– Послушайте, но он… Он тоже погиб!
Настины слова произвели на них громовое впечатление. Второй гость вскочил, а с кухни выглянул третий – самый пожилой:
– Что она болтает?!
– Гиминский погиб?! Ты видела?! Откуда ты знаешь?! И до Насти вдруг дошло, что они-то как раз ничего об этом не знали. «Язык мой, враг мой! – она выругалась про себя. – Значит, это скрывают от них, а я-то проболталась… Наверное, в газетах ничего не было… Как теперь крутиться?»
– Кто его убрал? – Чернявый придвинулся так близко, что она ощутила на лице его мятное дыхание – он усиленно жевал жвачку.
– Откуда мне знать? – Настя часто-часто заморгала, не в силах смотреть на его лицо. Попросить его отодвинуться она боялась.
– Ты мне не груби! – повысил голос чернявый, но его остановил пожилой гость:
– Она тебе не грубит, Алик. Давайте поговорим спокойно. Алик, сядь.
Настя с облегчением увидела, что все рассаживаются по местам. Пожилой мужчина достал из принесенного с собой пакета бутылку армянского коньяка, послал Алика на кухню за стаканами. Потом он молча налил коньяк в четыре стакана, один протянул Насте:
– Давай, барышня, за знакомство.
Она нерешительно взяла стакан и сказала:
– А вы мне не представились.
– Так и ты нам… – Пожилой мужчина хохотнул. – Это вот Алик. Это Рафат. Меня зовут Кеша. Тебя – Настя, я это и так знаю.
«Как я его буду звать Кеша, если ему лет пятьдесят?» – подумала Настя. Но возражать было глупо. Она кивнула и выпила коньяк. Ей предложили закурить, и снова она не отказалась. – «Похоже, со мной заигрывают… – думала она, стараясь ни с кем не встречаться глазами. – Почему? Я что – стала важной птицей? Могли бы просто прикончить, если я им мешаю… Но я им не мешаю. Я им почему-то нужна…»
– Так вот, Настя, – вздохнул Кеша. – Такие-то дела… Гиминский, значит, погиб. Где это случилось?
– В Париже.
– Странно. Разве он был не в Марселе?
Алик полез за сигаретами. Рафат держался по-прежнему – с оттенком превосходства. Настя чувствовала, что все эти хождения вокруг да около ему не по душе, и боялась его больше всех.
– Понимаете, я же никого из них не знала, – оправдывалась она. – Мы совершенно случайно познакомились.
Лера меня туда привезла в гости… Я видела только Влада, и все.
– И больше ни с кем не встречалась? – недоверчиво спросил Алик. – А как насчет Сергея? Это ведь он отправил тебя в Париж!
«Все знают, – поняла она. – Неужели следили за нами в аэропорту?! Зря он поехал меня провожать… Но кто они такие? Почему они следили за нами в Марселе? Откуда им все известно?»
– Да, действительно, Сергей там был… – призналась она. – Но всех и не вспомнишь.
– Всех не надо, – успокоил ее Алик. – Русские нас вообще не интересуют.
– А кто вас интересует? – удивилась Настя. – Алжирцы?
И поняла, что попала в точку. Все трое как-то подобрались, сам воздух в комнате наэлектризовался.
– Но с алжирцами меня не знакомили, – закончила Настя. – И вообще… Почему вы обратились ко мне?
На этот вопрос ей не ответили. Наконец заговорил Кеша. Сперва он разлил по стаканам остатки коньяка и снова протянул ей стакан:
– Давай выпьем за плодотворное сотрудничество. Ха! Надо же – сотрудничать с такой красивой молоденькой девушкой! У меня дочь старше тебя.
Настя едва пригубила коньяк. Она уже совсем ничего не понимала. «Это бандиты, все ясно. Или спекулянты, такие, как Шебеко. Но почему они пришли ко мне с этим разговором? Неужели им не у кого больше получить информацию?» И сама себе ответила: «А что ты удивляешься? Может, и не у кого. Столько народу поубивали, может, убили их осведомителей… А может, они просто проверяют меня на вшивость, может, я для них опасна… Но тогда почему они явились сюда втроем… Может, все-таки пришли убить меня, чтобы не трепалась?»
– Настя, ты никогда не была в Кельне? – вдруг переменил тему Кеша.
– Это в Германии? Никогда. Я была только в Турции и вот во Франции.
– В Турции у меня родственники, – вдруг сказал Рафат и снова надолго замолчал.
Настя тоже не собиралась лезть на рожон. Она ждала новых вопросов, а все трое тоже чего-то от нее ждали. Все закурили, и в комнате Стало нечем дышать. «Странно все это! – думала Настя, разглядывая свою тлеющую сигарету. – Я бы поняла, если бы они меня били, допрашивали, угрожали. Это уже было! Но ведь они сидят и мило проводят время… Рехнуться можно. Что им от меня надо?!»
Зазвонил телефон. Алик встал, снял трубку, послушал и сунул Насте:
– Мама.
Настя чуть не рассмеялась – так естественно он все это проделал.
– Мам, ты? – спросила она.
– Почему ты молчишь? – возмутилась мать. – Я тебе звоню, чтобы ты поставила будильник на пять утра. Почему ты еще не спишь?
– Как на пять, мама? Зачем?
– Ты же завтра выходишь на работу в киоск, забыла? А он открывается в семь. Пока разложишь товар, пока доберешься до работы… Все, ложись! Не занимайся глупостями!
Мать положила трубку. Настя машинально взглянула на часы и глуповато ухмыльнулась – был без нескольких минут час ночи.
– Случилось что-то? – довольно равнодушно посочувствовал Кеша.
– Ничего. Мне просто рано вставать на работу.
– Мы поняли намек, Настя. Кстати, где ты работаешь?
– Я киоскер в «Роспечати».
Все трое переглянулись. Видно было, что это сообщение они восприняли, как юмор.
– Ладно, Настя, в сущности, мы неплохо провели время, – Кеша встал первым. – Хотя, знаешь, ты нам не очень помогла.
– А вы скажите, что вам нужно? Может, я и помогу, – почти нагло ответила Настя. Она чувствовала себя куда уверенней. Неизвестно, как это произошло, но она точно видела – эти трое очень с ней осторожны, боятся ляпнуть лишнее…
– Знаешь, Настя, – это вмешался Алик. Он тоже погасил сигарету и поставил свой пустой стакан на пол. – Мы, конечно, уйдем. Но сперва ты бы нам рассказала побольше о Париже.
– Например?
– Как погиб Гиминский?
– В него стреляли. В голову.
– Ты видела это? – Кеша вертел в пальцах незажженную сигарету. Лицо у него было напряженное, он впился в Настю взглядом.
– Я? Нет. – Настя понимала, что в этом было бы глупо признаваться.
– Откуда же ты узнала?
– Об этом было в газетах.
Рафат шумно выдохнул воздух и помотал головой. И вдруг вскочил, заорал:
– Врешь, сука, не было об этом в газетах! В каких газетах? Она над нами издевается!
