– Да, теперь вот так и хожу. Иначе ничего не заработаешь, там пластырь. Могут подумать, что шанкр заклеила. Здравствуйте.
Андрей остановился. Он был в замешательстве. Она хотела его видеть? Да уж не соврал ли Рамиль? Ничего похожего на радость встречи тут не наблюдалось. Скорее – наоборот. «Она бы убежала, если бы посмела, – подумал он. – А она ничего не смеет. И никогда ни на что не решалась. За что такую убивать?»
– Ты давно из больницы? – спросил он, чтобы хоть как-то начать разговор.
Она кивнула.
– А я совсем недавно вышел, – Андрей улыбнулся. – Оба мы с тобой инвалиды. У меня вот голова не в порядке.
Снова кивок. И хриплый голосок:
– У вас не найдется сигаретки?
Андрей объяснил, что после сотрясения старается не курить. Она качнула дешевой блестящей сумочкой, открыла ее и достала свои сигареты. Уж тут-то Андрей ее узнавал. Если Светка могла воспользоваться чем-то чужим вместо своего – она всегда пользовалась. Правда, ничего не воровала, просто просила разрешения. Обычный синдром проститутки, которой слишком тяжко даются деньги, чтобы тратить их впустую. Светка закурила и взглянула на свои плоские электронные часы. Тоже дешевка, китайская подделка под«Сейко».
– Что-то народу сегодня нет, – отвлеченно заметила она. – Стою вот, думаю.
– О чем? – подхватил Андрей.
– О жизни. Я хотела прийти к вам в больницу, но так и не смогла. Простите.
– А я тебя ждал, – Андрей достал из кармана снимки. – Не хочешь взглянуть?
Она вытянула шею, разглядела, что изображено на фотографиях… И качнула головой:
– Не понимаю, что это?
– Не что, а кто. Это ты! – Андрей сунул ей ту фотографию, где Светка получилась особенно хорошо. – Перестала себя признавать?
Но девушка вдруг оттолкнула его руку. И как будто сама испугалась этого жеста. Оглянулась по сторонам и очень тихо проговорила:
– Нам с вами не стоит разговаривать.
– Ты же сама хотела прийти в больницу, поговорить!
– А вот сейчас не хочу, – она опять начала озираться. Андрей поддался ее настроению и тоже огляделся. Никого. На стоянку въезжают две машины – одна за другой. Их встречает какой-то парень – наверняка новый напарник Рамиля.
Светка вдруг решительно произнесла:
– Вы можете выделить мне немного денег?
– Что? – Андрей нервно хохотнул. – Прости, но я и даром не стал бы. Ты не в моем вкусе.
– Так и ты не в моем! – бросила она, перестав церемониться. – Я спрашиваю – у вас есть деньги, чтобы пойти со мной? Тогда я смогу сказать, что вы меня просто сняли. Но нужно отдать деньги…
– А просто так мы поговорить не можем? – Он видел, что девушка боится. Но кого? Чего? Поблизости не было даже признаков ее сутенера.
– Просто так – нельзя, – грустно ответила она. – С меня же потом спросят…
– А кто скажет?
– Найдется кому. – Она нетерпеливо махнула сумочкой: – Или вы идете со мной, или уходите. Не надо так вот стоять. Вы отпугиваете клиентов.
– Сколько ты берешь?
Она назвала сумму. Андрей задумался лишь на миг. Он увидел ее лицо – напряженное, взволнованное…
Нет, она несомненно хочет с ним объясниться… А ее первое равнодушие – показное.
– Я заплачу тебе эти несчастные тридцать долларов – сказал он, наконец. – В конце концов, это не деньги. Но я не пожалею?
Она бросила в его сторону быстрый взгляд и вполне равнодушно ответила:
– Обслужу, как полагается.
– Тьфу ты! Я тебя о другом спросил! Ты мне все расскажешь?
Она дернула подбородком, сделала шаг ему навстречу и вдруг взяла Андрея под руку.
– Куда пойдем? – привычно спросила она. – К тебе или ко мне?
– Ко мне нельзя, у меня отец… – Он припомнил, как они с Рэмом гадали, куда Светка отвозит своих клиентов. – Давай к тебе.
– Это недалеко, – успокоила его Светка, и они двинулись в путь.
«Это» и в самом деле оказалось неподалеку. Светка шла бездумно, машинально, не обращая внимания па дорогу. Казалось, она может пройти этот путь с завязанными глазами, даже во сне. Сколько раз она шла и ехала этим переулком? Туда и обратно, туда и обратно. Она крепко держала под руку Андрея, словно боялась, что клиент сбежит. Наконец они вошли во двор обычного девятиэтажного дома.
– Сюда, – впервые подала голос Светка. Она провела Андрея в темный, вонючий подъезд и нажала кнопку лифта, которую нашла наощупь. Загорелся грязный красный огонек, и лифт поехал вниз.
Тебе снимают квартиру? – поинтересовался Андрей. Но Светка пропустила вопрос мимо ушей. Она вошла в лифт первой, Андрей последовал за ней. Острые запахи мочи усилились. На стенах кабины красовались выжженные звезды, свастики, английские названия групп.
– Осторожно, – сказала Светка, и Андрей понял, что чуть не вступил в лужу, разлившуюся в углу кабины. Такие сюрпризы ему были привычны. Многие клиенты на стоянке, поставив машину, считали своим долгом отлить здесь же, рядом со своим сокровищем, чтобы не терпеть до дому.
– Страшноватенький подъезд,– начал Андрей светскую беседу. – Здесь всегда темно?
Светка вздрогнула, будто очнувшись от своих мыслей, и повернулась к нему:
– Андрей, там в квартире будут еще люди… Вы не обращайте внимания, делайте вид, что вы меня просто сняли.
Он даже не успел ей ничего возразить. А ее предупреждение Андрею совсем не понравилось. Лифт в тот же миг остановился, и обожженные двери рывками разъехались в стороны. На этом-этаже – последнем, девятом – свет горел. Здесь было четыре двери. Светка остановилась у одной из них обитой зеленым дерматином, и нажала кнопку звонка.
Кто-то посмотрел в «глазок», и дверь немедленно открыли. Андрей готовился к худшему – к встрече со Светкиным сутенером. Но на пороге стояла пожилая, расплывшаяся женщина в ярком халате – черном с красными розами. Ни слова не сказав, она подождала, пока парочка войдет, заперла дверь, опять приникла к «глазку» и удалилась на кухню. Да, это была обыкновенная московская квартира – судя по количеству дверей – трехкомнатная. Из-за одной двери доносилась музыка – нечто тоскливое, безмелодийное, типа техно.
– Сюда, – шепнула Светка и приоткрыла другую дверь. – Я сейчас включу свет.
Андрей вошел вслед за ней. Вспыхнула дешевая люстра – рыночная пластиковая подделка под хрусталь. С плафонов взлетели сонные мухи и закружились под потолком. В комнате пахло чем-то кислым.
– Открой окно, – попросил Андрей и поискал глазами, куда присесть.
Из мебели тут была только широкая кровать, наспех застланная мятым бельем, приколоченная к стене вешалка, единственный стул и зеркало в углу. Андрей выбрал стул – к постели ему не хотелось прикасаться. Светка тем временем покорно выполнила его просьбу. Скрипнула рама окна, и в прокисший воздух медленно проникла свежая струя.
