Они будто услышали ее мысли.
– Почему Сергей отвез тебя в аэропорт сам? – заговорил Кеша.
– Не знаю.
– Так уж не знаешь?
– Может, я ему понравилась? – Настя сыграла наглую улыбку, но на душе у нее стало очень тяжело.
– А что? Ничего удивительного. Он известный бабник. Зачем он тебя отпустил?
– А он должен был меня убить, по-вашему? – Настя продолжала изображать наглую дурочку, но видимо, получалось плохо.
– Ты столько видела, познакомилась с такими людьми, – заметил Рафат. – Странно, что он тебя отпустил. Хочешь знать, что мы думаем об этом?
Настя пожала плечами.
– Он использовал тебя в качестве приманки. И ему это удалось! – жестко сказал Рафат.
– Почему вы так думаете?
– Гиминский погиб. Он ведь нашел Гиминского, так? Гиминский искал тебя, а Сергей следил за тобой в Париже. Ведь Гиминский поехал с деньгами в Париж, верно? Что это был за особняк? Ты можешь показать на карте?
Настя искренне засмеялась:
– На карте? Я свой дом не смогу показать на карте. Я не разбираюсь в этом.
– Что это был за район? Откуда тебя туда везли?
– Из кафе «Арлезианка».
– Где это?
– Я не помню. То ли на Монмартре, то ли на Монпарнасе. Что-то из двух этих названий.
– Ты что – в самом деле ничего не соображаешь? – вскинулся вдруг Алик, но Кеша положил руку ему на плечо. Тот замолчал.
– Понимаешь, девочка, – заговорил Кеша. – То, что ты нам рассказываешь, – это все очень важно. Ты и сама видела, из-за какой чепухи убивают людей. А это – не чепуха. Я понимаю, что ты случайно попала в эту заваруху. Подруга тебя продала. Я понимаю, что ты ничего не сделала, что все сделали за тебя. Но я одного не могу понять. Ты три раза избежала смерти. Первый раз – в деревне. Второй – в Марселе, в гараже. Третий – в Париже, когда на твоих глазах убили Гиминского. Ведь ты при этом была. Все три раза ты была нежеланным свидетелем. От тебя не было никакой пользы, проще всего было тебя убрать. Но тебя три раза пощадили. Настя, ты меня считаешь за дурака?
Она съежилась.
– Просто так чудес не бывает, – закончил он. – И спасали тебя недаром. Взамен ты оказывала Сергею какие-то услуги. Не думаю, что сексуальные. Тогда бы он тебя не пощадил. Что это были за услуги?
– Вы сами сказали, что я была в роли приманки, – буркнула Настя.
– Правильно. Но эта роль закончилась, когда убили Гиминского и нашли деньги. Ведь эти два события совпали?
– Д-да. Но…
– Что?
Настя вздохнула и решительно заявила:
– Я не стала ждать, когда меня спасут в третий раз. Я от них сбежала.
Алик закрыл лицо руками и захохотал. Рафат что-то проговорил, глядя на экран. Зато Кеша был очень серьезен:
– Девочка, это уже наглость. Что ты нам байки травишь?
– Да клянусь вам, сбежала! – воскликнула Настя. – На меня никто не обращал внимания! Они были слишком заняты вашим Гиминским…
– Ого, – заметил Алик. – Нашим Гиминским. Очень интересно. А ну. иди сюда.
Настя подошла и уставилась на экран. Там была цветная крупномасштабная карта какого-то города с очень кривыми улицами. Названия улиц были французские.
– Ты помнишь, как Лера везла тебя из гаража? – спросил Алик. – Вот, погляди. Это может быть здесь? Или здесь?
С помощью «мышки» он передвигался по улицам Марселя, останавливался у всех баров, аптек, заправочных станций, магазинов и каждый раз придирчиво спрашивал Настю:
– Не похоже? Может, это? Куда повернуть? Направо? Может, немного вверх? Хорошо, начнем от побережья, ты же должна была что-то запомнить!
Минут через пятнадцать перед Настей впервые мелькнуло что-то знакомое:
– Постойте… – возбужденно заговорила она, наклоняясь к экрану. – Вот этот бар, я его, кажется, помню… Кажется, этот, на углу. Мы его проехали, прежде чем повернуть… А гараж должен быть левее, дальше по улице. Да вот же он!
Впервые в жизни Насте удалось что-то узнать на карте, и она страшно обрадовалась. Только немного позже до нее дошло, что она сейчас сдает Сергея. Но мужчины очень оживились:
– Значит, этот гараж? Так, очень хорошо. Теперь давай попробуем найти последнюю хазу, где тебя держали.
Теперь Настя сжала волю в кулак. Она ни за что ничего не опознает, даже если им удастся найти тот самый дом. Она укажет на другой дом. Что может быть легче?
Через час они от нее отступились. Настя ссылалась на то, что в этот дом ее привезли ночью, и она ничего не разглядела.
– Что ж, уже что-то, – задумчиво проговорил Кета. – Это хорошо, что ты нам помогаешь. Ты, наверное, думаешь, что мы тебя даром мучаем? Сколько ты хочешь получить за эти сведения?
– Нисколько, – буркнула Настя. Она была совершенно измучена. Даже третья чашка кофе не придала ей бодрости.
– Ты что – совсем нам не веришь? Ладно. Скажем, дадим тебе на новую шубку. Две тысячи. Хватит? Если недовольна – скажи, мы надбавим.
Настя оторопела:
– Две тысячи долларов?!
– Девочка, а ты еще не поняла, что тебе по жизни везет? – засмеялся Кеша. – Где другой башку сломает, ты денежки загребаешь. Может, у тебя какой-нибудь амулет есть?
– О, господи… – Настя зевнула и прикрыла рот рукой. – Ничего я не понимаю. Конечно, от денег отказываться глупо.
– Так ты берешь?
– Беру, – решилась она. – Это все? Я могу идти?
– Но ты же не сказала нам главного, – напомнил ей Кеша.
Настя насторожилась:
– О чем вы?
– Как ты связываешься с Сергеем?
Теперь на нее никто как будто не обращал внимания.
Рафат продолжал щелкать «мышью», Алик закурил. Кеша достал из кармана ключ и двинулся куда-то в глубь комнаты. Девушка молча ждала продолжения. Наконец, отперев и заперев какой-то шкаф, Кеша вернулся к ней. Он протягивал деньги:
– Бери. Две тысячи. Повторяю – если мало, я добавлю.
– Я не связываюсь с Сергеем. – Настя даже не протянула руку за деньгами. «Какой кошмар, – думала она. – Как я могу продать то, чего у меня нет? Они же из меня душу вынут…»
– Хорошо. А он связывается с тобой? – устало переменил вопрос Кеша. – Бери деньги.
– Я не могу их взять. Я не имею с ним никаких контактов.
– Все равно возьми деньги. Мы же будем сотрудничать, – Кеша почти силой раскрыл ее кулак и вложил туда купюры. – Деньги тебе не помешают. Живи, работай, мы будем рады тебе помочь. Но и ты нам помоги. Сергей – большая сволочь, девочка моя. Ты думаешь, он хороший, потому что обошелся с тобой по-доброму? Это вышло случайно. Цели-то у него были поганые. Как ты уцелела – я не понимаю. Хотя, конечно, догадаться можно.
