Ей было ясно, что оставаться в этой квартире ни минуты нельзя. Ее адрес никому из магазинного начальства был неизвестен – ведь они снимали квартиру, не прописываясь в ней. Но это утешением служить не могло. «Они наверняка-уже знают этот адрес, – подумала она. – Я его не скрывала… Если узнали, что это именно я курила в подсобке, адрес тоже могли узнать у девчонок. Или выследить меня. Много ума не надо». В паспорте, который хранился у Ванессы, значилась прописка ее родителей. К родителям тоже идти нельзя. Она подумала, правильно ли сделала, что отправила туда Мартына?
«А куда мне еще его девать? А самой мне куда деваться?» Она втиснула в переполненные сумки несколько своих личных вещей. Оставлять их тут она не хотела. А затем позвонила на работу отцу… Он приехал к ней и помог перевезти вещи…
… – Почему же ты не могла остаться на той квартире? – спрашивала ее мать уже поздним вечером, когда Мартын наконец улегся спать. Они с матерью сидели на кухне, плотно прикрыв дверь. Отец тоже лег. Он почти не задавал Насте вопросов. У нее сложилось впечатление, что он все понял без слов. Во всяком случае, он смотрел на дочь с тревогой и как будто не решался ее спросить о чем-то… А для матери было ясно одно – семейная жизнь у Насти не сложилась, отсюда и все беды.
– Мам, я там не могла оставаться ни одного дня, – устало отвечала Настя. Она не переоделась, даже тапочки надела через силу. Каждую минуту ей хотелось вскочить и уйти – хотя бы затем, чтобы не навлекать на этот дом опасности. И еще потому, что сама она здесь была совершенно беззащитна.
– Квартира оплачена? – спросила мать.
– Да конца следующего месяца.
– Ну, и пожила бы там. Зачем швырять деньги на ветер. Жалко, что пересдать нельзя.
– Мам, я туда не вернусь.
– Куда он ушел? – переменила тему мать. – У него кто-то появился?
– Может быть.
– Записки, говоришь, не было?
Вместо ответа Настя закрыла глаза. Разговор шел по замкнутому кругу. Если она не скажет правды, они будут говорить бесконечно. А как трудно держать себя в руках, когда хочется закричать, позвать на помощь, схватиться за кого-нибудь… Знакомая история, которую она уже пережила в семнадцать лет. Тогда никто так и не узнал правды. «Мама даже не представляет, что я – убийца, – подумала Настя. – Зато она узнает, когда меня убьют. А что хуже?»
– И даже не позвонил. – Мать подняла трубку и послушала, работает ли телефон. – Это уму непостижимо. Вы не ссорились хотя бы?
– Не больше чем всегда.
– Не понимаю. Этот твой Витя – какое-то тупое животное. Он тебе совсем не подходил. И денег не оставил – уж этого я не ожидала.
– Мама, – вдруг сказала Настя. – Ты будешь расстраиваться, если я умру?
Мать застыла с трубкой в руке:
– Ты с ума сошла?! Он этого не стоит!
– Мне нужны деньги, – продолжала Настя. – Не знаю сколько, но как можно больше. Отец может мне одолжить?
– Зачем?
– Мне нужно жить отдельно. Снять хотя бы комнату. Переехать в другой район Москвы.
Мать кивнула:
– Понимаю, у тебя депрессия. Но как это не вовремя… Сейчас у нас туговато с деньгами. Я утром спрошу отца, он для тебя всегда на все готов… Но я тебя прошу об одном – не делай глупостей.
– Немножко поздноты просишь, – Настя встала. – Я лягу с Мартыном. Так ты попроси отца, меня выручит любая сумма.
Утром отец безоговорочно выдал ей не слишком толстую пачку денег. Настя поняла, что это было все, что ему удалось отложить. Она не решилась пересчитать – слишком многое зависело от этой суммы.
– Спасибо, пап, я все верну.
– Ты очень изменилась, – вдруг сказал отец, наблюдая, как Настя укладывает деньги в сумочку. – Даже не знаю, что с тобой случилось.
– Я стала грубой, – помогла ему Настя.
– Не сказал бы. Ты как-то накрепко замкнулась. Я ведь все вижу. Мать ты почти обманула, но мне могла бы сказать правду. Дело не в твоем несчастном Вите. Ты давно его не любишь.
– Нет, пап, – Настя не поднимала глаза, продолжая машинально открывать и закрывать сумочку, щелкая замком. – Я его никогда и не любила.
– Так что же случилось?
Настя пожала плечами. Она поняла, что отец обиделся, но не могла заставить себя открыть рот, сказать ему все.
– Как хочешь, – наконец нарушил он молчание. – Главное, не делай глупостей.
Это просто слова, пап, – Настя повесила сумку на плечо. – Глупости делаются сами собой. Я пойду искать себе жилье. Ночевать я уже не вернусь.
– Дождись хотя бы матери, она же сейчас твоих любимых плюшек принесет.
– Нет, пап, я пойду. И еще… – она на мгновение замялась. Но это было необходимо сказать. – Мартына сейчас лучше подержать дома. Не надо ему ходить в садик. Скажи маме, когда она вернется… Если кто-то неожиданно позвонит в дверь – не открывайте. Сперва спросите, посмотрите в «глазок». Если что – вызывайте милицию.
– Настя!
Через минуту ее уже не было в квартире.
Глава 3
На площадке между первым и вторым этажом она пересчитала деньги. И медленно закрыла сумку… «Если перевести на доллары, здесь триста пятьдесят, не больше… Квартиру мне не снять – агентства требуют комиссионные в размере месячной оплаты, а нижняя планка – двести пятьдесят-триста долларов в месяц за однокомнатную…» Вечером, в постели, она изучила свежую газету «Из рук в руки», купленную специально с целью поиска жилья. «Я могу снять комнату – месяца на два. В этом случае на еду мне уже не хватит. Если я сниму комнату на месяц – хватит на еду, но что решит месяц? За месяц мафия обо мне не забудет. Это будут выброшенные деньги».
Оставалось одно – попросить о помощи кого-нибудь еще. У родителей она уже просить не могла. Настя вышла из подъезда, быстро оценила обстановку. Во дворе стояло несколько машин, но только в одной был пассажир, и он никак не смахивал на мафиози – это был заморенный, чахлый, типично городской ребенок в возрасте Мартына. Настя махнула ему рукой, проходя мимо, но ребенок даже не взглянул на нее.
Неподалеку от родительского дома было местное отделение связи, а в его помещении находился московский таксофон. Туда она и направилась. Звонить с улицы ей не хотелось. Входя на почту, она уже точно знала, с кем поговорит в первую очередь. Нужен был человек, хорошо ей знакомый, и вместе с тем такой, с кем она давно не встречалась. Настя решила, что «давно» – это значит, до появления Вити. Потому что Вите она уже совсем не доверяла. Она выбрала Леру.
Как ни удивительно, та ее сразу узнала, еще по голосу, Настя даже не успела себя назвать. Лера воскликнула:
– Ну, ничего себе, ты пропадаешь!
– Да, я… – начала было Настя, но та ее перебила:
– Ты хотя бы в Москве?
