнее и сильнее. Он превращался в настоящий ливень, в белую шипящую стену, которая падала на город, срывая листья с деревьев, переполняя канализационные люки. Виктор отпустил ее и сел на краю постели. Виду него был обескураженный и усталый.
