– Конечно, я по тебе соскучилась, – Настя потерлась головой о его плечо. – Ты на меня ни за что не сердишься, нет?
– Сержусь, – коротко ответил он. – Трудно вынести эти тайны, Настена.
– Ох, пап, – она выпрямилась. – Мне и самой трудно. Ксения не приходила?
– Конечно, приходила. Настя остановилась:
– Она так и шляется к вам?
– Так и шляется. Я решил вызвать милицию.
– Нет! Только не это! – Настя сжала его руку. – Все можно решить мирным путем!
– С этой тварью – ничего решить нельзя. Если она сейчас там – я немедленно звоню в милицию. Пойми, мне страшно оставлять там наших. А тебе не страшно за сына? Он даже погулять из-за той гадины спокойно не может. Твоя мать вчера гуляла с ним, и эта тварь подошла и стала к ним приставать. Мартыну сказала, что он сын… Не буду повторять, чей он сын, по ее мнению. Но ребенок весь вечер спрашивал нас, что значит это слово!
Настя сжала кулаки:
– Ладно же! Больше она не придет!
– Что ты выдумала? – Отец остановился и развернул ее к себе: – Настя, скажи, что между вами общего? Это как-то связано с той старой историей, да?
Настя покачала головой, но это его не убедило. Он продолжал:
– Я помню, как ты прибежала домой после той проклятой дискотеки… На тебе лица не было! Ноты нам и тогда ничего не рассказала. Мы думали, все в порядке, ты ни в чем не замешана, случайно попала в эту переделку… И гляди, что получается из твоего молчания. Проходит шесть лет – и она тут.
– Пап, ее больше не будет!
– Опять будешь драться?
Настя покачала головой:
– Нет, на это я уже не способна. Хотя, может, и надо ее побить. Пап, давай я сейчас поеду с тобой. Если мы ее встретим, я разберусь за пять минут.
Отец не возражал. Через полчаса они входили во двор родительского дома. Еще не свернув к подъезду, Настя услышала там визгливый пьяный хохот, рев магнитофона. Компания оккупировала лавочку и задевала всех, кто проходил мимо. Отец как-то внутренне сжался. Настя тоже испугалась, но уже не за себя.
– Пап, иди вперед. Я поднимусь наверх за тобой.
– Ты с ума сошла. Я тебя с ними не оставлю!
– Пап, она мне ничего не сделает. – Настя уже увидела Ксению. Та стояла перед лавочкой, широко расставив ноги, и хохотала, перегнувшись пополам.
– Хорошо, – видимо, отец понял, что Настю не переспоришь. – Только никуда с ними не ходи. Ни в подъезд, никуда! Я буду смотреть с балкона.
Он пошел вперед. Ксения увидела его, выпрямилась и проводила упорным взглядом. Он даже не взглянул на нее. Настя постояла у соседнего подъезда, чтобы дать ему время пройти. Ей было не страшно – вместо страха она чувствовала какую-то странную, глухую злость.
– Вот она! – Этот крик заставил ее двинуться с места. Кричала Ксенька – она ее увидела.
– Не ори! – Настя подошла ближе. – Иди сюда. Я тебе кое-что скажу.
Бритый парень со стеклянными глазами нагло рассматривал Настю. Даже за пять шагов от него воняло какой-то химией или спиртом. Настя поморщилась:
– Ты хотела со мной поговорить? Иди сюда!
– Ну? – Ксения вразвалочку приблизилась. Она тоже была на взводе, и пахло от нее ничуть не лучше, чем от «мужа».
– Что ты мне в прошлый раз говорила? – спросила Настя. – Тебе нужны деньги?
– Давай! – Ксения взяла ее за рукав.
– Убери руку! – прошипела Настя. – Брала одна такая… Сама знаешь, чем это кончилось.
Ксения задохнулась и рванула Настю за рукав так, что та чуть не упала ей на грудь:
– Ты… Ты, сука, блядь, я тебя уделаю!
– Заткнись! – Настя с трудом вырвалась от пьяной девицы. Больше всего она боялась, что друзья с лавочки придут на подмогу Ксеньке. Но те сидели, глядя в их сторону, и оглушительно ржали.
– Сколько тебе надо? – спросила Настя, поправляя перекосившийся плащ. – Говори точно, чтобы потом не было ля-ля!
– Сколько мне надо? – как-то придурковато переспросила Ксенька. – За пять-то лет? Сколько мне надо, значит? А нисколько!
– То есть?
– А то, что я вот пойду и сдам тебя ментам! Отсидишь, тогда и расплатишься!
Не дури… – Настя достала сигареты. Ей было плохо – так плохо, что руки с трудом держали пачку. Краем глаза она увидела отца. Он рядом с матерью стоял на балконе, перегнувшись через перила. Он все видел, а может, даже и слышал…
– Зараза! – Ксенька продолжала задыхаться. – Что ж ты со мной сделала, сука?! Что ж ты тогда не призналась?!
– А ты почему не сказала, что это не ты сделала?
– А… – Ксенька вдруг погасла, махнула рукой. – Дай закурить.
Они вместе закурили. Настя поняла, что приступ драчливости у Ксеньки прошел. «А раньше она была такая же? – спросила она себя. – Неужели такая? Нет, я помню, что она была довольно скромная, даже пугливая… И тогда, во время драки, ее первую оттерли в сторону… А сейчас это развалина, остаток человека. И это сделала я?!»
– Давай договоримся, – предложила Настя. В горле у нее стоял комок. – Ты мне скажешь, сколько тебе нужно денег. Не за то, чтобы ты молчала. Я же знаю – если тебе в голову стукнет отомстить, ты это сделаешь. Просто, по-людски, скажи – сколько тебе надо. Я, может, сумею достать. Только к моим родителям не ходи и сына не трогай. Пойми ты меня – я не смогла тогда признаться… Ничего у меня не вышло… Я думала – ты сама оправдаешься.
Ксения слушала молча. Потом швырнула окурок на землю и неуверенно сказала:
– Пойду, посоветуюсь с мужем.
Оно отошла, а Настя нервно подпалила другую сигарету. Ощупала сумку – замок был в порядке, деньги на месте… Ксения совещалась недолго. Смех на лавочке умолк – видно, все поняли, что Настя больше не шутит, с нее и правда можно что-то взять.
– Ну вот что, – Ксения вскоре вернулась. – Мы с мужем хотим купить машину. У него сейчас есть на примете подержанная «Хонда». Так что с тебя семь тысяч…
– Ты сдурела?!
– Ничуть, – хладнокровно ответила та. – Вообще – то тачка стоит шесть с половиной. Но ты прими в рассчет – она же голая! Магнитолу там надо купить, еще чего… Короче, семь тысяч; И прямо сейчас, потому что летом машины дорожают. Тогда тебе придется выложить уже больше.
– Долларов?! – вскрикнула Настя. – Ты соображай, с кем говоришь!» У меня что – очень богатый вид?!
– Нет, – нагло согласилась Ксенька. – Видок у тебя поганый. Но мне это пофиг. Семь тысяч. Ты сама сказала, что найдешь. Ничего, немножко подсуетишься и заплатишь! У тебя муж есть, в конце концов. Предки. Ну, продадите квартиру, дачу там…
– Не дури, – торопливо заговорила Настя. – Я же не думала, что ты ляпнешь такую сумму… Не могу я столько достать. Могу тысячи две. Это – предел, и то уже слишком.
