У Маши зашумело в ушах, она упорно продолжала смотреть на следователя, ожидая, что он не выдержит ее пристального взгляда и расскажет какую-то другую правду. Но тот лишь пожал плечами и, одним глотком допив кофе, швырнул пустой стаканчик в стоявшую рядом урну.
– Он с виду отличный парень, всегда готов помочь, поддержать, и обаяния у него не отнимешь, – примирительным тоном добавил мужчина. – Женщины всегда к нему тянулись, и ухаживать он умел красиво, а как же, наполовину грузин! Но вы понимаете, в нем будто порча какая-то, гниль. На взятках мы его не раз ловили, но закрывали глаза, ну а когда совсем обнаглел, пришлось его убрать. А сегодня явился ко мне, как дорогой гость, как ни в чем не бывало. Такому в глаза плюнь – утрется, скажет: «Божья роса!» Вот почему я вам говорю – не очень ему доверяйте.
– Петрович, ну ты что там барышню обольщаешь? – окликнул его кто-то от входных дверей. – Ехать пора!
– Вас подвезти? Живете, как я помню, рядом?
Следователь двинулся на голос, Маша невольно пошла за ним. В голове у нее был страшный сумбур. На вопрос она только покачала головой, даже не поняв его смысла.
– Вот мой телефон, – остановив ее, мужчина торопливо нацарапал ряд цифр на листке из блокнота, – Амелькин Николай Петрович, если что, звоните. Да не расстраивайтесь так, лучше сразу узнать, чем потом мучиться! Спасибо мне еще скажете!
Он уже собрался взяться за ручку входной двери, как вдруг остановился и обернулся. Прищуренные глаза смотрели на девушку с пытливой усмешкой, голос звучал по-отечески участливо:
– А ведь он вам телефона не давал, верно?
– Почему вы…
– Старый его трюк, игра в одни ворота, – не дал ей договорить Амелькин. – Он любит управлять ситуацией сам, в случае чего исчезнет, вы его не найдете. Самое интересное, всегда находились желающие играть по его правилам. – И нагнувшись к самому лицу девушки, шепотом выдохнул: – К сожалению!
За ним уже захлопнулась тяжелая дверь, а Маша все еще стояла на самой дороге, мешая входящим и выходящим людям. Она пришла в себя, только когда кто-то сильно толкнул ее в плечо, и девушка едва не потеряла равновесия.
– Вы туда или сюда? – окликнул ее женский раздраженный голос.
– Туда. – Маша услышала себя будто со стороны. – Я ухожу.
Глава 8
Она вернулась домой только в шестом часу вечера, потому что шла пешком от самого следственного управления. Заметно похолодало, ветер нагнал тяжелые мохнатые тучи, то и дело начинал моросить дождь, а зонт Маша забыла. Но сейчас она даже радовалась тому, что ей в лицо то и дело летят мелкие холодные брызги, сеющиеся, будто через сито. Благодаря этому, у нее не так сильно горели щеки.
«Старый трюк, игра в одни ворота, – повторяла Маша про себя слова следователя. – Порча какая-то, гниль… Старый товарищ, вместе учились… Женщины всегда к нему тянулись, ухаживать умел красиво…» Вспоминая эти фразы, она закрывала глаза от мучительного стыда, будто они относились лично к ней. «Но у нас же ничего не было, я и без всяких советов осторожна, никогда не кидалась в авантюры с мужчинами! Неужели я выгляжу как влюбленная девчонка, просто как дура?! Клянчила его телефон, сама даже фамилии не знала… Вот и нарвалась, сама виновата, дождалась бы спокойно вечера, он бы приехал, все снова было бы хорошо, и никто не наговорил бы мне гадостей!»
В квартире никого не оказалось, девушка решила, что отец задержался в гостях, и не сразу обратила внимание на послание, прикрепленное магнитом к холодильнику. Она заметила большой белый конверт, только когда собралась достать пакет молока. Нахмурившись, Маша отцепила магнитик в виде розового зайчика – еще один подарок Зои. Таким способом передавать друг другу записки никто в семье пользоваться не привык, и в обычное время зайчик служил сомнительным украшением передней панели холодильника. Маша считала, что девушка, которая одевается с таким вкусом и шиком, как Зоя, могла бы выбрать нечто более эстетичное, и полагала, что грошовый пластиковый зайчик был подарен исключительно из скупости. Она давно уже поняла, что деньги будущая родственница привыкла тратить только на себя.
«Значит, возвращался и опять ушел!»
Конверт не был запечатан, и едва взяв его в руки, Маша уже поняла, что находится внутри. Сквозь тонкую бумагу она нащупала тисненый плотный картон открытки, а ее большой формат позволял предположить, что это…
– Приглашение на свадьбу! – Прикусив верхнюю губу, девушка развернула открытку и бегло просмотрела строчки, напечатанные золотыми буквами, с кудрявыми росчерками. Открытка была адресована лично ей, имя вписано от руки почерком Зои.
Девушка решительно разорвала открытку пополам, а потом, внезапно выйдя из себя, еще раз и еще, пока послание не превратилось в груду мелких клочьев.
– Какая наглость! Как они посмели!
Она торопливо набрала номер мобильного телефона Андрея, и услышав ответ, резко оборвала брата:
– Нет, с тобой я говорить не буду! Отец рядом? Дай мне его!
– Начинается, – услышала она приглушенный голос Андрея, а затем, спустя секунд десять, виноватый отклик отца:
– Да, Машутка? Мы возвращались, но тебя не было, так что меня опять уговорили уехать… тут столько хлопот перед свадьбой, оказывается, любая помощь пригодится… Если бы меня раньше подключили, я бы им кучу денег сэкономил на одном убранстве зала! Уж в мебели-то я разбираюсь!
– Папа, какая мебель… – упавшим голосом протянула девушка. – О чем ты… ты же сам возмущался, что свадьба в субботу, что случилось?
– Машенька, на все надо смотреть своими глазами. – Теперь он говорил несколько уязвлено, ему явно не понравились прозвучавшие упреки. – Когда ты об этом говорила, получалось одно, когда я сам посмотрел – совсем другое. Ребята в самом деле очень сильно потратились, свадьба будет шикарная, такой ни у меня, ни у кого из нашей родни не было, это точно… Такое бывает раз в жизни, и что им теперь, все отменить?
– Значит, ты пойдешь? – уточнила Маша, чувствуя, как сильный спазм перехватывает ей горло.
– Дочка, не надо становиться в такую позу… Это не по-взрослому, а ты мне показалась такой умной, зрелой… Ведь в жизни все всегда рядом – свадьбы, похороны…
Не дослушав, Маша дала отбой и спрятала телефон обратно в сумку. Во рту появилась желчная горечь, дыхание по-прежнему перехватывало, но глаза оставались сухими. К своему удивлению, Маша поняла, что ей совсем не хочется плакать. То, что отец внезапно принял сторону сына и будущей невестки, почти ее не задело. Чего-то в этом роде она и ждала, сознавая, что победа всегда на стороне более хитрого, изворотливого и внешне приветливого соперника. Жгучим оскорблением оставалось то, что ей посмели оставить приглашение на свадьбу, но девушка тут же решила, что разделалась с этим вопросом раз и навсегда. «Больше они не посмеют сунуться, и я все сказала. Значит, они все еще надеялись меня уломать. Ничего, обойдутся без моего присутствия. Зато у Андрея будет отец, как полагается всякому приличному жениху!»
